Чтение 65–й страницы книги ~Каллисто~

такого количества людей?

- Нет, - ответил Мьеньонь на вопрос Синяева, - гисельи ничего не боятся.
Кто их знает, почему они передумали.

На вершине корабля виднелась крохотная фигурка кого-то из экипажа.

- Видит ли он их? - тревожно сказал Диегонь.

- Наверное, видит.

Гисельи все ближе подлетали к шару, где все так же стоял одинокий
человек.

- Почему он не спускается вниз? - топнув ногой, сказал Диегонь. - Их
слишком много. Ему не справиться со всеми.

Синяев достал из чехла сильный бинокль и поднес его к глазам.

- Это, кажется, Ньяньиньг, - сказал он. - Он что-то рассматривает на той
стороне и стоит спиной к птицам.

Но если Ньяньиньг не видел опасности, то должен был услышать шум крыльев.
Никаких признаков, что он знает о птицах и готов отразить нападение, не было
заметно.

- Идите вниз! - крикнула Дьеньи, точно инженер мог услышать ее на таком
расстоянии.

- Ваше бесшумное оружие здесь бесполезно, - сказал Широков. - Попробуем
наше.

Он поднял пистолет и три раза выстрелил в воздух.

- Обернулся, - сказал Синяев.

Было видно, как Ньяньиньг метнулся к люку подъемной машины. Едва он
скрылся, гисельи пролетели над самой вершиной шара. Синяев видел в бинокль,
как одна из птиц ударилась о кессиндовую поверхность.

- Еще секунда промедления, - сказал он, опуская бинокль, - и она схватила
бы его.

- Спасибо, Петя, - сказал Диегонь.

- Каллистяне во всем избегают шума, - засмеялся Широков. - Но иногда шум
может оказаться полезным.

- Кетьр! - воскликнула Дьеньи.

- Так вот он на что засмотрелся! - сказал Линьг.

Зверь только что показался из-за корабля. По-видимому, он обходил его
кругом, рассматривая незнакомый предмет. Благодаря тому, что кетьр находился
возле корабля, размеры которого были хорошо известны людям, они смогли
составить ясное представление о размерах животного.

- Чудовище! - сказал Синяев.

Ничего другого и нельзя было сказать. Зверь, не менее шести метров в
высоту и двенадцати в длину, вполне заслуживал названия чудовища. Даже рядом
со звездолетом он казался огромным. Темно-серая туша на неимоверно толстых
коротких ногах, казалось, не шла, а ползла по равнине. Раздвоенный хвост
волочился по земле. Непропорционально тонкая шея оканчивалась маленькой
головой, которую нельзя было рассмотреть на таком расстоянии даже в бинокль.
Обнаженное, без шерсти, тело кетьра тускло блестело.

- Я во что бы то ни стало хочу увидеть его вблизи и сфотографировать, -
сказал Широков. - Когда еще выпадет случай встретить живого бронтозавра?
(Бронтозавры - гигантские животные из группы динозавров, жившие на Земле в
мезозойскую эру.)

В возбуждении он даже не заметил, что говорит по-русски. Бьяининь перевел
его слова.

- Откуда вы хотите его снять? - спросил Линьг.

- С корабля, - ответил Широков.

Он поспешно стал надевать крылья. Фотоаппарат висел у него на плече, и за
время короткого пребывания на Сетито было сделано уже много снимков.

- Я не пущу тебя одного, - сказал Синяев.

- Только не вздумайте опускаться на землю, - предостерег их Диегонь. -
Кетьр очень опасен и, несмотря на внешнюю неуклюжесть, может бегать очень
быстро.

- Мы будем об этом помнить, - ответил Синяев.

- Может быть, лучше не надо? - сказала Дьеньи, и Широков вдруг вспомнил,
что точно такие же слова сказал ему Куприянов в тот памятный день, когда он
впервые собирался лететь на крыльях вместе с каллистянами, после их выхода
из шара на поле под Курском.

Где сейчас Михаил Михайлович? Жив ли он? Вспоминает ли о нем?..

- Осторожнее, - тихо прибавила Дьеньи, и в узких прорезях ее темных глаз
Широкову почудился мелькнувший огонек.

- Кетьр же не летает, - ответил он. - Какая же может быть опасность? А
гиселий давно уже не видно.

Они сразу включили полную скорость, опасаясь, что зверь отойдет от
звездолета и тогда окажется на снимке слишком мелким. Расстояние в один
километр, отделявшее корабль от холма, преодолели за одну минуту.

С близкого расстояния кетьр казался еще более неуклюжим, чем издали. Они
хорошо рассмотрели его морщинистую, как у земного слона, голую кожу и
странно маленькую плоскую голову.

- Настоящий бронтозавр! - крикнул Широков.

Синяев кивнул головой.

Кетьр, очевидно, услышал. Он поднял голову, и они увидели его злые глаза,
так же, как у гиселий, горевшие зеленым огнем.

Опустившись на вершину шара, Широков поспешно снял крылья и взялся за
аппарат. Кетьр был виден отсюда как на ладони.

Снимок за снимком Широков использовал всю пленку. Жалеть не приходилось,
- такой случай мог никогда не повториться.

- Ну вот и все! - облегченно вздохнул он, щелкнув последний раз затвором
и сняв, через телеобъектив, морду зверя. - Жаль, что нет киноаппарата.

Но, оглянувшись, он никого не увидел позади себя. Синяев исчез. Его
крылья лежали у люка подъемной машины.

"Пошел за камерой", - обрадовался Широков.

Кетьру, очевидно, надоел корабль. Он медленно повернулся и пошел к лесу,
не оборачиваясь.

- Он не считает нас опасными для себя, - сказал Синяев, снова появляясь
наверху в сопровождении Ньяньиньга. - Отойди немного!

У него в руках была кинокамера.

Пять минут, пока кетьр не отошел слишком далеко, Синяев непрерывно снимал
его.

- Теперь на Земле увидят, как он ходит, - удовлетворенно сказал он. -
Жалко, что гисельи не попали на пленку.

- Спасибо! - сказал Ньяньиньг, обнимая Широкова. - Это вы спасли меня.

- Как это вы чуть не прозевали?

- Меня поразило появление кетьра, - пояснил инженер. - Я его никогда
раньше не видел.

Они втроем вернулись на холм.

Широков и Синяев еще не были внутри станции. Они с интересом
рассматривали внутреннее убранство первого каллистянского дома, увиденного
ими не на рисунке. Но обстановка была очень простой и ничего нового для
себя, кроме, разумеется, аппаратов бьеньеты, они не увидели.

В доме было три комнаты. Одна из них была жилой, и в ней находились
сейчас Вьеньонь и Синьянь. Во второй помещались агрегаты, дающие
бьеньетоэнергию, а в третьей - приемные и передающие устройства.

Диегонь попросил Линьга вызвать Каллисто.

Пока устанавливалась связь, а это отнимало около двадцати пяти минут,
Ньяньиньг слетал на корабль, и вскоре весь экипаж собрался на станции. Все
хотели присутствовать при разговоре.

Пришел ответ. Далекая каллистянская станция запрашивала о здоровье
раненых. Там еще не знали о прилете на Сетито корабля Диегоня и думали, что
вызывает Линьг.

Диегонь посмотрел на Мьеньоня. Эти два каллистянина удивительно хорошо
понимали друг друга. Так и на этот раз Мьеньонь ответил на безмолвный вопрос
Диегоня только глазами.

- Да, - сказал Диегонь. - Так будет лучше. Передавайте! - обратился он к
Линьгу.

Широков и Синяев подошли ближе. С приемом бьеньет они были уже знакомы,
но как осуществлялась передача, они еще не знали.

Перед креслом, в котором сидел Линьг, помещался большой, наклонно
расположенный диск, сделанный как будто из черного стекла. Как только Линьг
повернул маленькую рукоятку, цвет диска сразу стал синим.

Линьг взял в руку длинную трубочку с шариком на одном конце и
металлическим острием на другом. Шарик был прозрачен, и от него отходил
тонкий гибкий провод.

Этим острием Линьг стал вычерчивать на диске ломаные линии бьеньеты.
Несколько секунд они оставались видны на синей поверхности, потом исчезали.
Внутри шарика что-то потрескивало, и временами появлялись вспышки.

Каждую фразу передавали по три раза.

- "Космический корабль, - диктовал Диегонь, - вернулся от Мьеньи.
Бьеньета Линьга была нами перехвачена.

Звездолет повернул к Сетито. Оба раненых спасены. Ждем прилета
спасательной экспедиции и с нею вместе вылетим на Каллисто. Все члены нашего
экипажа здоровы. Диегонь".

Широков ясно представлял себе, какое впечатление произведет эта
бьеньетограмма на родине звездоплавателей. Он видел, что Диегонь сильно
волновался, его голос заметно дрожал.

Каллистяне не проронили ни слова и не двинулись с места все двадцать пять
минут, отделявшие передачу от ответа с Каллисто. И вот, быстро и явно
нервно, побежали линии по экрану.

"Спешу передать всем радостную весть, - говорил неизвестный оператор на
станции Каллисто. - Приветствуем вас. Благодарим за спасение пострадавших".

Текст бьеньеты прошел по экрану только один раз. Очевидно, передававший
ее каллистянин настолько взволновался, что забыл повторить и даже не назвал
своего имени.

Почти тотчас же экран засветился снова. Побежали линии.

- "Экипаж звездолета, - читал Линьг, - приветствует героев Вселенной.