в 1939 году. Они тогда собрались у Карла: Ильзе, Мария, Берг и Ваггер,
который поселился в Гонконге и, приняв .английское подданство, спокойно
приезжал в рейх как юрисконсульт музейного ведомства доминионов и колоний.
Ваггер уехал из Германии в тридцать третьем году и смотрел на них теперь с
некоторой жалостью. Он обычно привозил продуктовые подарки, которые
унижали Берга щедростью.
столом и не смотрели друг на друга, потому что Карл пригласил их на эту
вечеринку, сказав по телефону:
вступают только один раз...
выговорил Ильзе, когда она купила на последние гроши три красные гвоздики.
Жена пожала плечами: "Неудобно к друзьям идти без подарка".
дожидаясь, пока все разольют себе по второй.
- ему необходимо как следует прогреть себя.
сегодняшнее торжество .меня отогреет. Мне уже стало теплей! Даже краска
заливает щеки от внутреннего тепла!
содержание? Членам НСДАП надо быть сильными...
Надо же подкармливать членов движения, чтобы мы держали в руках таких, как
ты, слюнявых интеллигентов. Ты же знаешь, что я уже давно лелеял мечту
примкнуть к движению. Еще когда мы с тобой посещали собрания
социал-демократов и выходили на демонстрации под красными знаменами. И вот
наконец моя мечта осуществилась! А разве ты не мечтаешь примкнуть к нам?
Разве тебя не воодушевляют великие идеи фюрера?!
музыка! Это английская пластинка? Снова нас балует добрый Ваггер?
меня, тебе прибавят еще пару карточек на два фунта рыбы в неделю, - сказал
Берг.
Берг.
я думал, ты действительно не можешь жить в этом вонючем болоте. Ты ведь
разведчик Ваггер? Напиши и ты донос, а?
обличаешь нацизм за столом! Ты избрал себе самый легкий путь - пить,
оскорблять друзей и сострадать самому себе. Только живем мы не в вонючем
болоте а в Германии. Какой бы она сейчас ни была, она останется Германией,
а не вонючим болотом.
привязал гранату к груди, - сказал Берг яростно. - Ясно тебе?! Скажи, что
ты мне не веришь, ну скажи!
изъяты из продажи. Может быть, правда, твои дружки из вайнштубе пообещают
тебе гранату, а гестапо последит за тобой, и у них возникнет интересная
идея о заговоре, который инспирируют англичане, - Карл кивнул головой на
Ваггера, - а поддерживают оборотни, пробравшиеся в партию, - и он ткнул
пальцем себя в грудь.
дают мне ежемесячно пятьдесят марок из его жалованья... Нельзя же так не
любить людей, Георг!
болтала о чем-то с подругами во время вечеринки, собирала со стола тарелки
или помогала хозяйке подать новое блюдо.
могу тех, кто продает себя из-за куска хлеба.
терпеть не могу предателей, которые в минуты трагедии пьют, чтобы
успокоить себя и забыться в сладостном мираже... - Он посмотрел на Ваггера
и вдруг жестко усмехнулся: - Хотя я и продался не за хлеб, а за рыбу...
Впрочем, пользуясь твоей терминологией, все равно мы как жабы в вонючем
болоте. Правда, поскольку тебе из-за беспробудной пьянки не дают работы,
ты квакаешь громче других...
утром он разбудил Карла. Он запомнил, каким был Карл, открыв ему дверь: с
отвисшей челюстью, бледный, в длинной ночной рубашке. Увидав Берга, он
тяжело оперся плечом о косяк и сказал:
бутылки.
Карла и Марии было трое мальчиков, а у Берга девочка. Ребята собирали
хворост. Карл разжигал костер, потом жарили колбасу на ветках, вымоченных
в ручье, чтобы они как можно дольше не прогорали на белом пламени; дети
прыгали через костер, пели песни и играли в свои беззаботные шумные игры.
Карл иногда рассказывал о том, что происходит у них на собраниях членов
НСДАП. Лицо его тогда каменело, хотя он показывал "весь этот балаган" до
того уморительно, что Георг катался по траве и долго потом не мог
успокоиться, иногда даже плакал от смеха.
составе сухопутных СС. Это было летом сорок четвертого года, тогда в армию
забирали всех, кроме работников гестапо и функционеров "Трудового фронта".
А через месяц после его гибели были арестованы члены его подпольной
антифашистской ячейки Мария и Ильзе. Ильзе в тюрьме умерла, Мария
вернулась. Ее дети погибли вместе с дочкой Берга во время бомбежки: Берг
взял мальчиков после ареста Марии к себе.
душевнобольных, а когда вышла, правительство Аденауэра назначило ей пенсию
как жертве нацистского произвола. Пенсия была довольно большая - третья
часть той, которую Аденауэр платил вернувшемуся из тюрьмы гитлеровскому
гросс-адмиралу Деницу, и это позволяло Марии путешествовать: она старалась
как можно реже бывать в Германии.
каждый из них вспоминал прошлое, от которого осталась лишь горькая память.
похудела. Но это молодило ее, и даже седые волосы казались париком; ничего
старческого не было в ее облике. Они сидели за столом, не включая света.
Берг неторопливо прожевывал тертую морковь и запивал сухим рейнским,
удивляясь собственной храбрости: за последние двадцать лет он не брал в
рот ни капли спиртного - боялся запоя.
когда все время ездишь и ложишься спать, иная, что ночью тебя разбудит
будильник, чтобы успеть на самолет, который идет черт знает куда и вообще
черт знает зачем ты на нем летишь, тогда время замирает. Это глупости,
когда говорят, что в семьях старость незаметна. Может быть, самим-то и
незаметно приближение, но зато со стороны... Я похоронила стольких
подруг... Они сделались полными развалинами, потому что живут по порядку:
раз ты бабушка, значит, старуха, и надо присматривать местечко на
кладбище. Живы, но уже мертвы... Ешь свеклу.
Почему тогда не смогли откопать детей?
думал, что они прилетят. Была самая сильная бомбежка - в феврале сорок
пятого... Я их до этого не водил в убежище... Не знаю, зачем я увел их
тогда в убежище...
отчего ты отказываешься выступать с воспоминаниями о вашей борьбе...
право Ильзе.
и все свалила на него. А она ничего не сказала... Ни слова не сказала о
Карле, хотя я перестукивалась с ней и сообщила, что Карл погиб... И про
тебя ее спрашивали, им хотелось иметь группу побольше... Я ведь из-за
этого потом легла в психиатрическую... Я не могла забыть ее во время очной
ставки. И каждый раз, когда ты приходил, я вспоминала ее, поэтому я стала
убегать в Африки и Персии...
прокуратуры... И потом, какое отношение это мое дело имеет к Ильзе?
Маккефри Энн
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Суворов Виктор