какая не любовь.
поспешно развернулся; рука Клавдия потянулась к телефону - но по доро-
ге передумала. Возможно, Великий Инквизитор решил отсрочить возвраще-
ние в должность еще на три минуты; его ладонь будто мимоходом легла на
руку спутницы:
И горячей, и липкой - хорошо бы Клавдий этого не заметил.
реты Инквизиции ничего не стоят в сравнении со странной тайной его
жизни. И как глубоко она уважает эту его тайну.
занимал жесткую абитуриентскую койку, до университета, где ждала его
строгая приемная комиссия, было двадцать минут спокойной прогулки -
однако он нащупал в кармане монету и спустился под своды метро. Не то
чтобы у него были лишние деньги, не то чтобы он особенно спешил -
просто не мог отказать себе в удовольствии. Подземное царство еще не
сделалось для него нудной обыденностью, оно заманивало и развлекало,
оно было - аттракцион.
еще не знал, что провалится на экзамене. И, что невероятно, больше ни-
когда в жизни не найдет в себе мужества войти в метро. И уедет в дале-
кий городишко, где еще много десятилетий никому не придет в голову
прокладывать под землей рельсы. И сделается там тихим бухгалтером, и
проживет в общем-то спокойно и счастливо - если не считать тех кошмар-
ных ночей, когда в далеком шуме электрички ему будет слышаться перес-
тук подземных колес...
судьбу. Он купил квадратный билетик и сунул его в щель турникета.
кунд, деловитая толпа влилась в раскрывшиеся двери, юноша не стал ог-
лядываться в поисках свободного сидения - а места, кстати, все как
один были заняты - а сразу же пристроился у запертой стеклянной двери,
ведущей в кабину машиниста. Ему повезло - в бежевой краске, покрывав-
шей стекло, неведомые хулиганы успели выцарапать смотровую щель, а
значит, абитуриенту удастся подсмотреть, как в свете мощного прожекто-
ра бегут навстречу рельсы...
тронулся; абитуриент задержал дыхание. На мгновение его голову посети-
ла исключительно крамольная мысль: что, если вместо поступления на
экономический взять да и выучиться на машиниста поездов метро?..
скорость. За окнами тонко пели черные провода - во всяком случае, юно-
ше казалось, что это поют именно они. Тонкими детскими голосами.
цу, да так, что на глаза навернулись слезы, а нос моментально напол-
нился горячей кровью. Поезд затормозил так резко, как никогда не тор-
мозят уважающие себя поезда.
возвращающийся с ночного дежурства, а на полицейского свалилась сухо-
щавая женщина в джинсах. Опрокинулась чья-то сумка, по полу покатились
вперемешку яблоки, тюбики помады, коробочки лекарств; ничего этого
юноша не видел - весь вагон, казалось, навалился на него, вдавил в
стеклянную дверцу, сейчас расплющит в лепешку...
лицейский, и все мужчины, бывшие в вагоне, отозвались более или менее
крепкими ругательствами.
я ему чего похуже переломаю...
се поедем, тихо, тихо...
лышал разговор в кабине. Глухим сдавленным голосом говорил машинист,
металлическим раздраженным - его многочисленные собеседники из динами-
ка.
гань.
винциал, пятый раз в жизни попавший в метро, он стоял, прижавшись ухом
к стеклянной двери, и губы его сами собой ползли к ушам. Вряд ли со
стороны это было похоже на улыбку.
ло, кто-то пытался открыть окна, кто-то обмахивался ладонью, кто-то
испуганно уговаривал ребенка; полицейский наконец отодвинул абитуриен-
та от двери и сильно постучал кулаком о железный косяк:
в чем дело?..
И сдавленный голос, совсем не похожий на ласковый тенор диктора, объ-
являющего остановки - сдавленный невнятный голос пробормотал обеспоко-
енным людям:
за неудобства, возникшие... будут устранены. Минуту терпения... тер-
пе...
цейский, бессильно сжимающий дубинку, и сухощавая женщина, сидящая на
полу, и еще одна, тщетно пытающаяся собрать раскатившиеся из сумки ве-
щи, и еще одна, с плачущим ребенком на коленях, и много десятков пой-
манных в ловушку мужчин и женщин услышали сперва тихий, а потом все
более наглеющий смех.
щий, издевательский, исполненный наслаждения звук, от которого все со-
держимое поезда - от щенка, перевозимого за пазухой толстого веснушча-
того мальчишки, до самого машиниста, носящего гордое звание "двадцать
девятый" - все эти люди и звери, включая юного абитуриента, впали в
панику, граничащую с помешательством.
Такого звона разбиваемого стекла; самые сильные, наделенные непомерным
инстинктом самосохранения, успели выдавить окна, оттеснить женщин и
детей и выскочить из замкнутого пространства вагонов - чтобы тут же
угодить под колеса, потому что поезд пришел в движение.
от этого смеха цепенели стоящие на эскалаторах люди, и сами эскалаторы
под их ногами цепенели тоже; женщины в форменной одежде и полицейские
с рациями метались, не зная, кого звать на помощь; толпы, ожидавшие
поездов на станциях, сбивались в стадо, стремясь как можно дальше
отойти от края перрона - потому что все поезда, оказавшиеся на то вре-
мя в тоннелях, завели жуткий неудержимый хоровод.
спастись от десятков тяжелых ног - видел, как пролетают мимо станции.
Белая вспышка, перемена тона в песне проводов - и снова крик, и снова
грохот, и полная темнота, потому что свет в вагоне давно погас... И
вцепившиеся друг в друга люди. И резкий, острый запах чьих-то испраж-
нений; и смех, проникающий даже в зажатые ладонями уши. Смех, вселяю-
щий покорность. Чувство обреченности. Все...
кий голос, смеющийся в динамиках, презрительно хмыкнул напоследок - и
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Андреев Николай