три ступеньки сразу и молясь лишь об одном: чтобы силы не оставили его в
последнюю минуту.
повернулся к следовавшему за ним человеку, называвшему себя Морсилла. Тот
остановился двумя ступенями ниже, и их глаза оказались на одном уровне.
улыбка выглядела прямо-таки ангельской.
головой:
минуту при первых признаках, что обряд начат...
прервал Шэнди. - Убирайтесь. Лысый поднял шпагу:
Шэнди обессиленно опустил плечи и придал лицу выражение покорности судьбе и
отчаяния - и кинулся вперед, отбил одной рукой шпагу лысого в сторону,
другой вонзил саблю прямо тому в грудь. Только то обстоятельство, что лысый
стоял непоколебимо как скала, уберегло Шэнди от падения с лестницы.
Установив равновесие, Шэнди уперся сапогом тому в грудь, рядом с вонзившимся
лезвием, и столкнул великана вниз. Лысый кубарем покатился по ступенькам.
Это было встречено внизу новыми возгласами.
шатаясь, подошел к этой двери. Она была закрыта. Тогда он повторил удар,
нанесенный лысому. Деревянный замок не выдержал, треснул, дверь
распахнулась, и Шэнди, не удержавшись, ввалился в комнату, выронив при
падении саблю.
гипс было мало утешительного: пол засыпан отвратительно пахнувшей листвой,
на стенах развешаны мумифицированные собачьи головы, в дальнем углу грудой
лохмотьев валялся труп явно давно мертвой негритянки, а Бет Харвуд,
скорчившись у окна, похоже, грызла деревянный подоконник.
почти перестала надеяться. Возьмите саблю и перерубите этот деревянный
засов. Мне он не по зубам.
на листьях. Щурясь, он пригляделся к окну и примерился саблей.
последний раз?
куски руками и распахнула окно. Прохладный вечерний воздух тут же разогнал
спертую и душную атмосферу комнаты и донес крики тропических птиц в
подступавших к городу джунглях.
склон холма, можно спрыгнуть. Нам лучше поторопиться.
дядя Джошуа Хикс мертв. Вам....
послушайте меня, пожалуйста. Эта негритянка там, в углу, умерла, умерла
опять, я хочу сказать, прошлой ночью, так что мне не пришлось больше есть
эту проклятую траву. Но я слаба и временами на меня находит... не знаю, как
назвать, помрачение, что ли. Я словно засыпаю на ходу. Если такое случится,
не обращайте внимания, просто ведите меня. Я быстро прихожу в себя.
Бет. - Вы уверены, что хотите последовать за мной?
Да.
поднимаются по лестнице. Он крепко взял Бет за локоть и со всей быстротой,
на которую мог отважиться, повел ее к северному скату крыши.
ЭПИЛОГ
солдат с факелами прочесывали, казалось, весь Спаниш-Таун и его окрестности.
Шэнди вел Бет по задворкам; они пробирались по узким тропинкам между рядами
сахарного тростника. Дважды на них начинали лаять собаки, но оба раза Шэнди
удалось, насвистев определенную мелодию, заставить ветер дуть в другую
сторону и унести их запах. Он не смог, однако, столь же легко разделаться с
москитами; им с Бет пришлось обмазаться грязью, чтобы насекомые не так
докучали. Шэнди определял направление и время по звездам, когда они выходили
из-под ветвей деревьев. Однако он не выбросил компас, который купил вместе с
одеждой, хотя его вес оттягивал карман.
вел ее за руку, она натыкалась бы на деревья и кусты. Однажды она просто
уснула на ходу, и Шэнди пришлось нести девушку, завидуя ее краткому отдыху.
Все же большую часть времени Бет была бодра, и на протяжении долгих миль они
с Шэнди шепотом беседовали. Бет рассказала Шэнди о годах, проведенных в
монастыре, а Шэнди описал их с отцом путешествия по всей Европе с театром
марионеток. Бет спросила Шэнди про Энн Бонни таким нарочито равнодушным
тоном, что сердце его бешено заколотилось. Он был как пьяный - от усталости
и от счастья - и в ответ на ее вопрос разразился довольно бессвязным
монологом о любви и расставании, возмужании и смерти, рождении и судьбе;
когда потом он пытался вспомнить свои слова, оказалось, что он сохранил о
них лишь смутные воспоминания. Но что бы он ни сказал тогда, Бет была явно
довольна услышанным, и хотя сейчас она шла не в трансе, Шэнди взял ее за
руку.
около трех часов ночи, они оказались на песчаном берегу. Между ними и
бесконечной чернотой моря смутно виднелись какие-то строения;
вышли из-под пальм и двинулись по берегу, прячась в тени домов и пересекая
улицы и площади так быстро и бесшумно, как только могли. В некоторых здания
огни еще не были потушены, и несколько раз они слышали пьяные голоса, однако
беглецов никто не окликнул.
к ним с намерением украсть лодку, его отпугивали голоса и свет фонаря.
Дважды ночной ветер донес до него лязг оружия, и ему удалось даже подслушать
разговор, в котором было упомянуто имя Шэнди. Британские власти, которым не
удалось помешать ему попасть в СпанишТаун, явно не намеревались позволить
ему покинуть город.
юг; скоро строения кончились, потянулись бамбуковые навесы, и наконец, когда
звезды стали бледнеть, беглецы добрались до широкой полосы болот,
окаймлявшей берег моря. На редких возвышенностях можно было разглядеть загон
для скота или рыбачью хижину. Москиты здесь особенно свирепствовали, и Шэнди
и Бет пришлось обвязать лица оторванными от одежды полосами ткани, чтобы не
вдохнуть насекомых. Однако в этой безлюдной местности Шэнди чувствовал себя
спокойнее; теперь не нужно было так заботиться о соблюдении тишины и можно
было идти быстрее.
с которым качалась на волнах парусная лодка. Шэнди несколько минут
всматривался в фигуры пяти или шести оборванцев, дремавших вокруг костра;
когда ветер раздувал угли, их силуэты четко выступали из темноты. Наконец он
вернулся к Бет в кусты, отделявшие их от берега, и удовлетворенно прошептал:
приступов транса. Шэнди еще раньше накинул ей на плечи свой бархатный
кафтан, карман которого оттягивал компас, и сейчас ежился на утреннем ветру.
- Пошли, - прошептал он, поднимая ее на ноги и ощупывая свою перевязь, чтобы
убедиться: все его золотые эскудо на месте. - Мы сейчас купим лодку.
холодные рассветные часы странной парой - женщиной, идущей, как сомнамбула,
в ночной рубашке и накинутом на плечи кафтане, и ее спутником в грязном и
запятнанном кровью парадном костюме, - но был уверен, что полдюжины золотых
монет усыпят все подозрения.
большинство сидевших у костра повернулись к ним; только один человек, в
старой соломенной шляпе и накинутом на плечи одеяле, продолжал смотреть на
позлащенные первыми лучами солнца волны.
перчатку руки и вывел Бет на скрипучие доски причала...
серые лица, подвязанные челюсти, зашитую одежду и босые ноги сидевших вокруг
костра.
Бет нет сил на то, чтобы бежать - он мог только беспомощно стоять на месте.
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Андреев Николай
Майер Стефани