Чтение 66–й страницы книги ~Военный талант~

- Чейз?

- Я здесь.

- Мне виден "Корсариус".

- Алекс, ты подумал, что будешь с ним делать?

- Ты имеешь в виду корабль? Не знаю точно, полагаю, нам следует
забрать его домой.

- Как? У него же нет двигателей.

- Должен быть какой-то способ. Добрался же он сюда. Послушай, видела
бы ты этот берег.

- Ты вышел из капсулы! - сказала Чейз обвиняющим тоном.

- Жаль, что тебя здесь нет.

- Алекс, за тобой нужно следить каждую минуту! У тебя есть там, чем
защищаться? Я не подумала положить тебе оружие.

- Все в порядке. Здесь нет крупных наземных животных, мне ничего не
угрожает. Между прочим, если ты посмотришь на небо, немного севернее, то
увидишь нечто интересное.

Я услышал в интеркоме движение. Казалось, скопление звезд вращается в
небесах: блистающий диск, затмевающий ночь, чудо сверхъестественной
красоты. Колесо Уолли Кэндлза.

Я вернулся к капсуле и вынул из ящика одеяла.

- Что ты делаешь, Алекс?

- Собираюсь спать на берегу.

- Алекс, не делай этого.

- Чейз, в кабине тесно, а здесь так чудесно.

Это была правда - шум прибоя завораживал, легкий ветерок имел привкус
соли.

- Алекс, ты не знаешь этих мест. Ночью тебя могут съесть.

Я рассмеялся, как смеется человек, когда хочет показать, что о нем
излишне беспокоятся. Потом встал перед одной из внешних камер капсулы и
помахал рукой. Однако беспокойство Чейз оказалось довольно заразительным,
и я, возможно, вернулся бы в кабину, если бы смог сделать это, не роняя
собственного достоинства.

Бросив подозрительный взгляд на черную полосу джунглей в десятке
метров от меня, я расстелил на песке одеяло поблизости от капсулы.

- Спокойной ночи, Чейз.

- Удачи, Алекс.

Утром я обошел остров вдоль и поперек, но ничего не обнаружил.
Разочарованный, я снова отправился в полет над широким океанским простором
без единого следа суши. Через несколько часов бесплодных поисков капсула
неожиданно попала в шторм. Я поднялся повыше, пытаясь перелететь через
него. Всю остальную часть дня мне попадались участки с плохой погодой. Я
обследовал еще несколько островов, иногда при ярком свете солнца, иногда
под холодным моросящим дождем. Повсюду было полно пузырников, прячущихся
от шторма под деревьями или с подветренной стороны скал.

Мои приборы наиболее эффективно работали на небольших расстояниях,
поэтому я держался в пятидесяти метрах от поверхности воды. Чейз
заставляла меня подняться выше, доказывая, что капсула реагирует на
внезапные перемены в воздушных течениях, и резкий порыв воздуха,
направленный вниз, может сбросить ее в океан. Однако, несмотря на
многочисленные грозы, я не заметил никаких признаков турбулентности.

Вечером третьего дня я осмотрел около двадцати островов. Все они
выглядели необитаемыми. Я приближался к очередному острову, большому,
очень напоминающему тот, с вулканом, когда вдруг заметил нечто необычное.
Я не мог с уверенностью сказать, что это, но каким-то образом оно было
связано с облачком пузырников, которые бесцельно кружились над самой
поверхностью океана примерно в полукилометре от острова.

Я переключился на ручное управление и снизил скорость.

- Что случилось?

- Ничегошеньки, Чейз.

- Ты теряешь высоту.

- Знаю. Я смотрел на пузырников.

Некоторые из них среагировали так, будто почувствовали мое появление,
однако затем решили, что я не представляю для них опасности...

Ветра нет, океан спокоен, а я не мог отделаться от ощущения, что в
картинке что-то не так: вода, небо, псевдофауна...

Волна!

Бело-зеленая, она приближалась с противоположной стороны, катясь по
молчаливому океану, и гребень ее на бегу ломался и снова вырастал.

На восточном изгибе длинного узкого острова высились скалы,
постепенно переходящие в ярко-зеленый лес и белый пляж. Тихие озера лежали
в лесных прогалинах под навесом ветвей.

- Местечко как раз для меня, - с легким раздражением сказала Чейз.

Я спланировал вниз сквозь густой вечерний воздух и посадил капсулу
почти у самой воды. Приближающееся к горизонту солнце стало почти
фиолетовым. Я откинул фонарь, выбрался наружу и спрыгнул на землю. Громко
шумел прибой.

Я смотрел на океан, по которому никогда не проплывал ни один корабль.
Прекрасный теплый день конца лета, соленый свежий воздух. Если на этой
планете существовало подходящее место для осуществления заговора, то оно
должно быть именно здесь.

Но я знал, что это не так. Сканеры не обнаружили никаких признаков
обитаемости. Ни одно живое существо никогда не стояло на этом берегу.

В океане, за рифами, небольшие пузырники играли в воздушных потоках.

Волна приближалась. Она почему-то не синхронизировалась с
поверхностью: слишком симметричная, слишком целеустремленная, возможно,
слишком быстрая. И скорость ее все увеличивалась.

Любопытно.

Я подошел к полосе прибоя. Пара огромных раковин, одна почти такой же
величины, как капсула, тихо колыхались на мелководье. Маленькое создание
со множеством ног, почувствовав мое присутствие, быстро зарылось в песок.
Однако оставило на виду свой хвост. В воде мелькнул и исчез быстрый
проблеск света.

Некоторые пузырники повернули к волне, и она разгладилась. Пузырники
неуверенно закружились, потом поднялись, не вынимая жгутиков из воды.
Нескольких, помельче и более яркой окраски, вероятно, более молодых,
вытолкнули вверх, они совсем оторвались от воды и поднялись в вечернее
небо.

Я завороженно следил за ними.

Ничего не произошло.

Один за другим пузырники возвращались на поверхность, пока почти вся
стая не очутилась в воде. Я предположил, что они питаются местной
разновидностью планктона.

Океан оставался гладким.

Но я чувствовал их беспокойство.

Я уже собирался к капсуле, когда волна появилась снова. Гораздо
ближе.

Я пожалел, что не захватил с собой бинокль, но он хранился в ящике за
сиденьями, и мне не хотелось тратить время на возвращение к капсуле,
находившейся в двухстах метрах от меня.

Волна направлялась прямо к пузырникам, приближаясь по курсу, почти
параллельному береговой линии. Она опять, казалось, набирала скорость,
становилась все больше. На ее гребне образовалась тонкая полоска пены.

Интересно, какие органы чувств есть у пузырников? Все, имеющие
зрение, уже удрали бы, а они только нервно подпрыгивали на своих тонких
жгутиках, напоминающих буксирные тросики, словно были привязаны к океану.

Волна бросилась на них.

Раздался писк, пронзительный вопль, прозвучавший, казалось, на
пределе слышимости. Пузырники одновременно взмыли в воздух, как испуганные
птицы. Очевидно, они выбрасывали воздух из центрального газового пузыря,
пытаясь набрать высоту, но более крупные двигались медленно.

Вся колония успеет уже подняться над поверхностью, когда подойдет
волна, почему же в их криках звучит такая паника?

Волна изогнулась острым углом и прошла, не причинив им вреда.

Однако нескольких пузырников рывком притянуло к поверхности, и волна
повлекла их за собой. Двое запутались в жгутиках друг друга. А волна снова
изменила направление и двинулась к берегу - к тому месту, где стоял я.

- Алекс, что там у тебя происходит, черт побери? - раздался голос
Чейз.

- Кормление зверей, - ответил я. - Там что-то в воде.

- Что? Не могу рассмотреть. Что это такое?

Надвигающаяся стена воды поднялась выше, стала длинной, почти как
весь пляж, пройти который можно было бы минут за пятнадцать.

Я бросился к капсуле, которая оказалась невообразимо далеко от меня.
Песок был глубокий, я с трудом бежал, увязая в нем, сосредоточив взгляд на
капсуле и прислушиваясь к глухому реву прибоя. Потеряв равновесие, я чуть
не упал, но снова пустился бежать, с трудом переставляя одеревеневшие
ноги.

Чейз молчала, следя за мной через видеокамеры, и это заставило меня
подумать о том, что мой рывок через пляж демонстрирует такой ужас, за
который мне потом будет стыдно. Все происходило, как в замедленной съемке.
А наступит ли "потом"?

Я рванулся вперед еще быстрее, мысленно представляя, что мне надо
делать, чтобы взлететь. Открыть фонарь кабины. Господи, разве эта
проклятая штука заперта? Да! Вон он, серый, блестящий, сияющий, и он
закрыт! Включить магнитные двигатели. Задействовать внутренние системы.
Снова закрыть фонарь.

Я мог бы включить двигатели на бегу, подав команду в интерком, но для
этого мне пришлось бы замедлить бег и успокоить дыхание, а мое тело