этого лейтенанта: мог бы сейчас преспокойно спать в теплой постели, -
так нет же, всю ночь шагает взад и вперед по комнате. Вот кому счастье!
Нет у него ни жены, ни детей, ни тревог, ни забот; каждый вечер по гос-
тям разъезжает. Хорошо бы мне поменяться с ним местами: я тогда стал бы
самым счастливым человеком на земле!
воплотился в того офицера, что жил наверху. Теперь он стоял посреди ком-
наты, держа в руках листок розовой бумаги со стихами, которые написал
сам лейтенант. Да и к кому иной раз не является поэтическое вдохновение!
Вот тогда-то мысли и выливаются в стихи. На розовом листке было написано
следующее:
все-таки не печатают. Чин лейтенанта, любовь и бедность - вот злополуч-
ный треугольник, или, вернее, треугольная половина игральной кости, бро-
шенной на счастье и расколовшейся. Так думал лейтенант, опустив голову
на подоконник и тяжко вздыхая:
него есть домашний очаг, а жена и дети делят с ним и радость и горе. Ах,
как бы мне хотелось быть на его месте, ведь он гораздо счастливее меня!"
ром он сделался лишь благодаря калошам, но, как мы видели, не стал от
этого счастливее и захотел вернуться в свое прежнее состояние. Итак,
ночной сторож опять сделался ночным сторожем.
забавный. Приснилось мне, что я стал тем самым лейтенантом, который жи-
вет у нас наверху, - и до чего же скучно он живет! Как мне не хватало
жены и ребятишек: кто-кто, а они всегда готовы зацеловать меня до смер-
ти".
никак не выходил у него из головы, а на ногах все еще были надеты калоши
счастья. По небу покатилась звезда.
много осталось, - А хорошо бы увидеть поближе все эти небесные штукови-
ны. Особенно луну: она не то что звезда, меж пальцев не проскользнет.
Студент, которому моя жена белье стирает, говорит, что после смерти мы
будем перелетать с одной звезды на другую. Это, конечно, вранье, а все
же как было бы интересно этак путешествовать! Эх, если б только мне уда-
лось допрыгнуть до неба, а тело пусть бы лежало здесь, на ступеньках".
если на ногах у тебя калоши счастья! Вот послушайте, что произошло со
сторожем.
всех парах. Но по сравнению со скоростью света их скорость все равно что
скорость ленивца или улитки. Свет бежит в девятнадцать миллионов раз
быстрее самого лучшего скорохода, но не быстрее электричества. Смерть -
это электрический удар в сердце, и на крыльях электричества освобожден-
ная душа улетает из тела. Солнечный луч пробегает двадцать миллионов
миль всего за восемь минут с секундами, но душа еще быстрее, чем свет,
покрывает огромные пространства, разделяющие звезды.
так же просто, как нам самим дойти до соседнего дома. Но электрический
удар в сердце может стоить нам жизни, если на ногах у нас нет таких ка-
лош счастья, какие были у сторожа.
две тысячи миль, отделяющее землю от луны, которая, как известно, состо-
ит из вещества гораздо более легкого, чем наша земля, и она примерно та-
кая же мягкая, как только что выпавшая пороша.
которые известны нам по большим лунным картам доктора Мэдлера. Ведь ты
тоже видел их, не правда ли? В горе образовался кратер, стенки которого
почти отвесно обрывались вниз на целую датскую милю, а на самом дне кра-
тера находился город. Город этот напоминал яичный белок, выпущенный в
стакан воды, - такими прозрачными и легкими казались его башни, купола и
парусообразные балконы, слабо колыхавшиеся в разреженном воздухе луны. А
над головой сторожа величественно плыл огромный огненно-красный шар -
наша земля.
если б они не так сильно отличались от нас и по своей внешности и по
языку. Трудно было ожидать, чтобы душа сторожа понимала этот язык, - од-
нако она прекрасно его понимала.
чилась языку жителей луны. Чаще всего они спорили о нашей земле. Они
очень и очень сомневались в том, что на земле есть жизнь, ибо воздух
там, говорили они, слишком плотный, и разумное лунное создание не могло
бы им дышать. Они утверждали далее, что жизнь возможна только на луне -
единственной планете, где уже давным-давно зародилась жизнь.
рожа.
на конце, - у нас ее прозвали "утренней звездой", - выпала из рук, а
глаза уставились на луну, по которой сейчас путешествовала душа сторожа.
ответа, он слегка щелкнул сторожа по носу. Тело потеряло равновесие и во
всю длину растянулось на тротуаре.
тался мертвым. Об этом сообщили куда следует, и утром тело отвезли в
больницу.
ожидать, принялась бы искать свое тело там, где рассталась с ним, то
есть на Восточной улице. Обнаружив пропажу, она скорее всего сразу же
кинулась бы в полицию, в адресный стол, оттуда в бюро по розыску вещей,
чтобы дать объявление о пропаже в газете, и лишь в последнюю очередь
отправилась бы в больницу. Впрочем, о душе беспокоиться нечего - когда
она действует самостоятельно, все идет прекрасно, и лишь тело мешает ей
и заставляет ее делать глупости.
него первым долгом, конечно, сняли калоши, и душе волей-неволей пришлось
прервать свое путешествие и возвратиться в тело. Она сразу же отыскала
его, и сторож немедленно ожил. Потом он уверял, что это была самая бре-
довая ночь в его жизни. Он даже за две марки не согласился бы вновь пе-
режить все эти ужасы. Впрочем, теперь все это позади.
фредериксбергскую больницу, но так как эту историю, возможно, будут чи-
тать не только копенгагенцы, нам придется дать кое-какие разъяснения.
из толстых железных прутьев. Прутья эти расставлены так редко, что мно-
гие практиканты, если только они худощавы, ухитряются протиснуться между
ними, когда в неурочный час хотят выбраться в город. Труднее всего им
просунуть голову, так что и в этом случае, как, впрочем, нередко бывает
в жизни, большеголовым приходилось труднее всего... Ну, для вступления
об этом хватит.
хоть и можно было сказать, что "голова у него большая", но... лишь в са-
мом прямом смысле этого слова. Шел проливной дождь; однако, невзирая на