равнинах Лэморканда. Наш враг - Азеш, а не Мартэл, Энниас или Отт со
своими земохцами, и у нас есть средство уничтожать Азеша раз и навсегда.
Неужели мы окажемся настолько глупы, что не воспользуемся им? Я могу
обрывать с Беллиома лепестки, уничтожая земохскую пехоту, а мы все
поседеем в боях к северу от камморийского озера. Так не лучше ли будет
отправиться в самое сердце - к самому Азешу? Покончив с ним, нам не
придется возвращаться к этому каждые пятьсот лет.
изнуряющей битве? После нашей последней войны с земохцами мы оправлялись
более ста лет. А так мы хотя бы раз и навсегда положим этому конец. Если у
меня что-то не получится, я просто уничтожу Беллиом. Тогда у Азеша не
будет причин стремиться на запад, и он отправится докучать тамульцам или
кому-нибудь еще.
магистр Абриэль. - Ты слышал, что сказал этот пелой. В восточной Пелосии
земохцы, так же как и в восточном Лэморканде. Как ты собираешься
пробраться мимо них?
север, во всяком случае, он так сказал. Он может дойти до Палера, а может
и не дойти. Это неважно, потому что я буду преследовать его, куда бы он ни
направился. Он хочет, чтобы я следовал за ним. Он это четко сказал в
подземелье и очень постарался, чтобы я это услышал, потому что желает
доставить меня к Азешу. И, думаю, дорога передо мной будет расчищена от
любых препятствий. Возможно, это звучит несколько нелепо и глупо, но,
думаю, в этом нам стоит положиться на Мартэла. Если ему будет надо, он
плечом расчистит мне путь, - Спархок кисло улыбнулся. - Забота моего
бывшего братца о моем благополучии трогает меня до глубины души. - Он
посмотрел на Сефрению. - Ты сказала, что невероятна даже сама мысль
уничтожить Бога? А как насчет того, чтобы уничтожить Беллиом?
могу сделать то, в возможность чего никто не поверит. Я могу уничтожить
Беллиом - или пригрозить этим. Мне так кажется, что люди - и боги -
разбегутся с моего пути, если я так сделаю.
Даже Отт не справляется с этими дикарями.
друг Спархок, - сказал Кринг. - Если земохцы рассыпались по местности, мои
всадники с легкостью пройдут сквозь их ряды, оставляя за собой груду тел
от Палера до границы с Земохом. Только отрежем им уши. - Улыбка Кринга
смахивала на волчью. Он самодовольно посмотрел вокруг, и взгляд его упал
на Миртаи, скромно сидевшую позади Эланы. Его глаза расширились, и он
сначала побледнел, потом покраснел и под конец с вожделением вздохнул.
Спархок.
план вырисовывается все лучше и лучше. Думаю, нам в самом деле будет не
так уж сложно попасть в столицу Отта.
Сефрению Вэнион.
сможет отправиться в Земох и воспользоваться Беллиомом, чтобы убить Азеша,
потому что у него нет второго кольца. Оно у меня, и получит он его только
через мой труп.
него. - Ты не последуешь этому дурацкому и бесполезному плану! И нечего
тебе разбрасываться своей жизнью! Твоя жизнь принадлежит мне, Спархок!
Мне! Ты не получишь моего позволения забрать ее!
исходную позицию.
Элане, твердо сказал. - Королева Элении, подчинишься ли ты нашей святой
матери Церкви?
безделицу в ее руки на некоторое время.
его сутану.
она нам соединяться браком, чтобы мы увеличивали число верующих. Я отдам
вам это кольцо в тот день, когда вы обвенчаете меня с сэром Спархоком. Я
слишком долго за него боролась, чтобы позволить ему теперь так просто
улизнуть. Согласиться ли на это наша святая матерь?
улыбаясь Спархоку, который уставился на них, торговавшихся за него, как за
кусок говядины.
вперед свою руку и проговорила:
ладоням, решив этим судьбу Спархока.
следа, а утром всегда было сухо и холодно. Спархок стоял у окна и смотрел,
как бархат ночи стекает с небес, и тени на улицах заползают снова в свои
углы и дверные проемы, чтобы их место заняла бледная серость, которая
казалась не столько светом, сколько отсутствием тьмы.
покачивающимся у нее на плече. Она была с головой завернута в черное, и
черная же ткань закрывала нижнюю половину ее лица. Она двигалась так
грациозно в бледном утреннем свете, что у Спархока зашлось сердце. Вскоре
появились и остальные. Одна за другой они выплывали из дверей и переулков,
чтобы присоединиться к молчаливой процессии; каждая несла глиняный сосуд
на плече и каждая следовала древнему ритуалу, что с молоком матери
впитался в их кровь. Как бы ни начинали свой день мужчины, женщины
неминуемо начинали его со своего пути к колодцу.
постель.
бесконечное мычание полудиких коров, что в испуге топтали землю там, где
он оказался. Религия этого королевства не поощряла колокольного звона, и
Спархок знал, что звук доносится до него оттуда, где собрались приверженцы
его веры. Эфес его меча был липким от крови, оружие казалось непомерно
тяжелым. Он хотел освободиться от этого веса, и так легко было дать мечу
выскользнуть из его пальцев и валяться потерянным в пахнущей навозом
темноте. Но только смерть смогла бы заставить истинного рыцаря расстаться
со своим мечом, и Спархок мрачно сжимал эфес в кулаке и нетвердой походкой
шел на звон. Он замерз, и кровь, текшая из его ран, казалась ему очень
теплой, даже согревающей. И таким долгим был его путь через эту холодную
ночь...
его за плечо. - Спархок, проснись. У тебя опять кошмар.