сумасшедшим, тем более что он тоже таинственно погиб во время эксперимента,
но Сергей лично допрашивал арестованного по этому делу знаменитого хирурга
Войно-Ясенецкого, который был не только великим врачом, но и носил мантию
епископа Ташкентского. Врач-епископ хмурил густые брови, молчал, а затем
неожиданно произнес: "Антихристы... Гражданин следователь, это
антихристы..." Дать свое заключение по найденным у погибшего врача бумагам
Войно-Ясенецкий отказался. Его сослали, но Сергей навсегда запомнил
странные слова епископа Ташкентского...
было. Пустельга поежился: пальто грело плохо, вдобавок еще и это!..
Выходит, его хотят убрать? Ведь убрали же Айзенберга! Майор тоже узнал
что-то важное - и бомба разнесла в клочья всю группу. Правда, уцелел
Прохор, Ахилло же заблаговременно укатил в санаторий. Давние подозрения
вновь ожили: нельзя верить никому! Ужасно, но иначе можно не дожить даже до
завтра... А что, если он все же вышел на "Вандею"? Что он знает о Волкове,
об Иванове? Группа Осназа "Подольск" - но никто не слыхал о такой! Товарищ
"Псевдоним"? Но разве Иванов предъявил какие-то доказательства? Этот
любитель ночи связан с Ежовым - но предшественник Ежова был в заговоре с
самим Троцким!
"секретного" подъезда, зато все объясняла, даже страх орденоносца Ахилло
перед краснолицым! Тогда... Тогда что ему делать? Наблюдать, как Прохор
приклеивает пуговицы к карте? Даже если он прав - и особенно, если прав, -
его сомнут, уничтожат, раздавят!
Столица, ошибаться нельзя... Надо ухватиться за что-то реальное. Гибель
Лапиной - это была реальность, значит, требовалось узнать правду. И он ее
узнает...
листвой асфальт. Впереди негромко прозвучали шаги - кто-то шел навстречу.
Странно, кому еще понадобилось гулять по холодной осенней набережной?
пальто поднят, как и у Сергея, но смотрела она не вниз, а в сторону - на
мрачную, покрытую мелкой рябью воду. Он бы и не узнал ее, если б не
случайный поворот головы...
мы встретились именно здесь.
действительно, кого будет носить в такую погоду по набережной?
назад, затем вновь перевела взгляд на темную воду.- Как пусто... Извините,
Сергей, я испорчу вам настроение...
слово, это невозможно!
Впрочем, я говорю глупости... Вам тоже, вижу, не по себе...
Виктория Николаевна! Можно... я провожу вас?
Сергей повернул обратно, стараясь идти так, чтобы хоть немного прикрыть ее
от порывов ветра с реки. Виктория Николаевна шла быстро, ему даже пришлось
ускорить шаг.
Сергею казалось, что она не обратила внимания на его слова. - Знаете, в
вашем учреждении служебные неприятности, наверно, хуже личных.
Он отшатнулся.
по лбу, поправляя мокрые волосы:
Мне... наверно, мне нельзя сейчас разговаривать с людьми...
растерянность и внезапная горечь. Он хотел спросить: "У вас что-то
случилось?" - но сдержался: это и так очевидно.
усмехнулась:
другу... Но так бывает только на сцене: двое встречаются на набережной, и
происходит чудо... Извините, я опять говорю что-то глупое... Сергей, вы
сильно сутулитесь...
засмеялась, хотя и невесело:
встречает отклика. Вам не холодно?
совершенно ни к чему... Сергей, вы порезались!
касаться этого! Не должна!
почему-то тревога.
продолжить разговор, но чувствовал: лучше не мешать. Его спутница вновь
смотрела на реку и, похоже, думала о чем-то таком, к чему старший лейтенант
Пустельга не имел никакого отношения...
она идет по оживленной в этот предвечерний час улице, постепенно исчезая в
шумной толпе...
торжественное завершение великого труда лейтенанта Карабаева. Пуговицы были
на месте и смотрелись рядом с гильзами очень эффектно.
хмыкая. Прохор стоял гордый, похоже, ожидая похвалы. Сергей отметил
точность и аккуратность, проявленные бывшим селькором, отчего тот радостно
заулыбался...
рядом действовали те, кто не боялся ни славной группы "Вандея", ни Большого
Дома. То, что еще несколько дней назад казалось Сергею успехом, теперь
вызвало лишь раздражение. В конце концов, чего они так прицепились к
загнанным в неведомое убежище беглецам? Что Сергею надо: сломать дверь, за
которой те прячутся, ворваться, держа ствол наготове, а затем вязать,
вталкивать в "столыпины"?..
придурковатые профессора и перепуганные комсомольцы. Туда могли уйти
убийцы, заговорщики, диверсанты. Нечего расклеиваться, старший лейтенант! К
тому же ребята не виноваты. Они выполняли приказ - его приказ..." - Ладно,
делитесь, - произнес он вслух, постаравшись улыбнуться. - Чего заметили?
Правда, не скажем, Прохор?
как всегда, не ясно, шутит ли сибиряк или говорит всерьез.
заметить его глазастые сотрудники. Собственные проблемы надо пока забыть...
- Ну, что там?
и возле одиноких гильз, и возле их скоплений. Исключений, конечно, хватало,
но система становилась видна. Там, где знака не было, машину, скорее всего,
просто не заметили. Конечно, беглецам безопаснее уезжать в "Ковчег" под
надлежащим прикрытием и со всеми удобствами. Да и таинственному "Седому"
можно было не сообщать беглецам адрес убежища: секрет сохранялся даже в
случае провала.
отчего-то пожалел пуговицы... - А здесь?
три гильзы - как тут без машины!
возле Дома на Набережной ни разу не видели черную машину?
видели во время бегства тамошних вражин. А приезжала ли она туда в другое
время, никто и не спрашивал.
"Ковчег"?
Лукьяненко Сергей
Мацумото Сэйте
Березин Федор
Махров Алексей
Пехов Алексей