доме. Вы ведь не бывали здесь раньше? Полюбопытствуйте.
Здесь попадаются крайне интересные вещицы, достойные самого
пристального внимания. Что же касается Евгения
Дмитриевича... Мне очень неприятно об этом говорить, но он
оказался не совсем добросовестным партнером. Я вложил в его
банк деньги, а он их, представьте, потерял...
клянется, что совершенно непричастен к пропаже денег, и я
склонен ему верить. Но поймите, дорогая моя: это мои деньги,
и они срочно мне нужны. Поставьте себя на мое место: вы
приходите в банк, чтобы снять со своего счета некоторую
сумму, а вам заявляют, что денег нет, они, видите ли,
украдены. Кем украдены - неизвестно, но все клянутся, что
они не имеют к этому никакого отношения, и валят все на
нескольких мертвецов и какого-то беднягу инкассатора,
который тоже уже наполовину мертвец...
понимала, кроме того, что Арцыбашев наконец-то допрыгался,
но слово "инкассатор" оставило в сознании глубокую царапину.
не то Филонов, не то Федотов.., ах, пардон, Филатов! Вы что
же, телевизор не смотрите? Городские новости только об этом
и жужжат.
неподвижно, слепо уставившись на тлеющий кончик сигареты, и
с трудом взяла себя в руки. Она глубоко затянулась, изящно
стряхнула пепел в массивную хромированную пепельницу и
придала лицу выражение слабой заинтересованности. Годы,
проведенные в пустой светской болтовне, полной
завуалированных выпадов и тщательно замаскированных
контратак, не прошли даром: натренированные мышцы лица
послушно сложились в гримаску скучливого любопытства.
случилось.
взглядом.
но отказать гостье.., это просто невозможно. Воспитание,
знаете ли, не позволяет.
круглое, ничем не занавешенное окно. Ей были видны только
густая крона старой липы и кусочек пронзительно-голубого
неба.
глупейшая история. На банковский автомобиль, который
перевозил предназначавшиеся мне дьньги, кто-то напал. Один
инкассатор погиб сразу, а другой - этот самый Федотов или
Филатов - перестрелял нападавших и почему-то убежал с места
происшествия. А самое удивительное произошло дальше: когда в
машину заглянули, мешки были разорваны, а в них вместо денег
оказалась резаная бумага. Просто куча резаной бумаги, и
никаких денег...
Это стоило ей огромных усилий, но она справилась с задачей.
Сигарета догорела до фильтра и обожгла ей пальцы, заставив
сильно вздрогнуть. Лена бросила окурок в пепельницу и сразу
же закурила снова.
негромким стуком кладя на стол зажигалку. - Но я с вами
абсолютно согласен: это действительно какая-то чепуха, и
` '.!` blao в ней предстоит вашему супругу, поскольку мешки
с бумагой загрузили в автомобиль в одном из подчиненных ему
филиалов банка. Именно поэтому я пригласил вас немного
погостить у меня: присутствие такой красивой женщины
неминуемо отвлекло бы Евгения Дмитриевича от его
первоочередной задачи. Вы меня понимаете?
- Вы взяли меня в качестве заложницы, не так ли?
Артурович усмехнулся и тоже закурил, - но суть вы ухватили
верно.
найдет ваши деньги?
решила немного изменить формулировку. Для нее в этом деле не
было никаких темных мест, хотя она и слышала о нем впервые:
деньги, вне всякого сомнения, взял Арцыбашев, и взял совсем
не для того, чтобы на следующий день вернуть владельцу. А
Филарет... Он еще жив, наверное, но спасти его уже
невозможно. Лене хотелось заплакать - по-бабьи, в голос, -
но плакать было нельзя.
спросил Арчибальд Артурович.
имеет в виду, но потом спохватилась: ну да, конечно же, он
опять про свои деньги...
никогда не лезу в дела мужа. Единственное, что я знаю точно,
это что он - не волшебник. Если сумма настолько велика, что
он не сможет покрыть ее из собственного кармана...
Именно поэтому я хочу знать, что вы намерены предпринять в
таком случае.
Арчибальд Артурович на секунду замолчал, прислушиваясь к
раздавшемуся где-то в глубине здания глухому шуму, но шум не
повторился, и он снова повернул к Лене насмешливое лицо. -
Боюсь, что в таком случае мое гостеприимство может
показаться вам несколько.., э.., обременительным и даже, я
бы сказал, болезненным. Если к вечеру деньги не отыщутся,
вас ждет много неприятных минут, уважаемая Елена Павловна. И
вас, и вашего супруга.
прямо перед собой. Ей пришло в голову, что сигарета похожа
на тлеющий бикфордов шнур. Еще она подумала, что это было бы
отличным выходом из создавшегося положения: голубой дымок,
искры, негромкое шипение, а потом - яркая безболезненная
вспышка и темнота, в которой уже не будет ни этого лощеного
убийцы, ни Арцыбашева с его деньгами, оружием и камином -
совсем ничего... Она понимала то, чего никак не мог понять
Арчибальд Артурович: Евгений Арцыбашев не расстанется с
деньгами, ради которых он так или иначе убил несколько
человек и подставил своего школьного друга. Лена была его
"%iln, но нет такой вещи, которую нельзя было бы заменить,
имея достаточно денег. Теперь у Арцыбашева было сколько
угодно денег, и он, пожалуй, даже рад будет заменить бывшую
в употреблении жену на новенькую, более позднего года
выпуска...
неутешительные соображения, когда в глубине дома снова
раздался шум, в природе которого на сей раз не приходилось
сомневаться: где-то в лабиринте роскошных комнат и
запутанных переходов хлестко ударил пистолетный выстрел и
сразу вслед за ним прогремела автоматная очередь.
возраста прытью, и Лена увидела то, чего ей не доводилось
видеть ни разу в жизни: бездонный зрачок направленного прямо
ей в лицо пистолетного дула. Граф взвел большим пальцем сухо
щелкнувший курок и негромко сказал:
загипнотизированного кролика. Это было по-настоящему острое
ощущение - не страх, а какой-то высший, граничащий с
экстазом испуг. Адреналина в крови было столько, что он
оказывал обратное воздействие: вместо того чтобы заставить
жертву сломя голову бежать от убийцы, он заморозил мышцы,
лишив их всякой подвижности.
Арчибальд Артурович скользнул к двери, торопливо запер ее на
ключ и вернулся к столу. Лена поразилась, увидев его лицо: в
нем ничего не осталось от прежней маски светского льва.
Теперь перед ней была ощеренная волчья морда, состоявшая из
костей, жестких хрящеватых мышц и сухой кожи. Пистолет,
казалось, прирос к бледной безволосой ладони, на скулах
играли желваки, а большие хрящеватые уши заметно шевелились,
ловя звуки усиливавшейся пальбы, которые доносились из
коридора.