скользнул по черной блестящей шкуре.
не пытались ударить огнем.
крушить уцелевшие местами стены.
закатились.
раздались крики, свист, ржанье. На открытое место выскочили повозки,
запряженные четверками коней. Дуги самострелов выпирали далеко в стороны.
Издали казалось, что кони сейчас взлетят, взмахнув длинными крыльями.
Завидев их, медведи перестали ломать стены и заревели. Один из них
поднялся на задние лапы, и Виктор почувствовал, как у него ослабли колени.
В смотровую щель было видно, что голова медведя вровень с окнами третьего
этажа.
издали попасть не могли. Потом что-то зашумело, дымная полоса ткнулась в
стену дома, вспышка, грохот, и стена рухнула. Медведи кинулись на повозки,
те мгновенно развернулись - громко зазвенела тетива, вторая - и два
тяжелых копья вонзились в зверя, который почти догнал повозку.
принялся сучить передними лапами, пытаясь выдернуть копья. За спиной
Виктора кто-то истерически, с привизгом засмеялся, смех перешел в икоту.
Виктор не мог оторвать глаз от побоища, учиняемого этими жуткими
порождениями отравленных земель Зауралья.
боевые повозки. Снова запели стальные тросы, но в спешке или с перепугу
самострельщики поторопились, и копье лишь задело плечо второго медведя. В
тот же миг тяжелая лапа подбросила коней вверх, захрустели дуги, с треском
разлетелись под ногами-тумбами доски. Возницы и самопальщики бросились в
стороны, набежал третий медведь и посбивал их с ног, а кого и передавил. С
наблюдательного пункта было видно, как несколько дружинников сбились у
обломков стен, выставив перед собой пики и арбалеты, а с двух сторон на
них надвигаются черные горы мяса, и бежать некуда.
неправдоподобные, почти с локоть, желтые клыки. Крики ужаса и стон пошел
над позициями дружины. Многие закрыли в страхе глаза и не видели, как из
щели поднялся маг в полосатом одеянии и вскинул руки. Огненный комок
впился прямо в зев чудовища. Медведь издал громкий булькающий звук и
рухнул, похоронив под собой смельчака. Рядом с повергнутой тушей оказался
другой медведь, недоуменно обнюхал лежащего и помотал головой. Раненый
зверь, выковырявший наконец копья, тоже замер. Со стороны города высоко
запела труба, бухнул несколько раз барабан.
Проход между домами снова закрыли щитами.
обкладывал зверей, родителей зверей, создателя зверей и тех, кто всякую
тварь на человека натаскивает. Затем перевел дыхание и доложил о потерях.
Удар просмоленных тварей достался его тысяче. Насмерть убило десятка два и
покалечило не меньше сотни. Если так дело пойдет...
оставил?
достойно ответить, но Виктор рассмеялся, обнял его и, похлопав по спине,
сказал, что в его молодцах не сомневался и чтоб прямо сейчас вынесли на
позиции вина - каждому по чарке. Чуев успокоился, повеселел и сказал, что
несколько отчаянных голов уже оттяпали заднюю ногу битого зверя и
соорудили великолепный шашлык.
отправился к своим.
звери и есть, против человека им не устоять, будь ты хоть медведь
трехметровый или дракон сказочный. Но если казанцы, смолой защищенные,
выступят с повозками или на моторах, да с оружием старым - вот это будет
катастрофа. Пройдут сквозь позиции, разрежут на клинья и перестреляют.
Даже если захватить пулеметы, мало кто умеет с ними обращаться. Сегодня
надо брать город или уходить. Сниматься ночью осторожно, оставив зажженные
костры, и вдоль берега двойными переходами, обмотав копыта тряпками.
потерями отступить, как погоню отсечь, где засадные сотни оставить. И
рассвирепел, озлился на себя. Только начни отступать, подумал он, так до
порога своего и допятишься, сдерживая натиск. Лучше здесь лечь костьми.
приходит само, будто подсказанное. Но сейчас отвлечься не удавалось, в
голове возникали и пропадали лица сотников, выплыли сердитые глаза
Сармата, лицо Мартына в обрамлении буйной русой с проседью шевелюры и
бороды. Он задумался над планом ночного штурма - магов вперед, за ними
штурмовые лестницы, пройти гуськом, цепочкой меж насыпей, а уж в городе
как получится.
заслоны, как можно дальше от Казани. Пусть держат оборону, отходят при
натиске на новый рубеж, снова сдерживают. Завалить дороги, чтобы моторы не
прошли, а против пешего строя - засады, маленькими группами вдоль троп. И
тянуть до ночи! Даже если враг в одном переходе - пять, шесть сотен
вперед, всю тысячу.
расстелил карты на досках, уложенных поверх кирпичей.
указанные места, веером ушли разведчики, и заросли бесшумно сомкнулись за
ними. Лучшие маги настороженно замерли, ожидая срочной вести.
семь или восемь часов стемнеет. Тогда несколькими колоннами на штурм, со
всех сторон. Отвлекающие удары маги нанесут прямо отсюда. Часть бойцов
спустится вниз по реке и попробует с той стороны. Ох, много крови примет
река, потемнеют воды ее...
прискакали гонцы от Александра. В первом донесении он сообщал, что крупных
сил неприятеля пока не встретил, мелкие патрули рассеял, на дорогах
устроил завалы. Во втором донесении сотник Панас сообщил, что тысяцкий
тяжело ранен, засадные сотни сдерживают натиск большого отряда. Моторные
повозки подбили и сожгли, подмоги не требуется, только пусть вышлют
несколько телег для раненых.
травинку, зажатую в зубах, и обратился к Сармату:
ничего не сказал.
возвышенности за старой кирпичной пятиэтажкой. До боевых насыпей казанцев
было километра два. Время от времени высоко над шатром посвистывали пули,
а однажды небольшой снаряд упал за стеной дома и не взорвался. Старый
полковник не поленился и, сходив за дом, принес металлический огурец. С
любопытством повертел его и вздохнул.
Полезная в хозяйстве вещь - ранцевый метатель "сквозняк". Девять таких
снарядов за плечами - и хрен кто тебя остановит! Если рванет, полстены в
щебень перемелет.
подальше. Но Семен Афанасьевич перехватил его руку.
Мартын тоже побледнел и нежно положил цилиндр на стол.
на снаряд. Вздохнул, повел над ним ладонью, осторожно взял и вышел. Через
несколько минут неподалеку глухо бухнуло.
снаряд в заброшенный колодец. Если еще залетят такие, лучше не трогать, а
позвать любого мага, что окажется поблизости.
и положил свою лапищу на плечо полковника:
рассказ о том, как с помощью ранцевых метателей он и десятка три молодцев
разбили в пух и перья большой отряд туранцев под Актюбинском. Сармат
слушал его, посмеиваясь и подзадоривая, а старый вояка вошел в раж и
Бажанов Олег
Маккефри Энн
Перумов Ник
Верещагин Олег
Акунин Борис
Володихин Дмитрий