словцо, эти конты явились с женами и дочерьми. Дочери сразу стали зыркать по
сторонам, а его военачальники и знатные воины напыжились и стали смотреть
орлами. Их вождь дал связать себя брачными узами, почему бы им тоже не
породниться с местной знатью?
подпевали гнусными тоскливыми голосами, мертвыми и заунывными, потом шаман
нового бога опомнился и деловым тоном спросил, согласна ли Брунгильда взять
его в мужья. Фарамунд со злостью подумал, что этот дурак мог вовсе спросить
- любят ли друг друга, новая вера пока еще бесцеремонна.
насторожились, по всему залу прокатился говорок. Наконец Брунгильда
наклонила голову, с усилием выдавила:
владетельного...
полководцев улыбки. Кто-то гоготнул.
ритуалу. Если спрашиваю, согласен ли, ты должен...
пока что. Давай заканчивай, это моей жене разве что интересно! А я по вере
богов своих уже ее в жены взял.
ненавидящий взгляд. Военачальники засмеялись уже громко, пихались, звучно
хлопали друг друга по спинам. Зазвенело железо. Конты с их женами стояли с
вытянутыми лицами, только их перезрелые дочери бросали на Фарамунда
обещающие взгляды.
пень-колоду, быстро, скомкано, перепрыгивая и пропуская длинноты, после чего
священник пугливо объявил их мужем и женой перед лицом Всевышнего и
Всеблагого. Громыхало знаками показывал через головы гостей, что надо бы еще
и освятить брак по старому ритуалу, друиды и жрецы уже здесь, но Фарамунд
отрицательно покачал головой. Он ничего не имеет против старых богов, но...
надоело.
ровный свет, без привычного чада и гари. Фарамунд обычно ел на ходу, в
седле, но сейчас Тревор наконец-то взял реванш. Он собрал лучших поваров со
всех земель, захваченных Фарамундом, дал им сотни охотников, и вот теперь на
стол подавали дивно испеченную дичь, начиная от таких мелких птах, что в
зажаренном виде не больше ногтя большого пальца, до огромной туши
запеченного целиком тура, которую внесли на плечах, краснея и покачиваясь от
натуги двенадцать сильных мужчин.
видел, и даже запеченный тур - все было настолько пахуче, вкусно, что
Фарамунд ощутил себя жадным зверем, хватающим куски без разбора, жующим то
птицу, то рыбу, все это запивающим без всякого порядка вином и пивом.
блюд, после чего их тут же убирали, а взамен ставили новые. Ему было все
равно, что подумает эта надменная красавица, он рычал от удовольствия,
насыщался, а когда уже насытился так, что едва не задыхался, расстегнул
пряжку на поясе и продолжил поглощать эту дивную пищу.
кубка крепкого вина конты стали держаться свободнее, а после второго уже
обнимались, хватали к неудовольствию жен мясо руками. Бледные дочери стали
розовощекими, а иные и вовсе красномордыми, веселыми.
размером с римский меч, громко постучал по медному подносу. На него начали
оглядываться, шум умолк.
конницы. - Я хочу поднять кубок с этим великолепным вином... И вы поднимите,
сучьи дети!.. за самую красивую пару на белом свете. За нашего доблестного
Фарамунда, властелина этих земель до самой великой реки, и за самую красивую
женщину мира - Брунгильду Белозубую!
красивая на свете... но самой прекрасной была и остается Лютеция. Прекрасная
и чистая, как ангелы, о которых так любила рассказывать.
кубки сталкивались со звоном. Вино плескало через край, стучали ножи, на
крепких зубах трещали кости. Стол протестующе гудел: соратники Фарамунда, а
за ними и конты самозабвенно и, доводя жен до обмороков, выбивали сладкий
мозг из костей.
счастливы, когда узрят свою новую правительницу!
уловил, как болезненно морщится Брунгильда. Похоже, она попробует
воспротивиться даже переезду в Римбург. Хотя, если честно, надо ли ее к
этому принуждать?
даже лучше, чем я сам того ожидал.
надо было переезжать в Римбург, - объяснил Фарамунд любезно. - Так вот, я с
этим согласен.
расположение своих войск. А ты останешься. Я думаю, тебя это вполне устроит.
пальцы, но когда она заговорила, он удивился, как ровно прозвучал ее голос:
что если ты меня коснешься... я убью тебя.
остановит. Ведь ты все равно останешься хозяином моих земель в римской
империи. Да и титул, что для тебя важнее, останется за тобой.
Красная пелена застлала взор,
людей в Рим, я на твоих землях...
Фарамунд с трудом смирил гнев, растянул губы и знаками показал, что просто
хочет выйти на свежий воздух, и что скоро вернется.
на столб. Воздух настолько чист и свеж, без запахов горящего масла, жареного
мяса, жира, что по телу пробежала судорога, будто с разбегу влетел в
холодное чистое озеро.
исчезающим звездам, что тут же появлялись снова. Затем на землю пахнуло
темным воздухом и запахом шерсти, он понял с холодком, что зверь пронесся
крупный. Такие существа... птицы они или звери, днем не появляются, есть
только ночные звери, как вот ночью на смену ярким легким и тонкокрылым
бабочкам приходят на смену ночные: пугающе толстые, мохнатые, как пауки,
темнокрылые...
днем прячутся, но другая часть сознания, ночная, сказала таинственно, что
это дневные создания при замене солнечного света на лунный тоже заменяются
другими, превращаются в другие. Как вот и он, чувствуют в себе эту
странность, эту готовность выпустить из себя нечто, что живет в нем и только
ждет...
нечистым воздухом, словно весь дом уже пропитался запахами пота и жаром
человеческих тел.
томно:
обхватила обеими руками. Он с трудом узнал одну из дочерей контов, что всю
церемонию улыбалась ему и многозначительно опускала глазки.
Обоим попадет.
стол. Я сама ему подливала!
никто не увидит! Хотя ты ведь рекс, тебе и так все можно...
Давай возвращаться. Эх, такая ночь, а все...
шею, сказала горячо:
тебя в моей постели...
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Свержин Владимир
Корнев Павел
Маккэфри Энн