неожиданности. Прежде чем действовать, думай и помни - ошибка может
оказаться непоправимой.
поваленном дереве и наблюдал, как тот перекладывает припасы и снаряжение
из мешка в мешок, выбирая то, без чего нельзя обойтись в пути на Керн.
Закончив сборы, Альмарен вскинул мешок на плечи и подошел к своему
другу. - Я готов, - сказал он. - Мне пора.
хотел обнять его, но ограничился тем, что положил руки ему на плечи.
Альмарена. - Постарайся вернуться живым.
чтобы его старший друг так явно высказывал свое расположение к нему.
хорошо. Магистр, не сомневайтесь.
ручья на север.
осмотрел каждую подозрительную веточку и кочку, но не потому, что
надеялся найти что-то особенное. До вечера было еще долго, и нужно было
как-то скоротать время. Наконец он расстелил плащ под большим деревом и
улегся, заложив руки за голову.
прошло с тех пор, как Альмарен, совсем еще юный, появился в Тире.
Магистр вспомнил, как тот впервые вошел в ворота Тирского укрепления -
высокий и стройный, безупречной внешности юноша с ласковой, чуть
рассеянной улыбкой, никому конкретно не адресованной, а появляющейся
просто так, от хорошего настроения. Тогда Магистр подумал, что этот
парень, конечно, не задержится здесь долго, и полностью ошибся. Альмарен
увлекся технологией изготовления оружия и остался изучать ее. Юный маг
вникал не только в тонкости заклинаний, но и в секреты кузнечных
мастеров, не считая для себя зазорным управляться с молотом и
наковальней. Он естественным образом вписался в суровый и скудный
тирский быт, где три десятка обитателей без лишних слов выполняли любую
нужную для поселения работу.
друзьями. Видимо, это происходило постепенно, во время обмена короткими
фразами, вопросами и ответами. Альмарен, несмотря на то что в Тире ему
исполнился двадцать один год - возраст взрослого мужчины, - во многих
бытовых вопросах был на удивление наивен и ребячлив, причем Магистр
замечал, что это происходило от полного незнания темной стороны жизни.
"Жизнь любит тебя, парень, - говорил он юноше. - Слишком уж ты везуч".
Альмарен пожимал плечами и рассеянно улыбался, отвечая: "Это потому, что
я ее люблю".
глубоким, почти афористическим замечанием, и в эти мгновения казался
старше своего, в сущности, еще зеленого возраста. Магистр невольно
улыбнулся, вспомнив, как Альмарен расспрашивал его о звездах. В первые
годы после выезда из Келанги сыну Паландара, тогда еще не бывшему
магистром ордена Грифона, довелось провести много бессонных ночей, глядя
в темное звездное небо. Тогда он пристрастился наблюдать за ходом по
небу звезд и звездных скоплений, улавливать тайные закономерности и
особенности их движения. Альмарен учуял новое увлекательное знание, о
котором ничего не говорилось в прочитанных прежде книгах, и с азартом
взялся за продолжение этих наблюдений, беззастенчиво вытаскивая магистра
ордена Грифона по ночам глядеть на звезды.
опасный путь за Красным камнем. Магистр стиснул пальцы рук, закинутых за
голову. Порывшись в памяти, он нашел только двоих, с кем он не
чувствовал себя одиноким. Одним из них был Альмарен. А другой, или,
точнее, другая... впрочем, не важно. Важно, что у него их было только
двое за всю жизнь. Он и она. Она и он. Впрочем, почему были? Альмарен
еще где-то рядом, спешит вдоль ручья на север, перескакивая через
гладкие и круглые камни, которыми усеяно дно оврага.
весны, так резко изменивший его жизнь. Магистра тогда еще звали
Ромбаром, сыном Паландара. Правитель Келанги, отыграв в споре Бетлинк и
поселив туда своего младшего брата, приютил у себя во дворце
пятнадцатилетнего Ромбара, оставшегося сиротой и без крыши над головой.
Ромбар выбрал воинское дело и за двадцать лет дослужился до
военачальника конницы правителя. Он не подозревал, что спор был выигран
нечестным путем, поэтому в глубине души обвинял своего отца в
легкомыслии и был благодарен Берсерену за попечение.
использовавшейся в качестве прогулочной площадки, - ведь день, несмотря
на яркое солнце, из-за ледяного северного ветра не располагал к
прогулкам на продуваемой всеми ветрами высоте. Кажется, ему не
захотелось петлять коридорами, идя из одного крыла дворца в другое, и он
решил сократить путь. Так или иначе, он шел быстрым шагом по пустынной
крыше, не ожидая никого здесь увидеть, поэтому фигура девушки или
молодой женщины на одной из смотровых башенок, встречавшихся на пути,
остановила его внимание.
наивности. Она стояла у резного каменного барьера, ограждавшего край
башенки.
просторный капюшон был откинут с головы и свисал на плечи, открывая
тонкие черты лица с маленьким круглым подбородком. Тяжелый узел темных
волос заставлял женщину напрягать шею и придавал посадке ее головы
величественную осанку. Но не внешность женщины заставила Ромбара
остановиться.
на белые клубообразные облачка с плоским темным дном, будто бы влекомые
диким ветром по поверхности невидимого купола. В этих глазах оживала
глубина и бесконечность небесного пространства, запечатленная
беспокойной, стремительной, как ветер, мыслью. Ромбар поймал себя на
том, что поднимается на башенку, лишь когда преодолел больше половины
лестницы. Поворачивать назад было попросту глупо, поэтому он дошел до
смотровой площадки и оказался в трех шагах от женщины. Она почувствовала
чужое присутствие и повернулась к нему. В ее - теперь это было видно -
темно-синих глазах еще отражалась бесконечность неба.
голос. - Откуда ты?
Паландара.
улыбнулась она. - Только вперед.
организатором Дворцовых праздников и развлечений. Он распоряжался
группой девушек-рабынь, которых покупали еще детьми и учили музыке,
танцам и пению.
кормили и одевали, но содержали в строгости. Ромбар не любил праздников
и веселых застолий. Он уходил с них раньше, чем в зале появлялись
музыкантши и плясуньи, поэтому не помнил лиц рабынь-артисток. Сейчас,
глядя на стоящую перед ним женщину, он не верил своим ушам - она, с ее
утонченной, одухотворенной красотой, с королевской осанкой, была
всего-навсего обученной для танцев рабыней.
был обязан Берсерену, и состоял на службе у Берсерена.
до зари? - задала она новый вопрос.
отворачиваясь от него к перилам башенки. - Если говорить о моем месте и
обязанностях - это еще не самое худшее.
что эта женщина является собственностью Берсерена.
свободной, потому что знаю, что могу сказать "нет", если это
потребуется.
рядом с ней.
деревню в поисках девочек для пополнения группы танцовщиц, остановился
посмотреть, как деревенские дети играют в догонялки. Он сумел углядеть
будущее украшение дворцовых праздников в этой тощей, вертлявой девчонке,
стремительно зыркающей по сторонам огромными, как у совенка, глазами,
отыскал ее родителей и предложил им такую цену, от которой у них не
хватило духу отказаться. Лила не плакала, как другие купленные в этой
поездке девочки, когда ее усаживали в огромную неуклюжую карету.