дворе Тимура. Председатель колхоза несколько раз выходил на веранду и,
покрикивая, пытался заставить их идти на работу. Но никто не ушел, все
ждали, чем закончится обыск.
председатель, шедший за ними, что-то вспомнил.
гневные выкрики собравшихся во дворе. -- Дай ключ от сейфа!
председатель. И вдруг он молча ринулся в дом. Через минуту из задней комнаты
раздался страшный грохот. Не зная, что подумать, председатель и все
остальные вбежали в дом.
стукаясь своей бритой головой об пол и повторяя:
осколки стекла и обломки рамы.
стене.
милиционеры, а Бахут, найдя в доме бутылку чачи, насильно, сквозь сжатые
зубы Тимура влил ему в рот хорошую порцию этой чегемской валерьянки. Тут
Тимур размяк, выпустил ключ, зажатый в судорожном кулаке, а потом встал.
вышел из дому, крестьяне, толпившиеся во дворе, стали плевать в его сторону,
а сестра первого бухгалтера, сидевшего уже больше четырех лет, вырвавшись из
рук придерживающих ее людей, вцепилась ногтями в его лицо. Ее едва оторвали
от него, а сам он даже не сопротивлялся, погруженный в мрачную задумчивость.
получилось и на этот раз. Не успела мрачная процессия перейти большой двор
Тимура, как жена его, словно очнувшись, с криками погналась за ней.
из собравшихся крестьян.
кричащей на бегу жене Тимура.
колхоза.
руку.
поняв, о чем идет речь, извлек сверток из портфеля и под смех чегемцев, а
может, именно из-за смеха чегемцев замешкавшись с развязыванием узлов, кинул
ей в лицо полотенце.
такой час вспомнила о полотенце.
сидели на кухне Большого Дома, попивая вино у очага. Кроме Нуцы, все
остальные уже легли спать.
именно он ворует деньги?
сразу понял, что все три воровстства -- дело рук одного человека, и, значит,
бухгалтеры тут ни при чем. Тогда кто? Любой другой человек, забравшись в
правление, должен был или сломать железный ящик, или его унести. Но вор
открывал ящик. Значит, у него был ключ. Второй ключ. Откуда взяться второму
ключу? Я спросил у председателя, который до этого работал в двух колхозах,
как там было с ключами. Он сказал, что обычно в правлении бывает два ключа
от железного ящика -- один держит председатель, другой держит бухгалтер.
Значит, решил я, и у нас было два ключа. Где искать второй ключ? Бухгалтеров
я отодвинул, они не виноваты. Значит, один из бывших председателей. А их у
нас было три. Последний не мог держать второй ключ, потому что оба
бухгалтера сели при нем, и они бы обязательно сказали, что был второй ключ.
Но они ничего такого на суде не сказали. Теперь идет следующий председатель.
Но при нем деньги никто не воровал, и трудно подумать, что он, работающий за
сорок километров от Чегема, мог узнать, когда в железном ящике будут деньги,
и прийти ночью в правление как раз в такое время, когда сторожа кто-то из
близких домов пригласил за праздничный стол, как это у нас водится. Остается
Теймыр. И я на нем остановился. Он -- первый наш председатель, и если с
самого начала было два ключа, они были при нем. А во-вторых, и это главное,
если он решил, сделав вид, что ключ потерян, воровать деньги, он обязательно
должен был пропустить следующего председателя. Потому что тогда еще могли
подумать: а куда, интересно, делся второй ключ? А потом уже не могли
подумать, привыкли, много времени прошло.
выпили по стаканчику, -- что бы ты сделал, если бы он ключ держал в том же
месте, где деньги? Он бы сразу понял твой обман!
кувшин, разлил по стаканам душистую "изабеллу". Стаканы с пурпурным вином,
озаренные пламенем очага, просвечивались, как драгоценные камни.
человек зарезал человека и ограбил его, он свой нож или выбросит, или,
вымыв, куда-нибудь спрячет. Но он его никогда не спрячет в том же месте, где
награблены деньги. Потому что нож возле награбленных денег -- это вроде
свидетель. А зачем убийце свидетель? А наш Теймыр, считай, трех бухгалтеров
зарезал, а ключ -- это его нож. Он его не мог держать вместе с деньгами.
унимался Бахут.
не для того я его два дня ломал, чтобы он у меня много спрашивал. Но и на
этот случай я заметил, что рама одного окна у него подгнила. Вечером я ее
потихоньку растряс, раскрыл, а потом прикрыл и пошел в дом Тендела. Но он у
меня даже не спросил ничего, потому что я его в ту ночь совсем доломал...
белья, -- ты бы подумал, как он тебе отомстит, когда вернется.
стаканчику.
разгребая жар очага, и, поддев его специальной лопаточкой, высыпала в утюг,
-- второй день пьешь, а потом будешь стонать: сердце схватило.
на мингрельский язык, чтобы жена не встревала. Он еще не все тонкости этого
дела выложил своему другу. Нуца знала, что муж ее уже завелся и теперь еще
долго будет пить, скорее всего всю ночь. Он сам еще не знал этого, но она
уже чувствовала это по его особому оживлению. Кязым пил редко, но
основательно.
перед собой большую стопку свежевыглаженного белья.
всех деревьях усадьбы, Кязым с Бахутом стояли посреди двора. Оба держали в
руке по стакану, а у Кязыма в другой руке был еще кувшинчик. Они оба были
пьяны, но не шатались и сознания не теряли. Сказывалась традиция и долгая
выучка.
что недоела за время болезни Собака сидела у порога кухонной веранды и с
некоторой сумрачностью следила за своим хозяином, как бы осуждая неприятную
необычность происходящего.
стакана. Чувствовалось, что сосуд, в который втекает вино, уже с трудом
вмещает жидкость, и Кязым, запрокидываясь все дальше и дальше назад, тянул и
тянул из стакана, словно в этой позе выискивал в себе пространство, еще не
заполненное вином.
глаза, он сейчас с некоторой блудливой хитрецой следил, чем окончится
состязание Кязыма со стаканом.
стакан, выпрямился и, смеясь не только глазами как обычно, посмотрел на
Бахута.
блудливого выражения.
опрокинется назад!
от мысли, что Бахут ждал, что он опрокинется, а вот он взял да и не
опрокинулся. Но еще веселее ему было оттого, что Бахут теперь ни за что в
этом не признается.
сказать правду: "Да, я ждал, что ты опрокинешься!"
жизни честно не скажешь: "Да, я ждал, что ты опрокинешься!"
страшного -- трава.
Бажанов Олег
Буджолд Лоис
Маккарти Кормак
Акунин Борис
Пехов Алексей
Перумов Ник