read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Антоний с римскими послами стоял смирно, посторонь. Дмитрий Грек, посол
Софьиных братьев, с прочими греками заметно выдвинулись вперед. На
бракосочетании были мать и братья государя, а также приближенные и избранные
из граждан. Софья чуть поторопилась ступить на подножие и почувствовала, по
мгновенной заминке, что что-то сделала не так, и испугалась: страх холодом
прошел по спине, расширяясь от лопаток к тазу.
(Вдруг все сорвется? Прервут, воротят в Рим...) Но высокий строгий
московский цесарь, почти не умедлив, и сам твердо ступил на подножие и стал
рядом, чуть впереди. У Софьи отлегло от сердца.
Только много позже поняла Софья, что наделала, когда мамка, баюкавшая ее
дочь, объяснила великой княгине, начавшей понимать по-русски, примету: кто
первый ступит на подножие, тот будет и верховодить в семье.
А сейчас, стоя перед аналоем, Софья, радостно волнуясь, уже не слышала
возникшего за спиной шепота бояр, злорадно заметивших и по-своему
истолковавших невольную оплошность царственной новобрачной.
Потом сидели за столами. Ей пели красивые величальные песни на непонятном
русском языке. Ее закрывали платом, и она опять боялась, что сделает что-то
не так. Ей расплетали и заплетали косы. (В баню Софью водили еще утром.)
Потом ее отвели в спальный покой, приготовили ко сну.
Женщина знаками объяснила ей, что она должна разуть мужа, и Софья,
неловко опуская глаза, стянула с московского государя красные мягкие
узорчатые сапоги, из которых выкатилось несколько золотых английских нобилей
подарок молодой за разувание мужа. У нее упало и бурно забилось сердце,
когда Иван, схватив ее за пояс, перекинул через себя на постель. И жадно,
все еще боясь, что это сон, что произойдет что-нибудь непоправимое, торопясь
скорее стать женою этого высокого, властного, сдержанного человека, Софья
всем телом, животом, грудью прильнула к Ивану, прикрыла глаза и, счастливо,
благодарно подаваясь вся его сильным рукам, удовлетворенно застонала, когда
мгновенная боль возвестила ей совершение чуда - она стала московской
царицей.
Назавтра Иван Третий принял послов и подарки от папы римского.
Легатос хлопотал за веницейского посла Ивана Тревизана, что, будучи
послан от дюки веницейского в Орду, остановился у Ивана Фрязина, по совету
денежника, не сказавшись Ивану Третьему. Был повод указать место всем трем:
Ивану Фрязину, что обманно вел себя перед папой Систюсем, легатосу, дабы
понял, что с властью на Москве не спорят, и венецейскому послу, что посмел
выказать небрежение государю Московскому. Ивана Фрязина, поймав и оковав,
послали в Коломну, дом его был разграблен, жена и дети схвачены.
Посла Тревизана, схваченного у него в доме, сперва велено было казнить, и
только после настойчивых униженных просьб кардинала и прочих Иван повелел
отложить казнь, снесясь сперва с венецийским дюкою, дабы выяснить, по чьему
приказу посол Тревизан таковую грубость государю учинил? Посол, закованный в
железа, был посажен в дому у Никиты Беклемишева, и свадебные празднества
продолжались.
Кардинала с прочими Иван Третий держал у себя одиннадцать недель и,
милостиво одарив, отпустил с честью двадцать шестого генваря. Передают
также, что кардиналу Антонию было предложено устроить диспут о вере с
московским книжником Никитою, и легатос, смущенный красноречием Никиты,
отказался от спора, ибо, как он объяснил: "Нет книг со мною". Обратно послы
возвращались через Литву.
С этого времени Иван стал подготавливать присвоение себе титула цесаря,
или царя. Так он уже начинал зваться в бумагах, а еще чаще называли его
царем в устной речи, почему и песни, что распевали бродячие гусляры, смешали
позднее в одно лицо двух грозных царей, двух Иванов Васильевичей, деда и
внука, и неистовый внук, по капризу судьбы, даже вытеснил из памяти людской
своего великого деда.
Четвертого апреля Москва горела. Загорелось внутри Кремля, у церкви
Рождества Богородицы. Сгорел митрополич двор, двор князя Бориса Васильевича
и житничный дворец великого князя. Большой княжеский двор удалось отстоять,
и то потому, что Иван опять тушил сам и гневно шел прямо на огонь, побуждая
дворян кидаться перед ним в пламя.
Митрополит Филипп воротился ночью после пожара и начал со слезами
молиться у гроба чудотворца Петра. Иван, сменивший платье, усталый, с
пятнами ожогов на лице, пришел к нему в церковь. Пробуя утешить митрополита,
обещал восстановить ему хоромы и одарить добром взамен сгоревшего. Но
митрополит плакал уж не о земном, а прощаясь с земною жизнью. Вскоре у него
начали слабеть рука и нога, и он попросил отпустить его в монастырь. Филиппа
отвезли к Богоявлению на Троицкий двор, где он причастился и соборовался.
Великому князю, сопровождавшему умирающего, митрополит Филипп наказал только
об едином, чтобы свершена была церковь Успения. Потом, уже мешаясь в речах,
он наказывал своим приближенным и все о том же - о церкви, о припасе,
скопленном им на строительство храма, о людях, купленных на то дело
церковное, приказывая их отпустить, по своей смерти, на волю.
Заслышав, что митрополит умирает, началось паломничество к его одру.
Филипп у всех в ответ просил прощения и тихо умер в первом часу ночи с
пятого на шестое апреля. На теле покойного были обнаружены железные цепи
вериги, которые и положили к нему на гроб. Хоронил митрополита епископ
Прохор Сарский в недостроенной церкви Успения.
В тот же месяц, на Вербной неделе, послали на сбор русских епископов.
Собором их был возведен на митрополичий стол Геронтий, епископ
коломенский, который тотчас принялся за строительство нового митрополичьего
двора, взамен сгоревшего, с каменными, кирпичными палатами.
Летом псковские послы просили великого князя оборонить их от немцев.
На зиму великий князь Иван послал во Псков князя Данилу Дмитриевича
Холмского с бесчисленною ратью. Рать два дня шла и шла бесконечною лентою,
втягиваясь в городские ворота Пскова. Сам Холмский прибыл на третий день,
тридцатого ноября. Не довольствуясь московскими и псковскими силами, Иван
Третий послал в укрощенный Новгород, веля выступить с ратью в помочь Пскову.
Во главе рати был поставлен славенский посадник Фома Курятник.
Рать Данилы Холмского должна была, по мысли Ивана Третьего, навечно
отбить у орденских немцев охоту нападать на земли великого князя
Московского. Но Холмского ждала обидная неудача. Пала оттепель. Рыхлый снег
оседал на глазах. Засинела Великая, поверху льда стояли лужи воды, через нее
уже становилось опасно ездить. Кони вязли, проваливаясь по грудь. Холмский
бессонными ночами лежал и слушал, как с опушенных крыш и водотоков с
равномерным настойчивым шорохом опадает капель. Иногда со звоном
отламывалась и падала сосулька. У крыльца стояли лужи воды. Идти в поход
было решительно невозможно.
Холмский ждал. Пятого генваря подошла новгородская помочь. Между тем
войско проедалось и грабило посады. Псковичи после долгих недоразумений
стали возить по раскладу на всех корм для войска - хлеб и вологу, мед и
пиво, овес и сено лошадям. Рать стояла в Завеличье, готовая тронуться в
поход. Но с крыш все капало и капало, и уже начинала раскисать земля под
снегом.
Немцы меж тем спешно прислали посольство, предлагая мир на двадцать лет
(нарушенный ими уже через полгода). Пришлось с горем согласиться на мир.
Тридцатого генваря Данило Холмский поехал обратно.
Тою же зимой, в декабре, к Ивану Третьему приехал служить царевич
Муртоза, сын казанского царя Мустафы, и Иван дал ему городок на Оке с
волостями. Приходили послы из Крыма.
При дворе утверждался новый, сложный церемониал. Все чаще Иван давал волю
вспышкам своего гнева, являя подданным грозу государеву.
Из Венеции, от дюка Николы Трона, прибыл в апреле новый посол, с дарами и
просьбами, и Иван, удовлетворенный в своей венценосной гордости, выпустил
Тревизана из заточения.
Софья ревностно погрузилась в православную церковную обрядность и
семейные хлопоты. Стояла все службы, ходила по святым и чтимым местам,
считала добро и утварь - становилась богомольной и домостроительной. За год
и Рим, и папа, и пресловутая уния, все отошло, забылось, отодвинулось
куда-то в давнее, почти небылое. Русскому языку она училась у мамок.
Страшившаяся поначалу, что она бесплодна, Софья, наконец, понесла, и
теперь втайне молила, чтобы Бог послал ей сына, а не дочь. Туманные надежды,
пока еще неопределенные, бродили в ее голове. Но одно она испытывала явно и
ясно - острую ненависть к покойной тверской княжне.
Софья не раз убеждалась с горем, что Иван ее не забыл, хотя и молчит о
том. Муж и заботлив и ласков, но какими глазами смотрел он на сына Ивана,
наследника престола московского! Ненавидя и вожделея, Софья удваивала ласки.
Плохо понимая в политике и делах государственных, она меж тем с молоком
всосала тысячелетние византийские навыки тайной придворной борьбы и уже
чуяла, вернее, начинала чуять, вглядываясь в лица ближних бояр, кто может
стать за нее и кто против, на кого можно опереться, ежели придет нужный час.
Пышность, которой окружал себя Иван, льстила ей. Великое прошлое, блеск
византийских императоров, о котором там, в Италии, Софья уже и не помышляла,
начинал все больше распалять ее воображение. Боясь и ненавидя татар, Софья
не раз уже просила Ивана вывести ордынское подворье за пределы Кремля. Иван
пока отмалчивался, ожидая удобного повода. Он любил и роскошь, и блеск, и
славу византийскую, но отлично знал, что все это мишура, коея сама по себе
немного стоит, без денег, без земель, без ратей, без власти, законами
утвержденной. В апреле Софья родила дочь, Елену.
В мае церковь Успения была почти закончена, уже свели своды, кроме
большого верха - центральной главы, и москвичи толпами приходили любоваться
на храм.
Двадцатого мая, в час ночи, церковь обрушилась. По счастью, на ней не
было людей, наверху бегал один только отрок, княжич, сын Федора Пестрого, но
и тот успел отбежать и уцелел. Обрушилась вся передняя стена, полати, своды.
Камни рухнули на деревянную внутреннюю церковь, проломив у нее верх. Был
разбит гроб митрополита Ионы и проломлен митрополита Филиппа, а гробницу
чудотворца Петра, не повредив, к счастью, мощей, засыпало целиком.
В том, что всего за час до обвала церковь покинули каменосечцы и никто не
пострадал, усмотрели чудо, но, однако, дело от того не улучшалось, и Иван



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 [ 65 ] 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.