опасности, быть может, даже войне - если понадобится. Мы будем сражаться.
Но злобное кровопролитие не спасет Страну.
он три раза взмахнул им над головой и вознес к небу. Из его конца
вырвалось голубое ослепительное пламя. И он крикнул, обращаясь к Твердыне:
криком:
утренний воздух, казалось, задрожал от одобрения и приветствия. Несколько
ранихинов весело заржали. В ответ Кавинант сжал зубы, ощутив внезапный
спазм в горле. Он почувствовал себя никчемным и недостойным этого зрелища.
Протхолл развернул коня и пустил его галопом. Отряд быстро рассредоточился
в порядке следования. Морэм указал Кавинанту на его место позади
Протхолла, впереди Вариоля и Тамаранты. Четверо Стражей Крови двигались по
бокам от Лордов. Кеан, Тьювор и Корик скакали впереди Протхолла, а сзади
следовали Биринайр и Дозор. Широким шагом рядом с Морэмом и Кавинантом
двигался великан, делавший это с такой легкостью, словно совершал подобные
путешествия каждый день.
Лордов на рассвете нового дня.
доставляемых ему верховой ездой. Сидеть в седле из тонкой кожи было все
равно что ехать вообще без седла. Жесткий хребет Дьюры, казалось, вот-вот
распилит его пополам. В коленях было такое ощущение, словно они вывернуты
из суставов, бедра и икры болели и ныли от напряжения, и боль эта
постепенно распространялась по спине. Шея тоже устала от неожиданных
прыжков Дьюры, когда она преодолевала различные неровности ландшафта.
Временами Кавинант удерживался на спине лошади лишь потому, что липкое
седло клинго не давало ему упасть. А по ночам все мышцы так ужасно ныли,
что он не мог уснуть без помощи "глотка алмазов".
погоды, ни настроения членов отряда. Он игнорировал или пресекал любую
попытку вовлечь его в разговор и был целиком поглощен своими болевыми
ощущениями и страхом развалиться на части. И вновь ему пришлось признать
самоубийственность природы своего сна, вызванного затмевающим сознание
помрачением его разума.
него, не взирая на его страдания. Плоть постепенно приспосабливалась к
жесткой спине Дьюры. И, сам того не сознавая, он все больше
совершенствовался как наездник. Он учился совершать движения вместе с
лошадью, вместо того чтобы противиться ей. Проснувшись после третьей ночи,
он обнаружил, что физические страдания больше не угнетают его.
в дикие степи. Когда они разбили лагерь в центре сурового плато и Кавинант
получил возможность обратить внимание на пейзаж, то глазам его предстала
скалистая и безрадостная местность.
иллюзию безопасности. Подобно многим другим вещам, Ревлстон остался
позади. И теперь, когда великан обратился к нему в очередной раз, он нашел
в себе силы отвечать ему без раздражения.
вернуться к жизни. Безусловно, это заслуга "глотка алмазов". Эй, Юр-Лорд
Кавинант, добро пожаловать в нашу компанию. Знаете ли вы, Лорд Морэм, что
у великанов существует древняя легенда о войне, прекращенной "глотком
алмазов"? Хотите послушать? Я могу рассказать ее за полдня.
всего лишь полдня, хотя ты будешь рассказывать лишь на бегу, во время
движения?
Это утверждаю я, Сердцепенистосолежаждущий Морестранственник.
рассказчик заверил меня, что на самом деле причиной войны и ее окончания
был все же не "глоток алмазов". Эта заслуга принадлежала манере великанов
разговаривать. Когда великаны перестали задавать вопрос о причинах войны,
прошло уже столько времени, что соперники забыли суть дела.
поняли. О войне было забыто потому, что великаны пили все это время
"глоток алмазов".
возвращаясь к коню. Вскоре отряд уже вновь был в пути, и Кавинант занял
место рядом с Морэмом.
отряде. Лорды и Стражи Крови молчали почти все время, погрузившись в
размышления, но топот копыт перекрывали обрывки разговоров и песен,
доносящиеся со стороны воинов. Возглавляемые Кеаном, они выглядели
уверенными в себе и радостно оживленными, словно им не терпелось наконец
применить на деле те навыки, что они получили за годы тренировки в учении
меча.
всякого предисловия сказал:
следовало бы. Могу ли я сделать это сейчас? Мне хотелось бы побольше
узнать о вашем мире.
говорить об этом, не хотелось вновь переживать болезненную процедуру
Совета. - Зачем?
предположить, чего следует ожидать от вас в момент опасности. Или, может
быть, потому, что понимание вашего мира может научить меня обращаться с
вами надлежащим образом. Или, может быть, я задал этот вопрос просто из
чувства товарищества.
Он поклялся Лордам и самому себе соблюдать своего рода честность. Но этот
долг был для него не из легких, и он не мог найти никакого легкого способа
высказывать все, что необходимо было сказать. Повинуясь инстинкту, он
сказал:
склерозы, врожденные дефекты, проказа; есть также алкоголизм, венерические
заболевания, наркомания, изнасилования, грабежи, убийства, развращение
малолетних, геноцид...
вечно. Через мгновение он привстал на стременах и жестом указал на лежащие
вокруг суровые равнины.
они прекрасны. Они живы - живы в том смысле, в каком должны быть. Эта
трава имеет неприглядный вид - она желтая, жесткая и редкая, но я могу
видеть ее здоровье. Она принадлежит этому месту, этому виду почвы. Черт
возьми! Глядя на грязь, я даже могу определить, какое сейчас время года. Я
вижу весну.
не знать ничего о годичных циклах растений, невозможно определить разницу
между весной и летом. Если не иметь образца сравнения, невозможно
определить... Но мир прекрасен - то, что от него осталось, то, что мы еще
не разрушили, - образы Небесной Фермы проникли в его мозг, и он не смог
удержаться от сарказма, сказав в заключение: - У нас тоже есть красота. Мы
называем ее "декорацией".
мне не нравится, как оно звучит.
стоит слишком близко к пропасти.
Это хорошо, но это нечто такое, без чего можно жить.
отчаянию?
некоторые из нас упрямы.
погрузившись в свои мысли, пока Высокий Лорд Протхолл не объявил остановку
на отдых.
Бажанов Олег
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк