по-настоящему нравишься!
спустилось еще двое трехглазых - и снова это были Гмых с Хмагом! Это было
невероятно, но это было так! Иван не сразу понял, что это самые обычные
клоны-двойники-их может быть пара, две, сто пар, а может, и сто тысяч! Они
неистребимы! Это как сказочный Змей-Горыныч, у которого на месте каждой
отрубленной головы вырастают две новые! Это конец, его конец!
на пол. Дубль-Гмыха он не стал убивать, он просто выждал момента, когда
тот завис над пилообразными дисками, и сбил его слабеньким лучиком с
лестницы. Гмих упал, диски сделали свое, они очень быстро перемололи его
тело, лишь голова не прошла между ними-и принялась, как и у первого Гмыха,
трястись, как и у первого Хмага, подпрыгивать и вращаться. Иван поглядел
на индикатор магазина лучемета-оставалось на пять-шесть выстрелов средней
мощности. Он еще постоит за себя!
прелестям этого мира. Каждый раз, когда мимо нее, трясясь и стуча головой
на ребрах, прокатывало тело Гмыха, влекомое конвейерной лентой, она
вскрикивала, закрывала глаза, пряталась за Ивана. Парализатором она так и
не воспользовалась, видно, совершенно растерявшись, а может, и просто со
страху, из боязни трехглазых.
пощады: В комнате-цехе творилось невообразимое. Вся она была завалена
трупами трехглазых клонов, повсюду прыгали, скакали, вертелись жуткие
головы, мелькали и пропадали в чревах механизмов руки, когтистые лапы,
обрубки тел. Все было залито и заляпано гнусной, вонючей, зелено-желтой
кровью... может, это была вовсе и не кровь, а смазочно-живительная
жидкость, текущая в трубках-артериях и шлангах-венах киборгов. Иван не
разбирался, ему надо было уцелеть в этой перестрелке, односторонней
перестрелке, похожей больше на бойню, на истребление почти беззащитных
гмыхо-хмагов.
чтоб утереться, он палил и палил. Но он знал, что сила за ними, знал, что
и победа в конце концов будет за ними-они его возьмут числом, задавят,
завалят, как заваливают своими телами ручей-преграду переселяющиеся
муравьи.
Хвати-и-ит!!!
клона. И не сразу понял, что магазин пуст. Он увлекся, растранжирил все
запасы. Теперь они могли с ним делать что хотели!
В ней невозможно было оставаться: перемалываемые кости хрустели и трещали,
пол был залит желто-зеленым, Иван стоял по щиколотку в этой липкой дряни,
головы прыгали словно сотни баскетбольных мячей, смуглянка билась в
истерике, что-то пыталась произнести членораздельное, но ей это не
удавалось. Иван и сам был близок к обмороку.
просунул голову в люк, потом и сам полез, как был, так и полез - вниз
головой, цепляясь корявыми лапами.
спускаться.
выжидать ни секунды, нервы были на пределе. Он готов был броситься на них
с кулаками, драться в рукопашную. И в то же время не мог сдвинуться с
места.
прогундосил Гмых. - Вот видишь, кто был прав?! - Он ткнул корявым
когтистым пальцем в сторону своего близнеца, продолжающегоо бесконечное
кружение-путешествие на конвейерной ленте.
силен, что Иван, сбивая с ног смуглянку, полетел на пол, в жижу.
Не подходи-и!!!
Потом отступил на щаг, отвел корявую четырехпалую когтистую лапищу, да так
наподдал, что Иван отлетел по проходу шагов на десять.
раз, сильнее-и она потеряла сознание.
желто-зеленом и безжизненную смяглянку, ушли через обычную боковую дверь,
которая словно по команде распахнулась перед ними прямо напротив того
места, где лежал Иван.
хватятся, Иван ле сомневался.
подсыхающую зелень. Ладонями обтер лицо. Потом, когда первый Гмых
проплывал на ленте мимо него, стянул тело с ленты, вытряхнул егв"из
комбинезона, предварительно распустив пояс и боковые узлы. Комбинезон
натянул на себя-сколько можно голышом, в одном поясе и узеньких тонких
трусах, разгуливать по этому миру! Закинул за спину лучемет. И пошел к
распахнутым дверям.
Иван, знал-переломов нет, трещин тоже. Да и будь они, у него есть
яйцо-превращатель!
еще! Сейчас все может пригодиться. Сунул цепь в карман - в широченный
набедренный карман комбинезона.
Лану не отыскал! Смуглянку увели! Что с ней будет, где она сейчас?!
Кровавая бойня, эта жуткая мясорубка закончилась какой-то идиотской
комедией! Ему даже не предъявили обвинения, даже не сказали ничего, лишь
отпихнули с Дороги! Это был верх презрения. Ну и наплевать?
стоял в садике, на котором любил сиживать и пошевеливать пальчиками жирный
вертухай-доброжелатель.
метров трех. Он увидал, что здесь множество подобных шаров, к какому идти,
какой нужный?! А вдруг это уже отработанные переходные шлюзы?! Или
наоборот, еще не сданные в эксплуатацию? Нет, надо пробовать!
вскарабкался наверх. Уда рил несколько раз в шар прикладом лучемета. Все
понапрасну!
спиной, как советовал жирный вертухай, и головой бился... Устал. Присел
передохнуть, прислонился к ребристой поверхности.
месяцы пребывания в треклятой Системе.
каких-то три дня назад он еще кололся и был похож на жесткую щетку с
коротким ворсом, какими обычно вычищают собакам шерсть, то сейчас это была
уже настоящая борода. Бриться было нечем, негде, некогда да и незачем!
Иван вздохнул, опустил руку на колено. Оброс, одичал, вон и ребра
торчат... а есть почему-то не хочется! Вспомнив про еду, он вытащил из
пояса два шарика, проглотил. И сразу же в голове появилась смутная
какая-то мыслишка - неужто он настолько неинтересен местным, что его даже
не желают обыскать, отобрать то, что при нем, изучить, исследовать эти
предметы, ведь давно же могли! АН нет! Это было непостижимо! Хотя,
впрочем, Ивану подумалось и другое - вот взять муравья, к примеру, волокет
он свое богатство, былиночку, жука дохлого или личинку, иголку палой хвои,
ведь у человека не возникает желания отобрать у жалкого мураша его
"богатства", ведь так?! Но он все-таки не муравей! Иди же муравей?! С ума
можно было сойти.
в шар-и тот сдвинулся, покатился. А Иван не удержал равновесия и, так и не
успев выпрямиться, повалился назад. Врожденное хладнокровие и отменная
реакция спасли его - увидав на месте откатившегося шара провал, Иван
извернулся, ударился коленями о края, полетел вниз, но успел-таки
зацепиться. Вися на кончиках пальцев, он умудрился подтянуться и через
какую-нибудь секунду выскочил бы наверх. Но шар вдруг пошел прямо на него
- неумолимо, всей своей каменной тяжестью. Иван не захотел быть
придавленным - будь, что будет! И он расслабил руки. Вовремя
расслабил-самодвижущийся шлюз паровым молотом приближался к
лунке-наковальне, стремясь обрести покой, и вот шар встал на свое место,
закрывая провал, застилая свет белый. А Иван полетел вниз.
привыкнешь! Каждый раз у него что-то в груди обрывалось, в мозгу стучало:
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Распопов Дмитрий