Чтение 65–й страницы книги ~Отель~

нас в отеле.

- Кто же второй?

- Не Херби ли Чэндлер?

- Вы не делаете мне чести, ставя его имя рядом с моим.

- Так вы позаботитесь о мистере Уэллсе?

- Мисс Фрэнсис, когда мы подадим ему счет, он подумает, что ел в
закусочной-автомате.

Кристина смеясь положила трубку: она не сомневалась, что Макс
разрешит поставленную перед ним задачу с тактом и чувством меры.

Не церя глазам своим, кипя от ярости, Питер во второй раз медленно
перечитал оставленную Огилви записку.

Записка лежала у него на столе, когда он вернулся после короткой
беседы с Уорреном Трентом.

Судя по дате и времени, Огилви написал ее вчера ночью и оставил у
себя в кабинете до прихода служащего, разносящего внутреннюю почту. Ясно
было и то, что Огилви не случайно написал записку именно в это время и
отправил ее таким способом, чтобы Питер, когда получит ее, не мог тотчас
же что-либо предпринять.

Записка гласила:

"Мистеру Питеру Макдермотту

Предмет: Отпуск за свой счет.

Я, нижеподписавшийся, смею уведомить, что беру отпуск сроком на
четыре дня, начиная с сегодняшнего. Эти дни я беру из семи причитающихся
мне свободных дней по личным, не терпящим отлагательства причинам.

У.Финеган, заместитель начальника охраны, в курсе дела об ограблении,
принятых мерах и т.д. Может быть вызван и для решения всех других проблем,
какие возникнут.

Нижеподписавшийся приступит к исполнению служебных обязанностей в
будущий понедельник.

Искренне ваш

Т.И.Огилви, начальник охраны отеля".

Питер с возмущением подумал, что ведь и суток не прошло с тех пор,
как Огилви пришел к выводу, что, по всей видимости, в "Сент-Грегори"
орудует профессиональный гостиничный вор. Тогда Питер настоятельно просил
начальника охраны переселиться на несколько дней в отель, но толстяк
отклонил это предложение. Должно быть, Огилви в тот момент уже знал, что
возьмет отгул через несколько часов, но предпочел промолчать. Почему?
Вероятно, потому, что предвидел категорические возражения со стороны
Питера, а у него не хватало духу спорить и, возможно, времени было в
обрез.

В записке сказано: "по личным, не терпящим отлагательства причинам".
Ну что ж, рассуждал Питер, так оно, наверное, и есть. Но даже Огилви,
несмотря на его общеизвестную близость с Уорреном Трентом, должно быть
ясно, что отъезд без предупреждения в подобный момент чреват серьезной
взбучкой по возвращении.

Что это за личные причины? Видимо, не из тех, которые можно напрямик
открыто изложить и обсудить. Иначе он бы так и поступил. Отель отелем, но,
когда у сотрудника случается что-то серьезное, к нему всегда проявят
сочувствие. Всегда так было.

Значит, здесь что-то такое, о чем Огилви предпочитал молчать.

Но даже в таком случае, подумал Питер, это его не касается, если не
нарушает нормальную работу отеля. Но в данном случае отъезд Огилви создает
трудности, и потому Питер чувствовал себя вправе проявлять любопытство. Он
решил попытаться выяснить, куда и зачем отправился начальник охраны.

Питер позвонил Флоре и, когда секретарша вошла, протянул ей записку
Огилви.

- Я ее прочитала, - состроив скорбную физиономию, сказала секретарша.
- И сразу поняла, что вам она радости не доставит.

- Если можете, - сказал ей Питер, - постарайтесь выяснить, где он
сейчас находится. Позвоните ему домой, во все другие места, где он бывает.
Узнайте, видел ли его кто-нибудь или, может быть, его где-нибудь ждут.
Оставьте всюду записки. Если удастся обнаружить Огилви, я хотел бы лично
поговорить с ним.

Флора записала все распоряжения в свой блокнот.

- И еще одно: позвоните в гараж. Так случилось, что прошлой ночью я
проходил мимо отеля. Примерно в час ночи наш друг выехал из гаража - на
"ягуаре". Возможно, он сказал кому-нибудь о том, куда направился.

Когда Флора вышла, Питер послал за Финеганом, мрачным,
неразговорчивым уроженцем Новой Англии, который долго думал, прежде чем
ответить на очерадной нетерпеливый вопрос Питера.

Нет, Финеган не имел ни малейшего представления о том, куда
отправился мистер Огилви. Начальник лишь вчера вечером предупредил
Финегана, что ему придется руководить охраной отеля ближайшие несколько
дней. Да, прошлой ночью по всему отелю дежурили люди, однако ничего
подозрительного замечено не было. И сегодня утром никаких сообщений о том,
что кто-то заходил в чужой номер, тоже не было. Нет, из полицейского
управления Нового Орлеана ничего не поступало. Да, Финеган будет лично
поддерживать связь с полицией, как того хочет мистер Макдермотт. И уж
конечно, если он, Финеган, получит известие от Огилви, то тут же сообщит
мистеру Макдермотту.

Питер отпустил Финегана. И хотя сама мысль об Огилви приводила его в
ярость, ничего больше сделать он сейчас не мог.

Он по-прежнему кипел от злости, когда через несколько минут в
селекторе раздался голос Флоры:

- Мисс Марша Прейскотт на проводе.

- Скажите ей, что я занят, я позвоню позже, - сказал Питер, но тут же
поправился: - Впрочем, так и быть, отвечу.

Он поднял трубку.

- А я все слышала, - раздался веселый голос Марши.

- Извините, - сказал Питер, а про себя подумал с раздражением: нужно
напомнить Флоре, чтобы не забывала отсоединять внешнюю линию, когда
включена внутренняя связь. - Сегодня препаршивое утро, особенно в
сравнении с вчерашним прекрасным вечером.

- А я-то думала, что управляющие отелями первым делом учатся быстро
приходить в себя.

- Возможно, другим это и удается. Но я - не другие.

В трубке наступила пауза. Потом Марша сказала:

- Так вы довольны всем вечером?

- Всем без исключения.

- Ну что же, отлично! В таком случае я готова выполнить свое
обещание.

- Мне кажется, вы его уже выполнили.

- Нет, я о другом, - сказала Марша, - я ведь обещала устроить
небольшой экскурс в историю Нового Орлеана. Можем начать прямо сегодн я.

Питер едва не отказался: ведь его присутствие в отеле было сейчас
крайне необходимо, но внезапно он понял, что хочет поехать с Маршей. А
почему бы, собственно, им и не встретиться? Ведь он так редко берет
положенные ему два выходных дня в неделю, а в последнее время вообще
работал сверх всяких норм. Отлучиться ненадолго вполне можно.

- Что ж, - сказал Питер. - Посмотрим, сколько веков нам удастся
охватить с двух до четырех.

Во время двадцатиминутной молитвы, до того как в номер принесли
завтрак, Кэртис О'Киф дважды ловил себя на том, что мысли его бродят
где-то далеко. Это было знакомое ему проявление непоседливости, за что он
наскоро извинился перед богом, не слишком на этом педалируя, поскольку
инстинктивное стремление не стоять на месте было частью натуры магната и,
следовательно, ниспослано свыше.

А все же приятно было вспомнить, что сегодня он последний день в
Новом Орлеане. Вечером он улетит в Нью-Йорк, а завтра - в Италию. Для него
и Додо уже заказаны номера в "Неаполитанском О'Кифе". Помимо перемены
обстановки, приятно будет побывать лишний раз в одном из принадлежащих ему
отелей. Кэртис О'Киф никогда не понимал, что имеют в виду критиканы,
говоря, что человек может объехать весь мир, но если он будет
останавливаться в отелях О'Кифа, ему покажется, будто он и не покидал США.
А вот он, несмотря на любовь к заграничным путешествиям, предпочитает
видеть вокруг знакомую обстановку: американский интерьер - лишь с
небольшими уступками местному колориту; американские уборные; американскую
еду и большую часть времени - американцев. В заведениях О'Кифа вы все это
могли найти.

То, что через неделю он будет с таким же нетерпением рваться из
Италии, как сейчас из Нового Орлеана, значения не имело. В пределах его
империи было множество мест - таких, как "Тадж-Махалский О'Киф",
"Лиссабонский О'Киф", "Аделаидский О'Киф", "Копенгагенский О'Киф" и
другие, - где появление босса, хотя и не столь необходимое теперь для
успешного управления системой, тем не менее благотворно сказывалось на
общем ходе дел, - так возрастает престиж собора от посещения папы
римского.

Потом, через месяц-другой, он, конечно, снова вернется в Новый
Орлеан, когда "Сент-Грегори" - к тому времени "О'Киф-Сент-Грегори" -
успеют переоборудовать и подогнать под стандарт отелей О'Кифа. Его приезд
на церемонию открытия будет триумфальным, с фанфарами, гражданскими
почестями и репортажами в газетах, по радио и телевидению. Как обычно в
подобных случаях, он притащит за собой вереницу всяких знаменитостей, в
том числе и голливудских звезд, которых всегда легко соблазнить щедрой и к
тому же бесплатной пирушкой.

Кэртис О'Киф ждал этого с нетерпением - так ему хотелось поскорее все
завершить. Его несколько раздражало то, что прошло уже два дня, а
официального согласия Уоррена Трента на предложенные условия не поступало.