и руки в каменном плену.
Венедима на все три. Был он хотя и худ, но, в отличие от соплеменницы,
захлебнувшейся в туннеле, не истощен. И что особенно впечатлило выходцев из
Шеола - имел удивительно здоровые зубы.
Небось каждый день свежими фруктами баловался.
предположил Кузьма, сам удивленный этим обстоятельством.
надежд, вел себя весьма пассивно, чтобы не сказать больше: мало того, что не
реагировал на происходящую вокруг суету, так даже никаких признаков жизни не
подавал. Только скалился, как покойник.
были. Особенно на язык.
плечу. - Хватит бревном прикидываться... Молчит. Может, ему водяры в глотку
залить?
привычки? Еще убьем ненароком.
Ты еще скажи, что бабу можно членом напугать!
инициативу вновь взял на себя молчальник. Действовал он, как всегда, решительно
и бесцеремонно.
едва удержался на ногах) и горящим концом факела ткнул новоиспеченному волхву в
пах.
реакцию у любого мужчины, живого хотя бы на один процент. Так оно и случилось.
Молчальник еще не успел убрать энергично затрещавший огонь, а волхв уже взвыл,
но не как здухач - тупо и монотонно, а как любое одушевленное существо:
"Ай-яй-яй!"
глазах отразился такой ужас, такая боль, что стало окончательно ясно -
неведомые силы, создавшие весь этот дьявольский инкубатор, еще не успели
высосать из своей жертвы ее человеческую сущность.
проникновенным, что просветлело на душе даже у разуверившегося в удаче Кузьмы.
- Мы не злодеи и не исчадья адовы. Мы такие же люди, как и ты.
Юрок совместными усилиями окончательно освободили его из цепких объятий
колонны, за дело взялся Венедим, как и большинство светляков, имевший навыки
врачевания. Массаж грудной клетки, искусственное дыхание ручным способом и
несколько звонких оплеух в конце концов возымели свое благотворное действие.
Волхв вновь открыл глаза, все еще хранившие безумное выражение, и едва слышно
просипел:
место сухое. - Поскольку Кузьме казалось, что смысл его слов не доходит до
волхва, он склонился над беспомощно распростертым телом пониже. - Вот отдохни
чуток, и вместе обмозгуем, как отсюда выбраться.
похожего на обычного человека, как, скажем, крот на белку.
голос Кузьма. - Или наше дело безнадежное?
погасил ближайший факел. - Как-нибудь выберемся...
близком к прострации, что, учитывая все случившееся с ним недавно, было в
общем-то объяснимо. Хватил мужик лиха. Можно сказать, в чреве хищной твари
побывал. Едва-едва души не лишился.
выросшим совсем в другом мире и не имевшим никакого представления о Шеоле и его
обитателях. Для него проблемы преисподней были такой же тайной, как для Кузьмы
- ход небесных светил.
свидетельствовало бесспорное сходство обиходной речи.
был таков:
святцах. Надо бы его о вероисповедании подробней расспросить.
главное разузнать. Как из этой сучьей берлоги на белый свет выбраться.
не заходили и какие только слова не подбирали, а ничего путного добиться не
могли. Начали говорить про Грань - у волхва глаза округлились от удивления.
Упомянули про Черную Субботу - то же самое. Не понял он и вопросов, касавшихся
пресловутых смертоносных облаков, химер, здухачей и мха-костолома.
Иванович Змей! Эх, не повезло бедняге!.. В двух шагах от вожделенной цели
принял мученическую смерть. Надо надеяться, что святой Петр найдет ему теплое
местечко при своей небесной канцелярии. Или Вельзевул в своем аналогичном
ведомстве.
образом обитатель светозарного мира угодил в столь мрачное и опасное место.
вид химеры) имеет привычку подкарауливать людей в тщательно замаскированных
норах, но не убивает жертву на месте, а для каких-то своих нужд утаскивает в
подземелье.
знавший, для каких именно нужд химеры используют живых людей.
добычу к месту назначения, могла вдруг утратить к ней всякий интерес. Или,
наоборот, две паскудни вступали между собой в схватку, и человек получал
возможность ускользнуть в безопасное место.
смерть. Они быстро чахли, высыхали, сходили с ума и даже становились опасными
для своих близких. Прокляты все, кому довелось хоть ненадолго побывать в утробе
левиафана.
то ли был не речист от природы.
было больше, чем звезд на небе, и жили они совсем иначе. Большинство из них не
понимало разницы между добром и злом, а пользу свою видело в высасывании соков
из матери-земли. Ради этого люди изрыли все ее тело глубокими норами, а потом
заковали в железные полосы и опутали медной проволокой. Повсюду стлался
ядовитый дым, гудели бездушные механизмы и даже днем горел искусственный свет.
дырявить небо и осквернили своим вторжением даже луну, она не выдержала. Из
света солнца, дыхания ветра и земных испарений родился левиафан, в считаные
часы пожравший почти все, что напоминало о человеке.
жилищ. Левиафан, сначала пожиравший все без разбора, вскоре успокоился, и по
его затвердевшей шкуре можно стало ходить. Нельзя лишь соваться в
многочисленные трещины и каверны, сохранившиеся на этой шкуре. Там затаилась
смерть, принявшая много разных обличий. Чаще всего это оставшиеся с прежних
времен испарения земли, похожие на густой белый дым.
движением облаков и по собственной воле источает из них влагу или устраивает
затяжную засуху. Наверное, ему подвластна и луна, поскольку нынешний месяц не
равен прежнему.
приспособились жить на шкуре левиафана, особенно собаки, козы, зайцы, вороны и
некоторые виды трав. Иногда случается голод, но жить в общем-то можно. Спасает
вкусный и питательный выпот, время от времени появляющийся на шкуре левиафана.
Его даже можно заготовлять впрок, высушивая на солнце.
пришествия левиафана, было кряжистым и ширококостным. - При этом он весьма
выразительно глянул на своих спасителей. - Однако вселенское чудовище,
положившее конец царствованию рода человеческого, по своей прихоти изменило
даже основные свойства природы. Бегать и прыгать стало легче, а дышать труднее.
Тяжесть, с начала времен приковывавшая все сущее к земле, ослабела. Разряженный
воздух уже не защищает от губительного влияния заоблачных миров, в которых
вечный огонь борется с вечным холодом. Поэтому каждый второй младенец рождается
уродом, а у всех выживших вытягиваются и истончаются кости. То же самое
касается растений и животных. В зарослях мака самый высокий человек прячется с
головой, а обыкновенные куры научились летать не хуже ворон.
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Контровский Владимир
Трубников Александр
Белов Вольф
Василенко Иван