назад, кажется неважным, что там было на ней, что видел и что испытал, и
сколько длилась она. Грустно только, что кончилась. Не зря ведь римляне
придумали афоризм: "Виа эст вита". Если вдуматься, смыслов в нем больше,
чем два.
сказать, муравейник. Потому что представлял он собой в полкилометра
высотой и километра три в окружности, единый массив слепленных друг с
другом кубов, параллелепипедов, полу- и четвертьсфер. Позже выяснилось,
что основу города составила гора-лакколит, сплошь застроенная от подошвы
до вершины, а внутри источенная галереями, штреками и штольнями, как
бревно термитами.
имело отношение в основном к простолюдинам, а там были еще рафиринги,
ранхаги, райнилайяривуни, амбухиманги и еще бог знает сколько чинов,
классов и званий. Земляне по здешней табели о рангах приравнены были к
амбинантасиндрану, что приблизительно означало нечто вроде дворян, род
которых насчитывает не менее двухсот, но и не более пятисот лет, в звании
между полковником и генерал-лейтенантом, допускаемых к особе императора
нерегулярно, но и не нуждающихся в специальном на это разрешении, носящих
одежду пяти верхних цветов, имеющих право жениться в пределах трех
ближайших каст, обладать женщинами семнадцати определенных разрядов, а
также имеющих еще кое-какие привилегии.
но здесь ориентировались в таких вопросах инстинктивно. Как старый
армейский прапорщик в должностях, званиях и реальном авторитете офицеров
своего полка.
должностные лица подобающих рангов. Состоялись официальные переговоры, в
ходе которых администраторы и военные эксперты определили статус и условия
пребывания в столице гостей с далекой, но дружественной Земли.
хотя Новиков по некоторым признакам предположил, что смысл в эту идею
местные дипломаты вложили собственный. Не столько - астрономический,
сколько духовный.
века двадцатого, без ажиотажа воспринявших факт их встречи, так сейчас
Новикова с товарищами поставил в тупик равнодушный прагматизм хозяев
города. Ну хорошо, мол, вы приехали, мы вас приняли и признали за равных
себе, подтвердили ваши права и привилегии, теперь посмотрим, какая от вас
может быть польза. И только. Никакого интереса к Земле, ее истории,
местоположению, к способу, каким люди здесь оказались.
Новиков за ужином. - Многие земные народы тоже считают неприличным
проявлять интерес к гостям...
головы. Я тут побродил немного по городу, даже жутковато делается:
действительно муравейник, - ответил Шульгин.
Казалось, земная геометрия не имела тут никакой силы. У кого хватило бы
воображения представить огромный клубок перепутанных лент Мебиуса? Вот
такое устройство имела столица. Только на слово можно было поверить
Сехмету (который, обретя титул переводчика, причисленного к генеральному
штабу, вознесся из лейтенантов чуть ли не в полковники), что в городе есть
какая-то планировка, что имеют физический смысл слова "этаж", "уровень",
"горизонт", "улица"... Месяцами, да что там - годами мощно было бы бродить
по этому городу, оказываясь то на самом верху, то глубоко в недрах, выходя
на галереи, повисшие над бездной, с которых открывались необозримые
снежные просторы, и вновь оказываясь в лабиринте то узких, то широких
коридоров, в которых жили, трудились (над чем?), развлекались и, наверное,
умирали жители города, большинство которых никогда в жизни не выходило за
пределы городских ворот. Титанические паровые машины снабжали столицу
энергией, теплом, водой, приводили в движение станки, эскалаторы,
ленточные транспортеры для перевозки людей и грузов, обеспечивали
принудительную вентиляцию помещений, погребенных под сотнями метров камня.
Большую часть времени они проводили в беседах с экспертами. Шульгин с
военными инженерами занимался дирижаблями - единственной, пожалуй,
отраслью, в которой землянину разобраться не представляло труда и где он
мог внести эффективные рацпредложения Новиков безуспешно пытался понять
способ производства, производственные отношения и систему государственной
надстройки. Попутно изучал искусства: музыку и танцы. Художественной
литературы здесь не существовало, живопись имела лишь прикладной характер
и применялась при украшении помещений орнаментами и цветными пятнами,
почему и не заинтересовала Берестина. Алексей, подружившись (так, по
крайней мере, ему казалось) с ранхаги Разафитриму, высокопоставленным
генералом, остро полюбившим виски ВАТ-69, пытался понять суть и смысл
войны, и самое главное - что же из себя представляет враг. Ведь с точки
зрения земного офицера невозможно представить что-нибудь более дикое, чем
трехсотлетняя война неизвестно с кем, за что и почему.
Враг начал продвижение со стороны моря, использует большие железные
машины, внутрь захваченной им территории проникнуть невозможно ни по
земле, ни по воздуху; в плен противник не сдается, живьем его никто
никогда не видел, что ему нужно - неизвестно. Когда Берестин рассказал о
поле смерти, обнаруженном Левашовым, ранхаги очень заинтересовался.
Оказывается, лет пять назад большой отряд войск из соседнего вассального
города отправился на рекогносцировку вдоль большой реки и исчез бесследно.
Исчезла целая дивизия, и никто за пять лет не поинтересовался, что с ней и
как!
мощная группа войск, то посылать туда же меньшую силу бессмысленно, а
большую - опасно. Вдруг и ее постигнет та же участь?
вас учат? Вы знаете, что такое разведка? Войсковая, стратегическая,
агентурная?
буду знать.
ранее размахом. "Ракообразные" ввели в дело раза в три больше боевых
машин, чем когда-либо.
очень плохо, - сообщил Сехмет.
почем, - предложил Шульгин.
вешать начнут? Глядишь, и сами сбежать не успеем...
генералитетом переговорю. Может, у них на сей счет какие-нибудь табу есть
или иные точки зрения.
непреклонный борец с пришельцами?
махнул рукой.
вояк, как наши друзья, за триста лет и не разгромили окончательно, то раки
тоже герои не из первых И мы будем очень осторожны...
если так можно выразиться о пятидесятитонном танке с пушкой, как
телеграфный столб, "Леопард" выполз на гребень холмистой гряды.
ящике с песком во время штабных игр.
бронеходов, а сверху их атаковали дирижабли, торопливо и, похоже,
неприцельно сбрасывая свои термитные бомбы. Несколько коробок горело,
разбрасывая искристое, как бенгальский огонь, пламя.
оптику биноклей, понять, чем их сбивают, было невозможно.
просторной, как хоккейная площадка, крыше башни. - Не хрена браться, если
не умеют... Тьфу, смотреть противно...
Словно презираешь их, друзей наших. А зря. Гибнут-то они всерьез. И
смелости им не занимать. Воевать им, в сущности, нечем, а умирают они
вполне достой но.
уж помирать без толку, так лучше уцелеть и без толку жить. Я понимаю:
Ларссон Стиг
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Земляной Андрей
Прозоров Александр
Орлов Алекс