Чтение 66–й страницы книги ~Танец отражений~

Вряд ли даже Форкосиганы в состоянии просто так взять и купить
скачковый корабль.

- Что-нибудь заложу, - туманно ответила графиня.

- Фамильные драгоценности? Но они же сейчас ничего не стоят. В мире
полно синтекамней. - Марк проследил за ее взглядом. - Не резиденцию
Форкосиганов же!

- Нет, это родовое имение. Окружная резиденция в Хассадаре - тоже. Но
вот Форкосиган-Сюрло я могу заложить совершенно спокойно.

Сердце их владений!

- Исторические дома - это прекрасно, - улыбнулась графиня, заметив
его ужас, - но за чертов музей много не получишь. И вообще финансы - моя
проблема. У тебя своих проблем хватает.

- Экипаж? - мгновенно спросил Марк.

- Скачковый пилот и инженер будут при корабле. Что до остальных - на
орбите Комарры крутятся осатаневшие от безделья дендарийцы. Полагаю, среди
них ты найдешь пару-другую добровольцев. Очевидно, что "Ариэль" в
джексонианское пространство вести нельзя.

- Куин уже наверняка все ногти себе изгрызла, - сказала Элен. - Даже
Иллиану ее не удержать, если Служба безопасности в ближайшее время что-то
не узнает.

- А меня Иллиан попробует задержать? - забеспокоился Марк.

- Если бы не Эйрел, я бы полетела сама, - сказала графиня, - и уж
определенно не позволила бы Иллиану остановить меня. Ты - моя замена. Со
Службой безопасности я справлюсь.

Уж в этом-то Марк не сомневался.

- Дендарийцы, конечно, проявят рвение, но... я предвижу проблемы. Они
меня не станут слушаться. Кто будет руководить этой небольшой частной
экспедицией?

- Золотое правило, мой мальчик. У кого золото, тот и правит. Корабль
- твой. Выбор спутников - за тобой. Если они захотят, чтобы ты их взял,
придется им подчиниться.

- Ага. До первого п-в-перехода. А потом Куин запрет меня в чулане.

Графиня рассмеялась:

- Это верно. - Откинувшись на спинку кресла, она задумчиво переплела
длинные пальцы и прикрыла глаза. Наконец она нашла решение: - Элен, ты
присягнешь на верность лорду Форкосигану?

- Я уже присягнула на верность лорду Форкосигану, - непримиримо
ответила Элен.

Серые глаза посуровели.

- Смерть освобождает от присяги. Система форов никак не научится
решать закавыки, которые ей подбрасывает галактическая технология. Знаешь,
по-моему, нет правила относительно статуса присяги, если одна из сторон
находится в криостазе. Слово не может быть твоим дыханием, если ты вообще
не дышишь. Придется нам создать прецедент.

Элен прошла к окну и невидящим взглядом уставилась в темноту. Потом
решительно повернулась, опустилась перед Марком на колени и подняла руки,
ладонь к ладони. Марк автоматически обхватил ее руки своими.

- Милорд, я обещаю вам повиновение в качестве вашей подданной...

- Э-э, - сказал Марк. - ...Думаю, мне понадобится большее. Попробуем
вот как: "Я, Элен Ботари-Джезек, свидетельствую, что я - свободная
жительница округа Форкосиганов. И ныне я поступаю на службу лорду
Форкосигану в качестве оруженосца... оруженосицы?.. Я буду считать его
своим сюзереном и командиром до тех пор, пока его или моя смерть не
освободит меня от клятвы".

Элен потрясенно уставилась на него:

- Но так же нельзя! Разве так можно?

- Ну, - засмеялась графиня, - вообще говоря, не существует закона, в
котором бы говорилось, что наследнику графства нельзя взять в оруженосцы
женщину. Этого просто никто не делал. Традиция.

Элен с графиней обменялись долгим взглядом. Неуверенно, словно
завороженная, Ботари-Джезек повторил клятву.

Марк сказал:

- Я, Марк Пьер Форкосиган, вассал-секундус императора Грегора
Форбарры, принимаю твою клятву и клянусь защищать тебя как сюзерен и
командир. Клянусь словом Форкосигана. - Тут он замолчал и обратился к
графине: - Вообще-то я еще не приносил присяги Грегору. Это делает все
недействительным?

- Детали, - графиня махнула рукой. - Детали можно выяснить потом.

Элен встала. Вид у нее был, как у женщины, просыпающейся с похмелья
рядом с незнакомым мужчиной. Она потерла руки там, где к ним прикоснулись
его ладони.

Власть. И сколько власти он получил? Надо полагать, ровно столько,
сколько сочтет нужным сама Элен. Можно не опасаться, что она позволит ему
злоупотреблять положением. Неуверенность на ее лице сменилась тайной
радостью, от которой у Марка потеплело на душе. Да, это был правильный
шаг. И графиня довольна: она откровенно одобряла своего нарушившего все
традиции сына.

- Ну, - сказала графиня. - Сколько у нас времени на сборы? Когда вы
будете готовы к вылету?

- Немедленно, - ответила Элен.

- Как только прикажете, графиня, - сказал Марк. - У меня такое
чувство... ничего экстрасенсорного, конечно. Просто логика. Но я считаю,
что время у нас на исходе.

- Почему? - спросила Ботари-Джезек. - Что может быть статичнее
криостаза? Конечно, неопределенность нас всех с ума сводит, но это - наши
проблемы. У Майлза времени больше, чем у нас.

Марк покачал головой:

- Если бы криокамера с Майлзом попала к друзьям или просто к
незнакомым людям, то они бы уже давно проявились, прослышав о
вознаграждении. Но если... кто-то... хотел его оживить... Для этого
необходима предварительная подготовка. Сейчас мы очень остро ощущаем,
сколько требуется времени, чтобы вырастить органы для пересадки. Если
бы... там, куда Майлз попал... начали работу вскоре по его получении,
сейчас они почти готовы к оживлению.

- Они могут все провалить, - сказала графиня. - Могут оказаться
недостаточно осторожны.

Она забарабанила пальцами по нарядной перламутровой инкрустации.

- Не понимаю, - возразила Элен, - зачем врагам оживлять его? Что
может быть хуже смерти?

- Не знаю, - вздохнул Марк.

"Но если что-то и есть, то уж джексонианцы это знают".

С дыханием пришла боль.

Он лежит на больничной койке. Это он понял, еще не открыв глаза, по
тому, как ему было неудобно и холодно... И по запаху. Это казалось
правильным. Отдаленно, хотя и неприятно знакомым. Он попытался моргнуть и
обнаружил, что глаза залеплены жижей. Пахучей, прозрачной медицинской
жижей. Словно смотришь сквозь стекло, покрытое слоем жира. Еще несколько
раз моргнув, он смог сфокусировать взгляд и вынужден был остановиться,
потому что от этого усилия сбилось дыхание.

С дыханием было что-то ужасно нехорошее: он дышал часто и тяжело, но
воздуха не хватало. И еще этот свист. Он понял, что свист издает
пластиковая трубка, которую он обнаружил, когда попытался сглотнуть. Губы
пересохли и потрескались, и трубка мешала их облизать. Он попытался
пошевелиться. Тело ответило сильнейшей болью, пронизавшей все кости. К
рукам - или от рук - тоже шли трубки. И от ушей. И от носа?

Слишком много этих чертовых трубок. Он смутно догадывался, что это
плохо, хотя не знал, почему. Героическим усилием приподняв голову, он
взглянул на свое тело. Трубка в горле тут же переместилась. Больно.

Ребра торчат. Живот ввалился. По всей груди расходятся красные рубцы,
словно под кожей притаился длинноногий паук. Неровные разрезы покрыты
хирургическим клеем. Повсюду какие-то датчики. Еще трубки, причем там,
откуда они отходят, по идее не должно быть отверстий. Все тело покрыто
толстым слоем пахучей жижи. Кожа отслаивается противными хлопьями.

Он уронил голову на подушку, и перед глазами закружились черные
вихри.

"Слишком много чертовых трубок. Плохо..."

Когда пришла женщина, он словно в тумане плавал между непонятными
обрывками снов и болью.

Она склонилась над ним:

- Сейчас мы вынем ритмоводитель.

У нее был грудной и чистый голос. Трубки из ушей исчезли. А может,
они ему привиделись?

- Твое новое сердце будет биться, а легкие дышать сами.

Она склонилась над ним. Симпатичная женщина. С виду умная и
элегантная. Ему стало неприятно, что он одет только в жижу. Хотя, кажется,
когда-то он обходился даже более скромным нарядом. Но где и когда? Этого
он не мог вспомнить. Женщина что-то проделала с паукообразной шишкой: он
увидел, как у него разошлась кожа. Потом все снова скрепили. Казалось, она
вырезает ему сердце, словно древняя жрица, готовящая жертвоприношение, но
это было не так, потому что дыхание не прервалось. Она явно что-то
извлекла и положила на лоток, который держал мужчина-ассистент.

- Ну вот. - Женщина пристально посмотрела на него.

Он тоже на нее смотрел, пытаясь сморгнуть противную жижу. У нее были