растоптано кабанами. Внутри фанзы пахло глиной и чесноком.
тепла проложены дымоходы. К левой лежанке примыкала печь с вмазанным в нее
чугунным котлом. На жердях под крышей висели сухие початки кукурузы,
охвостья от связок чеснока, ссохшаяся оленья шкура.
повалилась на нее, теряя сознание от усталости.
приподняв Лидию Сергеевну, застлал каны душистой хвоей.
содержимое.
моток тонких сыромятных ремней, запасные унты, пустая консервная банка, шило
с костяной ручкой, пучок сухой травы, когти медведя, маньчжурский табак и
две трубки. На самом дне - твердые, как камень, сухари и самодельный
деревянный божок, завернутый в тряпку.
думал он, - у орочей маленькие ноги".
бегства он сплел для нее их вместо туфель на тонких каблуках.
патронов и по две смены чистого белья. Эта находка очень обрадовала
фельдфебеля, а то он посмотрел как-то на свою рубашку, а по ней неприятности
ползают... У Веточкина оказалась почти новая гимнастерка. В котомках были
также охотничьи ножи, иголки, нитки, холщовые портянки, мыло и сушеная рыба.
На мозольный инструмент Афанасий Иванович взглянул довольно равнодушно.
ничего лучше, - взвесил он его в своих огромных ручищах. - Воевал русский
мужик топором, и дома строил, и корабли... С таким инструментом против
любого зверя не страшно".
оставленные для случайного путника; в них соль, рис, кирпичный чай и табак.
Берестянки висели на ремешках под крышей. Он мысленно поблагодарил кого-то
заботливого. Но кто хозяин этого домика? Только не ороч. Нет медвежьих
черепов, торчащих на шесте или на суку. Да и огород орочи не держат. Одно
было ясно - фанза принадлежала искателю женьшеня: об этом говорили
валявшиеся повсюду костяные палочки, которыми выкапывают из земли
чудодейственные корни, и множество пустых коробочек разных размеров.
женщину? - спросил он себя. - Пожалел, что попадет в руки партизан? Или жену
себе искал?"
добродушен и уживчив, но и ему все больше претили высокомерный тон и
странные речи сестры милосердия - генеральши. "Чужая баба, - думал он, -
тронутая. Бог с ней..."
Истерические припадки как рукой сняло. Однажды она попробовала закатить
глаза и упасть в обморок, но Афанасий Иванович ткнул ей пальцем под ребро,
да так, что она сразу пришла в себя и больше не пыталась фокусничать.
Перестала она и декламировать про покойников. Тропарев этого не любил.
расположило к ней бывшего священника. Потом он вспомнил свою попадью, тихую,
добрую женщину, и шумно вздохнул: "Ах, почему эта не такая, как моя любезная
покойница!" - подумал Тропарев.
Веретягину.
мошкарой лицо.
самодельный табак ел Афанасию Ивановичу глаза. Он терпеть не мог табачного
дыма, это у него осталось еще от родительских заветов. Но приходилось
терпеть.
кипятке. - Сначала двое убивают одного, потом приходит еще один и убивает
тех двух... Что они отнимали друг у друга, эти дикари? Березовую кору?
молодыми, - несколько игриво сказала Лидия Сергеевна. - Этот старик хотел
омолодиться?
и в голоде, а когда богатство было в руках...
рублей золотом.
почесала грязным пальцем спутавшиеся волосы.
чужинки. При царях не могли унять, а сейчас и подавно.
набила трубку.
Тропарев. - В тайге богатства много. Весной панты изюбриные, готом корень
этот. А кто и золотишко роет... Зимой соболь... шкурка две-три сотни стоит,
это уже самое маленькое, а китайский купец ее за коробок спичек берет.
Орочи, гольди, удэхеи - все у них в долгу. Наши русские купцы тоже охулки на
руку не положат. Однако детишек и жен за долги не берут и людей живьем в
землю не закапывают. Посмотри-ка, Лидия Сергеевна, не клещ ли у меня? - Он
тоже поскреб за воротом. - Тут их пропасть, в лесу.
- У нее плотоядно сузились глаза. - Ты видел, как их закапывают? Наверно,
они кричат... Живое тело едят могильные черви...
Дед мой всю жизнь соболевал, так он говаривал: "Если в тайге увидишь
человека, прячься и ружье проверь". Правда, и по-иному живут люди. Рис, чай,
табак оставил ведь нам кто-то...
борту "Синего тюленя". Несколько раз испытующе смерив глазами фельдфебеля,
она наконец решила поделиться с ним тайной.
открыть тебе большой секрет. Мы можем разбогатеть. В наших руках миллионы
рублей. Без них я бы не вынесла этих мытарств, это звон миллионов несет меня
вперед. Ноги подкашиваются, а я иду.
думал, глупенький, что в тюках шерсть, ведь правда? А там соболь, чистое
золото. Если ты поможешь, то...
Мыслимое ли дело нам ту пушнину достать? Пароход в море плывет, а на нем
партизаны. Поди сунься... Так-то, Лидия Сергеевна. - Он похлопал ее по
спине.
Владивосток. Там я скажу кому надо, и к "Синему тюленю" пошлют военный
корабль. Матросики отберут у партизан меха, а партизан повесят. Понял
теперь, глупенький?
Южнее селенья пойдут, не пропадем, коли захочет бог. Ну, а касаемо мильенов,
тут вопрос у меня. Что мы с ними станем делать? В тайге за эти деньги из нас
в момент дух выпустят лихие люди.
Разве можно жить в тайге? За границей будем жить богато.
какие разные бывают рассуждения", - подумал он.
о сиреневом Париже она и заснула на горячей глиняной лежанке.
наконец сломила усталость.
бору. Когда серый рассвет пробился сквозь никогда не мытые стекла, Тропарев
слез с лежанки. Он уже забыл вчерашние разговоры про богатство. Разминая
кости, он чувствовал себя опять крепким, сильным и соображал, что нужно
сегодня сделать.
наготовить харча в дорогу... Хорошо, что нашлось кое-что в котомках. Дойдем,
- бодро заключил он, - лишь бы эта не подвела". И фельдфебель посмотрел на
Веретягину, свернувшуюся под шинелью.
ее, но что-то заставило его заглянуть в щель: сверху дверь неплотно
прилегала к раме.
взглядом с немигающими желтыми глазами.
голову. Над ним, на суку кедра, сидел ворон и чистил свой большой клюв.
что оставил ее на дворе, прислонив к стенке фанзы.
Буркатовский Сергей
Верещагин Олег
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Сапковский Анджей