гибкость в координации всех таких функций. Это была центральная идея
"Аналогии" Одо. С точки зрения Шевека, то, что одонианское общество на
Анарресе не сумело достичь этого идеала, не уменьшало его ответственности
перед обществом; совсем наоборот. Когда миф о Государстве убран с дороги,
становятся ясны истинные общность и взаимосвязь общества и индивида.
Общество может требовать от индивида жертвы, но не компромисса: потому
что, хотя лишь общество способно обеспечить безопасность и стабильность,
только индивид, только личность обладает властью сделать нравственный
выбор, властью измениться, а изменение - основная функция жизни.
Одонианское общество было задумано как перманентная революция, а революция
начинается в мыслящем сознании.
что его сознание было полностью одонианским.
к творчеству с одонианской точки зрения сама себе является оправданием.
Его чувство первоочередной ответственности перед своей работой не
изолировало его, как он думал раньше, от товарищей, от общества. Оно
полностью связывало его с ними.
по отношению к чему-то одному, он обязан чувствовать ответственность и во
всем остальном. Ошибкой было бы считать себя лишь вместилищем для него и
приносить ему в жертву любые другие обязанности.
беременной, и говорила с долей ужаса, отвращения к себе, потому что она
тоже была одонианкой и тоже считала ложным отделение цели от средств. Для
нее, как и для него, цели не существовало. Существовал процесс; процесс
был всем. Человек может идти в перспективном направлении или по неверному
пути, но, отправляясь в путь, он не рассчитывает где бы то ни было
остановиться. Если именно так понимать всякую ответственность, всякое
обязательство, то все они обретают суть и долговечность.
время всей их четырехлетней разлуки оставались совершенно живыми. Они оба
страдали от этого, сильно страдали, но ни ему, ни ей и в голову не
приходило избежать страдания, отказавшись от этих обязательств.
Таквер, - они оба ищут радости, полноты бытия. Избегая страданий,
лишаешься и шанса испытать радость. Удовольствие - или удовольствия - ты,
может быть, и получишь, но утоления не будет. Ты не узнаешь, что значит
вернуться домой.
повернулась на другой бок; как видно, ей снился какой-то спокойный сон.
наслаждением идет по кругу, повторяется, она вневременна. Погоня за
разнообразием, которой предается зритель, искатель острых ощущений,
сексуально неразборчивый человек, всегда заканчивается в одном и том же
месте. Она имеет конец. Она приходит к концу и должна опять начинаться
сначала. Это - не странствие и возвращение, это - замкнутый круг, запертая
комната, камера.
может, если хватит удачи и мужества, построить хрупкие, временные,
невероятные дороги и города верности; пейзаж, в котором могут жить люди.
настоящего и будущего, он становится человеческим поступком. Верность,
которая обеспечивает непрерывность настоящего и будущего, связывая время в
единое целое, - вот корень силы человека; без нее невозможно сделать
ничего хорошего.
прошли не напрасно, что они были частью здания, которое он и Таквер строят
своей жизнью. Когда работаешь вместе со временем, а не против него, -
думал Шевек, - главное, что оно не пропадает зря. Даже страдание выполняет
свою роль.
сосновый лес, а над острыми вершинами сосен еще выше вздымался лес башен.
Улицы были узкие и темные, засаженные деревьями, под которыми рос мох и
порой стоял туман. Только с семи мостов через реку можно было, подняв
голову, увидеть верхушки башен. Некоторые из них были высотой в несколько
сот футов, другие были совсем небольшие, точно измельчавшие дома.
Некоторые башни были каменные, другие - из фаянса, мозаики, цветного
лиственного листового стекла, обшитые медью, оловом или золотом,
неимоверно декоративные, хрупкие, сверкающие. На этих бредовых и
очаровательных улицах все триста лет своего существования размещался Совет
Правительств Планеты. Многие посольства и консульства в СПП и в А-Ио тоже
теснились в Родарреде, всего в часе езды от Нио-Эссейя и резиденции
правительства страны.
стоявшем между Нио-Эссейским шоссе и рекой; над замком возвышалась только
одна башня, толстая, невысокая, с квадратной крышей и поперечными щелями
окон, похожими на прищуренные глаза. Ее стены четырнадцать веков
противостояли оружию и погоде. Со стороны суши возле башни росли купы
темных деревьев, а между ними был переброшен через ров подъемный мост.
Мост был опущен, ворота на нем распахнуты. Ров, мост, река, зеленая трава,
черные стены, флаг на башне - все это смутно поблескивало в пробившихся
сквозь речной туман лучах солнца, и колокола на всех башнях Родарреда
принялись за свою долгую и до безумия гармоничную работу - вызванивать
семь часов утра.
отчаянно зевавший чиновник.
он.
словами чиновник утер слезящиеся глаза и сумел, наконец, как следует
разглядеть посетителя. Он вытаращил глаза, несколько раз беззвучно открыл
и закрыл рот и сказал:
выговором, все еще не сводя с посетителя глаз, и потянулся к телефону.
автомобиль, и из него вылезали несколько человек; металлические пуговицы
на их черных мундирах сверкали на солнце. Из основной части здания в
вестибюль, переговариваясь, вошли два других человека, странного вида люди
в странной одежде. Шевек быстро обошел стол дежурного и почти бегом
кинулся к ним.
посмотрел мимо Шевека на группу людей в форме, которые в этот момент
входили в посольство.
шага, закрыл за ним и за собой дверь маленькой боковой комнатки; все это
он проделал с изяществом балерины.
блестящие.
сможете присесть.
что им нужен блокнот в кармане его рубашки. Кто-то властно сказал что-то
на незнакомом языке. Еще кто-то сказал Шевеку:
куртка в крови.
Оказалось, что он сидит на кушетке в большой, залитой солнцем комнате;
очевидно, он потерял сознание. Возле него стояло несколько мужчин и
женщина. Он непонимающе смотрел на них.
террийской территории. Вы в полной безопасности. Вы можете оставаться
здесь столько, сколько захотите.
железа, и, за исключением головы, безволосая; не выбритая, а просто
безволосая. Черты лица у нее были странные и детские, маленький рот, нос с
низкой переносицей, длинные глаза с тяжелыми веками, щеки и подбородок -
округленные, с жиром под кожей. Вся фигура была округленная, гибкая,
детская.
его в грудь и сказал:
Курылев Олег
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия