read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



описание моих снов? Я поглядел на гладь Урала, уходящую со всех сторон в
бесконечность. Ручка, блокнот и все те, кто мог читать оставленные на
бумаге знаки, были сейчас просто разноцветными искрами и огнями, которые
появлялись, исчезали и появлялись вновь. Неужели, подумал я, я так и засну
опять на этом берегу?
Не оставив себе ни секунды на раздумья, я вскочил на ноги, разбежался
и бросился в Урал.
Я не почувствовал почти ничего - просто теперь он был со всех сторон,
и поэтому никаких сторон уже не было. Я увидел то место, где начинался
этот поток, - и сразу понял, что это и есть мой настоящий дом. Словно
подхваченная ветром снежинка, я понесся к этой точке. Сначала мое движение
было легким и невесомым, а потом произошло что-то странное: мне стало
казаться, что непонятное трение тянет назад мои голени и локти и мое
движение замедляется. А как только оно замедлилось, окружавшее меня сияние
стало меркнуть, и в момент, когда я остановился совсем, свет сменился
тусклой полутьмой, источником которой, как я вдруг понял, была горевшая
под потолком электрическая лампа.
Мои руки и ноги были пристегнуты ремнями к креслу, а голова лежала на
маленькой клеенчатой подушке.
Откуда-то из полутьмы выплыли жирные губы Тимура Тимуровича,
приблизились к моему лбу и припали к нему в долгом влажном поцелуе.
- Полный катарсис, - сказал он. - Поздравляю.


10
- Восемь тысяч двести верст пустоты, - пропел за решеткой
радиоприемника дрожащий от чувства мужской голос, - а все равно нам с
тобой негде ночевать... Был бы я весел, если б не ты, если б не ты, моя
Родина-Мать...
Володин встал с места и щелкнул выключателем. Музыка стихла.
- Ты чего выключил? - спросил Сердюк, поднимая голову.
- Не могу я Гребенщикова слушать, - ответил Володин. - Человек,
конечно, талантливый, но уж больно навороты любит. У него повсюду сплошной
буддизм. Слова в простоте сказать не может. Вот сейчас про Родину-Мать
пел. Знаешь, откуда это? У китайской секты Белого Лотоса была такая
мантра: "абсолютная пустота - родина, мать - нерожденное". И еще как
зашифровал - пока поймешь, что он в виду имеет, башню сорвет.
Сердюк пожал плечами и вернулся к своей работе. Разминая пластилин, я
иногда поглядывал на его быстрые пальцы, складывавшие журавлика из
тетрадного листа. Он делал это с удивительным проворством, даже не глядя.
Такие же журавлики были разбросаны по всей комнате лечебно-эстетического
практикума; множество лежало на полу, хотя только сегодня утром Жербунов с
Барболиным вымели в коридор целую гору. Но Сердюк совершенно не
интересовался судьбой своих однообразных произведений - поставив
карандашом номер на крыле журавлика, он бросил его куда-то в угол и тут же
вырвал из тетради следующую страницу.
- Сколько осталось? - спросил Володин.
- К весне должен успеть, - сказал Сердюк и перевел взгляд на меня. -
Слушай, а я еще один вспомнил.
- Давай, - ответил я.
- Короче, значит, сидят Петька с Василием Ивановичем и бухают. Вдруг
вбегает солдат и говорит: "Белые!" Петька говорит: "Василий Иванович,
давай ноги делать". А Чапаев наливает еще два стакана и говорит: "Пей,
Петька". Выпили, значит. Опять солдат вбегает: "Белые!" А Чапаев еще два
стакана наливает: "Пей, Петька!" Опять вбегает солдат и говорит, что белые
уже к дому подходят. А Чапаев говорит: "Петька, ты меня видишь?" Петька
говорит: "Нет". Чапаев тогда говорит: "И я тебя - нет. Хорошо
замаскировались".
Я презрительно вздохнул и взял со стола новый кусок пластилина.
- Этот я знаю, только с другим концом, - сказал Володин. - Белые
вбегают, оглядывают комнату и говорят: "Вот черт, опять ушли".
- Это уже ближе, - отозвался я, - хотя все равно бред. Белые
какие-то... Я не понимаю, как все могло до такой степени исказиться. Ну а
еще какой-нибудь?
- Еще такой помню, - сказал Сердюк. - Короче, значит, переплывают
Петька с Василием Ивановичем Урал, а у Чапаева в зубах чемоданчик...
- Ой-й, - простонал я. - Кто ж только такую чушь придумал...
- И, короче, он уже тонет почти, а чемодан не бросает. Петька кричит
ему: "Василий Иванович, брось чемодан, утонешь!" А Чапаев говорит: "Ты
что, Петька! Нельзя. Там штабные карты". Короче, еле выплыли. Петька
говорит: "Ну что, Василий Иванович, покажи карты, из-за которых мы чуть не
утопли". Чапаев открывает чемодан. Петька смотрит, а там картошка.
"Василий Иванович, какие же это карты?" А Чапаев берет две картофелины,
кладет на землю и говорит: "Смотри, Петька. Вот мы, а вот белые".
Володин засмеялся.
- Тут уже совсем никакого проблеска смысла, - сказал я. - Во-первых,
если у вас, Сердюк, через десять тысяч жизней появится возможность утонуть
в Урале, можете считать, что вам крупно повезло. Во-вторых, мне абсолютно
непонятно, откуда все время берутся эти белые. Я думаю, тут не обошлось
без Дзержинского и его конторы. В-третьих, это была метафорическая карта
сознания, а вовсе не план расположения войск. И не картошка там была, а
лук.
- Лук?
- Да, лук. Хотя по ряду глубоко личных обстоятельств я дорого бы дал
за то, чтобы там была картошка.
Володин и Сердюк обменялись долгим взглядом.
- И этот человек хочет выписаться, - сказал Володин. - А, теперь я
вспомнил. Чапаев пишет в дневнике: "Шестое июня. Мы оттеснили белых..."
- Никакого дневника он не вел, - бросил я.
- "Седьмое июня. Белые оттеснили нас. Восьмое июня. Пришел лесник и
всех прогнал".
- Понятно, - сказал я, - это, наверно, про барона Юнгерна. Только он,
к сожалению, так и не пришел. И потом, он лесником не был, он просто
говорил, что всегда хотел быть лесником. Я, господа, нахожу все это
странным. Вы неплохо информированы, но у меня постоянно возникает такое
чувство, что кто-то знающий, как все было на самом деле, попытался
чудовищным образом извратить истину. И я не могу понять, с какой целью.
Некоторое время никто не нарушал тишины. Я углубился в работу,
обдумывая предстоящую беседу с Тимуром Тимуровичем. Логика его действий до
сих пор была мне совершенно неясна. Марию выписали через неделю после
того, как он разбил бюст Аристотеля о мою голову, а Володину, нормальнее
которого я не видел человека в жизни, недавно назначили новый
фармакологический курс. Ни в коем случае, размышлял я, не надо придумывать
никаких ответов заранее, потому что он может не задать ни одного из
вопросов, к которым я подготовлюсь, и я обязательно выдам какую-нибудь из
своих заготовок невпопад. Полагаться можно было только на удачу и случай.
- Хорошо, - сказал наконец Володин. - А вы можете привести пример
того, что именно подверглось искажению? Рассказать, как все было на самом
деле?
- Что именно вас интересует? - спросил я. - Какой из упомянутых вами
эпизодов?
- Любой. Или давайте возьмем что-нибудь новое. Ну вот, например,
такой - совсем не могу представить, что тут можно исказить. Котовский
прислал Чапаеву из Парижа красной икры и коньяка. А Чапаев пишет в ответ:
"Спасибо, самогонку мы с Петькой выпили, хоть от нее клопами и воняло, а
клюкву есть не стали - уж больно рыбой несет".
Я не выдержал и засмеялся.
- Котовский ничего не присылал из Парижа. А нечто похожее было. Мы
сидели в ресторане, действительно пили коньяк и закусывали красной икрой -
я понимаю, как это звучит, но черной там не было. У нас был разговор о
христианской парадигме, и поэтому мы говорили в ее терминах. Чапаев
комментировал одно место из Сведенборга, где луч небесного света упал на
дно ада и показался душам, которые там живут, зловонной лужей. Я понял это
в том смысле, что трансформируется сам этот свет, а Чапаев сказал, что
природа света не меняется, и все зависит от субъекта восприятия. Он
сказал, что нет таких сил, которые не пускали бы в рай грешную душу -
просто она сама не желает туда идти. Я не понял, как такое может быть, и
тогда он сказал, что икра, которую я ем, показалась бы какому-нибудь из
ткачей Фурманова клюквой, от которой воняет рыбой.
- Ясно, - сказал Володин и отчего-то побледнел.
Мне в голову пришла неожиданная мысль.
- Постойте-постойте, - сказал я, - а откуда, вы говорите, прислали
коньяк?
Володин не ответил.
- А какая разница? - спросил Сердюк.
- Не важно, - сказал я задумчиво, - просто я, кажется, наконец
начинаю догадываться, от кого все это может идти. Конечно, странно и
совершенно на него не похоже, но все другие объяснения настолько
абсурдны...
- Слушай, еще вспомнил, - сказал Сердюк. - Короче, значит, приходит
Чапаев к Анке, а она голая сидит...
- Милостивый государь, - перебил я, - вам не кажется, что вы
несколько перегибаете палку?
- Так это ж не я придумал, - нагло ответил Сердюк, бросая в угол
очередного журавлика. - Короче, он ее спрашивает: "Ты почему голая, Анка?"
А она отвечает: "У меня платьев нет". Он тогда шкаф открывает и говорит:
"Как нет? Раз платье. Два платье. Привет, Петька. Три платье. Четыре
платье".



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 [ 65 ] 66 67 68 69 70
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.