представления. Голос Черневога, когда тот заговорил вновь, донесся до него
словно издалека, сквозь шелест деревьев и шум от движения лошади:
этого..." Казалось, что теперь весь их мир сомкнулся вокруг этих строчек.
Петр продолжал раздумывать над произошедшим.
быстро и целеустремленно, она взяла лодку и отправилась по реке... Там она
неожиданно, только Бог знает почему, уснула и оказалась недосягаемой для
них...
он сам успел рассказать Черневогу в своем беспамятстве. Прикусив губу и
обретя на мгновенье ясность мысли, он подумал о том, что Саша на самом
деле не бросил его. Ведь не имело никакого значения, где именно он
находился, как не имело значения и то, что он вообще не вернется назад, к
ним, он все равно не оставит его. Окружавший лес продолжал странным
образом действовать на его сознание, так, что он даже чувствовал боль в
груди. "От этого можно сойти с ума", - подумал он. "Хотелось бы знать
почему..."
почти ничего. Черневог удерживал его на лошади, а холодное пятно внутри
него становилось все шире и ощущалось все сильнее и сильнее. Черневог
произнес, склонившись к самому его уху:
ты прав.
пришел в себя и обнаружил, что лежит прямо на земле, а на зеленых листьях,
покачивающихся над его головой, поблескивают отблески костра. Он попытался
быстро встать, но упал назад, тяжело ударившись головой о землю, и вновь
почувствовал себя дурно. Через некоторое время он огляделся и увидел
Черневога, который спокойно сидел около костра и читал книгу. Волк где-то
рядом ощипывал подлесок.
наверняка ожидал от меня уж никак не этого. И меч, и книги... все
пропало..."
лежавшего по другую сторону костра.
к лежащим на земле мешкам и начал отыскивать среди них тот, где была еда.
уставившись на него красновато-золотистыми глазами.
с тенью Петра.
назад и встал, а тем временем блуждающая внутри него пустота становилась
все холоднее и холоднее.
назад, прежде чем взглянул в сторону Черневога, но заметил только его тень
в пламени костра. Он дрожал с головы до пят, сам не понимая почему,
осознавая лишь то, что это существо пришло за Черневогом, а вернее за тем,
что Петр носил внутри себя.
вздохнуть. - Черт возьми, ведь он приходил за как раз за тем самым, что ты
отдал мне!
фоне костра и неожиданно вспомнил сгоревший дом и баню неподалеку от него.
призвать все свое волшебство против Драги, ожидая, что какое-нибудь
существо откликнется на его зов.
Разумеется, было глупо думать, будто банник мог скрываться за ними в
засаде. Ведь это, черт возьми, был их банник, которому, правда, Саша не
очень-то доверял, но тем не менее, банник был знаком Петру. Затем Петр
забрал кувшин с водкой, не забыв про еду, которую потребовал Черневог,
вернулся к костру и сказал, все еще покачиваясь от напряжения:
путь в кромешной тьме, без всякой дороги, через густо заросший лес. Так
же, видимо, полагал и Малыш, который предпочитал сидеть на спине у лошади
или время от времени забираться Саше на колени, но никак не спускаться на
землю.
одного и не попалось. И он старался не думать ни о них, ни о чем-либо
другом, что выходило за пределы мыслей о Малыше, Хозяюшке и о лодке,
которая была его ближайшей целью. Поэтому он держался этих коротких
сиюминутных мыслей, пытаясь проникнуться теми воспоминаниями, которые
посещали Хозяюшку во время их пути. А они сейчас, разумеется, прежде всего
были связаны с теплой конюшней в "Петушке" и, конечно, яблоками,
единственным справедливым подношением за целый день тяжелой работы. Но
почему-то она была сейчас здесь, в этом темном лесу, где яблок, вероятнее
всего вообще не было, а ее любимый хозяин считал, что было бы совсем
неплохо продолжить этот путь и выбраться наконец из этого места, где он
опасался призраков и еще мало ли каких страшных существ.
по дороге и, конечно, очень хотела, чтобы у нее была компания.
тут.
Сашу. Возможно, он тоже хотел ему поведать о чем-то своем, но Саша до сих
пор не только не смог проникнуть в его мысли, но даже побаивался близко
знакомиться с ними, учитывая тот соблазн, который они открывали: слава
Богу, что Малыш убегал и становился просто недоступен для Саши, особенно
когда он чувствовал себя одновременно и безнадежно и глупо.
рассуждения о водке и о том, что Малыш несомненно заслужил ее, а так же о
том, что и Хозяюшка заслужила все те яблоки, которые могла бы съесть, если
бы ему только удалось бы их найти.
были эти самые яблоки.
разумеется, тоже смог почуять ее, а Малыш тут же спустился вниз по гриве
лошади к сашиным ногам и шлепнулся на листья.
место не внушало доверия никому из них. Саша находил в нем слишком мало
света и слишком много воды.
кустах, в то время как Хозяюшка замедлила шаг, не оставляя своих сомнений
по поводу этого места, которое пахло совсем не так, как хотелось бы ее
хозяину, и уж вполне определенно, не пахло обещанными яблоками. Здесь
скорее пахло старым деревом и земляной гнилью, может быть даже конюшней,
но уж никак не самой лучшей. А Саша так и не мог сказать ей, даже читая ее
мысли, как он обычно это делал, было ли это место действительно таким
плохим или это просто виноват ее слишком чувствительный нос.
гораздо крупнее и внушительнее. Вдруг что-то шлепнулось в воду совсем
близко, будто из-под сашиной руки. Саша надеялся, что это всего лишь
испуганная лягушка, и даже прикусил губу, чтобы удержаться и не вспоминать
про меч Петра. Такое желание было сейчас очень опасным, и к тому же, Бог
его знает, что он стал бы с ним делать, когда он толком не знал как
использовать обычную крепкую палку. Он припомнил, что у них в доме стояла
такая палка, но сейчас это было слабым утешением... хотя она и могла бы
послужить вполне подходящим оружием. В конце концов ему не помешала бы и
хорошая толстая ветка, но у него не было никакого желания спускаться вниз
на ее поиски.
Хозяюшка чувствовала под ногами густую, похожую на желе тину и с
отвращением фыркала. Она самым серьезным образом требовала выяснить общее
согласие на дальнейший путь, поскольку здесь стоял такой отвратительный
запах, да и дворовик думал примерно так же.
том, что за ними по пятам следуют призраки и другие не менее страшные
существа, которые так или иначе доберутся до них, если они не минуют это
место и не выйдут к большой воде.
колено в воду. Нечего было и думать пытаться перейти это место бегом или
быстрым шагом, даже если у нее не пробегал мороз по коже от запахов и
звуков, окружавших это место.