процедуры, чтобы не занести в Луну какую-нибудь заразу. Но я не возражал
ни против искусственно вызванного озноба, ни против жара жестокой
лихорадки; наслаждался невесомостью и был счастлив, что лечу домой.
Но... по правде говоря, стыдно показаться там после такого провала. Проф,
где мы сделали ошибку?
его.
расчет шансов, сделанный Адамом Селеном как раз перед нашим отлетом с
Луны.
Осторожности ради всегда говорили "Адам Селен".
Терры, а шансы с треском грохнулись до одного из ста. А сейчас сколько,
как вы думаете? Один к тысяче?
винюсь перед тобой. Последний, полученный прямо перед вылетом, исходил из
еще не подтвержденного в тот момент предположения, что мы смоемся с Терры
и благополучно вернемся домой. Или что хоть один из нас троих вернется.
Вот почему товарища Стью вызвали в Луну - у него, как у землянина, больше
выносливости к сильным ускорениям.
все трое, в лучшем - все трое остаемся в живых, а в промежутке всякие
варианты. Хочешь поставить несколько долларов на то, каков этот последний
прогноз? Размер ставки и шансы назовешь сам. Намекну ты излишне
пессимистичен.
разрыв сокращается. А сказать тебе об этом я не имел права.
доверяют, отстраните меня и поставьте на мое место в исполнительной ячейке
Стью.
нами - со мной, с тобой или с бесценной Вайоминг. Я не имел права сказать
тебе это на Земле - и _м_о_г_у_ сказать сейчас - не потому, что тебе не
доверяют, а потому, что ты плохой актер. Ты мог успешно справиться со
своей ролью только в том случае, если бы верил, что наша цель - добиться
признания независимости.
изо всех сил - и проиграть.
неведении, резко повышало наши шансы; можешь справиться у Адама. Добавлю
только, что Стьюарт принял свой вызов на Луну без слов, даже не спросил
зачем. Товарищ дорогой, тот комитет был слишком малочислен, а председатель
слишком умен; все время существовала опасность, что нам предложат
приемлемый компромисс. В первый день такая вероятность была особенно
высока. Если бы нам удалось настоять, чтобы наш вопрос вынесли на Великую
Ассамблею, опасность разумного решения исчезла бы. Но нам отказали.
Лучшее, что я мог сделать, это разозлить комитет, не останавливаясь даже
перед личными оскорблениями, чтобы обеспечить хоть один голос, который
всегда будет против здравых решений.
ведь хочешь видеть Луну свободной?
пятьдесят. Поэтому я никак не могу понять, зачем вы решили их разозлить...
волю, наш единственный шанс заключается в том, чтобы эту волю ослабить.
Вот почему нам так важно было попасть на Терру. Чтобы посеять разногласия,
чтобы породить разброс мнений. Самый хитроумный в истории Китая полководец
однажды сказал, что высшее военное искусство - это подавить волю
противника так, чтобы он сдался без боя. Вот в чем заключается и наша
конечная цель, и самая страшная из угрожающих нам опасностей. Предположим,
- а это казалось вполне вероятным в первый день, - что нам предложили бы
заманчивый компромисс. На место Смотрителя - губернатор, возможно, из
наших же рядов. Местная автономия. Делегат в Великой Ассамблее. Высокие
цены на зерно у головы катапульты плюс премии за поставки сверх квоты.
Осуждение политики Хобарта и выражение сожалений по поводу насилий и
убийств, сопровождаемое солидной денежной компенсацией родственникам
жертв. Было бы это приемлемо для нас? Вот тут - в Луне?
причем тогда он был полным хозяином в своем комитете. Он намекнул на
возможность подобной сделки. Предположим, мы добились бы условий, которые
я только что обрисовал. Было бы это приемлемо для наших лунарей?
такими низкими. Именно этого нам следовало избежать любой ценой -
компромисса, который успокоит народ, ослабит его волю к сопротивлению и
вместе с тем не предотвратит неизбежную катастрофу, ожидающую нас в
недалеком будущем. А потому я круто изменил курс и ликвидировал
возможность соглашения, начав придираться к мелочам и сохранил при этом
оскорбительную вежливость. Мануэль, мы с тобой знаем - и Адам знает, - что
поставкам продовольствия _д_о_л_ж_е_н_ быть положен конец! Только так
можно спасти Луну от катастрофы. Но ты можешь представить себе
фермера-пшеничника, который борется за прекращение поставок?
сообщение о прекращении поставок?
будет сделано до тех пор, пока мы не доберемся домой. Мы все еще
продолжаем скупать зерно у фермеров. Баржи по-прежнему прибывают в Бомбей.
погоды не делают, а нам нужно выиграть время. У нас в Луне маловато
союзников - только незначительное меньшинство. Большинство людей
индифферентны, их можно временно склонить и в ту, и в другую сторону. А
противостоит нам тоже меньшинство... главным образом, фермеры, которых
интересует не политика, а цены на зерно. Они ворчат, но еще принимают
купоны, надеясь, что их курс все-таки начнет расти. Однако, если мы
объявим, что поставки прекращены, фермеры займут активно враждебную
позицию. Адам хочет сделать заявление в такой момент, когда большинство
будет на нашей стороне.
отредактированные цитат из "плана пятилетки", отрывки из твоих записей,
особенно предложение этого ублюдка, рассказы о твоем аресте в Кентукки...
на посадку, даже не подумав задержаться на орбите (чего, мол, тянуть:
корабль легкий, маневренный), так что мы получили напоследок еще одну
хорошую встряску. Но тормозил он всего два с половиной километра, и через
девятнадцать секунд мы сели в Джонсон-Сити. Я перенес посадку нормально,
только ужасно сдавило грудь, словно чья-то гигантская рука сжала сердце в
кулак; потом все прошло, и я принялся жадно глотать воздух, приходя в себя
и радуясь привычному весу тела. Но бедного старого профа посадка чуть не
доконала.
Зная, что проф на борту, Майк хотел посадить корабль осторожненько, с
небольшими перегрузками, как яичко в корзинку. Но не исключено, что киборг
знал, что делает: посадка с длительным торможением требует массы топлива,
а "Лотос-Жаворонок" и так сел почти "сухим".
жизни. Стью заметил это, пока я пытался отдышаться, и мы оба туг же
кинулись к профу - сердечные стимуляторы, искусственное дыхание, массаж...
Наконец ресницы профа дрогнули, он взглянул на нас и улыбнулся.
надеть скафандр. Он был так близок к концу, что, казалось, вот-вот услышит
ангельские хоры. Шкипер заполнял баки и очень торопился отделаться от нас,
чтобы забрать пассажиров в обратный рейс. Этот голландец за всю дорогу не
перемолвился с нами ни единым словом; думаю, он здорово жалел, что
позволил алчности вовлечь себя в историю, которая могла его разорить или
даже угробить,
думаю, что Стью доводилось видеть ее в скафандре раньше, и уверен, что
блондинкой он ее ни разу не видел; во всяком случае, он ее не узнал. Я
обнял ее, несмотря на скафандр, а Стью стоял рядом и ждал, чтобы его
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Бажанов Олег
Гуль Роман Борисович
Флинт Эрик