Чтение 66–й страницы книги ~Маг при дворе ее величества~

- Но две ваши личные жизни могут разрушить все остальные, - возразил Мэт.
Легкая усмешка тронула его лицо. - И почему вы так сердитесь, если он
попался в ваши сети?.. Попался или нет?

Саесса медленно поникла головой.

- Мне кажется, вы должны этим гордиться, - мягко сказал Мэт. - Даже
будучи во власти злых чар, вы сумели удержать священника от нарушения одного
из его обетов. - Ничего я не сумела, - сказала Саесса так тихо, что Мэт едва
расслышал. - Да и не хотела этого. - Она подняла к нему лицо. - Его и
удерживать-то не надо было. Едва я чарами склоняла его к нежности, как он
вдруг начинал долго и нудно расписывать мне, какой он слабый, какой низкий и
подлый. А я в это время ничего и вполовину так не желала, как одного только
легкого прикосновения его руки. Он же, разругав себя на все лады,
поворачивал к дверям, приговаривая, что не смеет больше осквернять меня
своим мерзким присутствием. Я бросалась за ним, успокаивала, просила,
умоляла, пока он не переставал рваться прочь. Потом тихонько, нежно,
исподволь снова склоняла его к объятиям. И тут он снова вырывался и снова
принимался честить себя!

- И вам приходилось идти по второму кругу?

- Приходилось, но плодов это все равно не принесло. Он - святой, и он
слишком хорош для меня. Вот только похоть вводит его в искушение.

- С такой девушкой, как вы, - сказал Мэт, - дело не может ограничиться
одной похотью. Тут неизбежна определенная доза романтической любви.

Она взглянула на него, удивленная, но потом кивнула.

- Благодарю тебя, маг. Но ты смотришь со своей колокольни, не с его. Его
привлекало только тело.

- Ну нет, - Мэт покачал головой. - У него есть интерес к вам как к
личности, и сильный интерес. Или я ничего не понимаю в жизни.

- Ну, может быть, - допустила она. - Но его душа так наполнена Богом и
призрачными обязательствами перед ним, что там нет места для женщины. Даже
самая прекрасная из женщин могла бы претендовать лишь на малую толику его
любви. Что же говорить обо мне? Ах, если бы он только не был священником!..
В последний раз, когда он уходил от меня, в дверях он сказал, что не
осквернит мою красоту своим скотством. Ах, быть оскверненной им! - Она
закрыла глаза, запрокинула голову, слезы потекли по щекам. - Нет, я не
должна даже думать об этом!.. И все же он благословил меня!

- Он - что?

- Благословил, - повторила она с коротким смешком. - Перед тем как
захлопнуть дверь между нами, он благословил меня. - Глаза ее снова
закрылись, плечи задрожали. - Ах, если бы не его сан! Тогда у меня была бы
надежда завоевать его сердце даже теперь!

- Пожалуй, перед ним стоит выбор, - пробормотал Мэт, - а?

Саесса уставилась на него во все глаза.

- Что ты говоришь?

- Не будь он священником, - тихо сказал Мэт, - вы бы дали ему еще один
шанс?

- Придержи язык! - Саесса даже привстала на стременах. - В тебе что, нет
ни рыцарства, ни галантности? Чтобы истинный рыцарь так говорил с женщиной!
Я что, держала перед тобой зеркало, чтобы ты видел самые темные уголки своей
души? Нет! Так зачем же ты так поступаешь со мной?

- Вы не ответили на мой вопрос, - напомнил Мэт. Саесса онемела. Потом
лицо ее налилось краской, она отвернулась.

- Ничего я тебе не скажу, - еле слышно прошептала она. - Просто не могу
ничего сказать. - Она подняла на него глаза. - А ты можешь?

Мэт попытался ответить ей прямым взглядом, но его вдруг стали мучить
угрызения совести. В конце концов, он в самом деле вел с ней нечестную игру.
Он опустил глаза и ускакал вперед.

Сэр Ги, пытливо посмотрев на Мэта, продолжал беседу с принцессой. Но
Алисанда скоро оглянулась, увидела, какое лицо у Саессы, и повернула свою
лошадку назад.

Она стала что-то нашептывать Саессе, но та не обращала на ее утешения
никакого внимания. Алисанда послала Мэту укоризненный взгляд, потом опустила
глаза и поехала рядом с экс-ведьмой, молчаливая и чрезвычайно серьезная.

Сэр Ги разговаривал теперь с патером Брюнелом, и разговор явно был
тяжелый. Очевидно, рыцарь остро ставил вопрос и не находил понимания. В
конце концов он пожал плечами, улыбнулся и отпустил священника, который
понуро отъехал от него. Мэт подъехал к сэру Ги:

- Ну и каково это - исповедовать святого отца?

- Необычно, прямо скажем. - Сэр Ги все еще не сводил глаз с Брюнела. - И
безрезультатно. Позвольте дать вам один совет. Никогда не пытайтесь доказать
священнику, что он не должен быть к себе так строг. Ибо он докажет вам со
всей убедительностью, что еще как должен.

- М-да. - Мэт задумчиво смотрел в спину патеру Брюнелу. - Но я тут
поболтал с Саессой и не обнаружил таких грехов, из-за которых между ними
могла бы возникнуть напряженность. В сущности, они не согрешили, может,
это-то и есть причина напряженности.

- Думаю, вы правы. Из нашей беседы с ним я вывел, что он самое большее
поцеловал ее и, может быть, слегка приласкал. Не более того. Вообще из его
намеков явствует, что он не был с ней близок - ни с ней, ни с какой-либо
другой женщиной... И никогда. - Черный Рыцарь помотал головой из стороны в
сторону.

- А что ж он нам лапшу на уши вешал, что он грешник и все такое?
Послушать его - так других таких грешников не было во все времена!

- Он по-своему прав. Потому что хоть он и не имел дела ни с одной
женщиной, но часто к этому стремился. А для совершения смертного греха нужно
не более чем стремление к нему.

Мэт помолчал минуту, потом кивнул.

- Да, припоминаю, это было у нас в детстве на уроках закона Божьего. Три
компоненты смертного греха: серьезность преступления, осознание этого и все
равно желание согрешить.

Сэр Ги кивнул.

- Так сказал и священник. А поступок сам по себе вроде бы не так уж
необходим.

- Но он же отказался от желания! Он отступил! Не дал себе воли!

- От одного желания, может, и отступил, но на смену пришло другое. На
грани совершения поступка он потерял уверенность. И если бы в тот момент он
снова решился на поступок, он совершил бы второй смертный грех.

- Перестаньте! - Мэт пришел в раздражение. - Два греха за одну цену? Что
это, дешевая распродажа на дьявольской ярмарке?

- Похоже на то.

- Выходит, несмотря на то, что он девственник, он считает себя
развратником?

- Выходит, так, лорд Мэтью, что поделаешь.

Мэт хотел было возразить, но вспомнил, в каком универсуме находится, и
проглотил свое возражение. Даже у него дома традиционная теология
согласилась бы с Брюнелом. Правда, в наши дни уже пошли разговоры об
относительности морали...

Он покачал головой. Он находился в мире Аристотеля, а не Эйнштейна. Тут
не было ничего относительного, одни абсолюты.

Патер Брюнел был подкован в здешней теологии, которая вплотную подходила
к здешней науке. Вне всякого сомнения, он был прав - для данного универсума.
Вне всякого сомнения, он не превратился бы в волка.

Солнце скрылось из виду за вершинами, осветив небо на западе, когда они
въехали в небольшую долину, угнездившуюся посреди гор. Алисанда сказала:

- Здесь мы разобьем лагерь на эту ночь. Мэт огляделся и нахмурился. Место
было живописное, но его стратегическая ценность представлялась сомнительной.

- Вы бывали здесь раньше?

- Я - нет. Но сэр Ги наверняка.

- Да? - Мэт вопросительно взглянул на сэра Ги. - Что вы скажете?

- То, что мы должны встретить здесь зарю, сэр Мэтью. - Черный Рыцарь
спешился. - Давайте разбивать лагерь.

Мэт слез со Стегомана, все еще в сомнениях.

- Простите за надоедливость, ваше высочество, но почему именно здесь?

- Потому что, - ответила Алисанда, - одна из вот тех гор - Кольмейн. Мэт
огляделся вокруг. - Которая?

- Этого я не могу сказать. Чтобы опознать его, понадобится больше
времени, чем осталось у нас до темноты.

- А как вы собираетесь его опознавать? - Мэт поднял бровь. -
Расспрашивать аборигенов?

- Тут никто не живет, место считается проклятым, Но я сумею узнать его,
маг, ведь я же знаю сейчас, что мы рядом с ним.

- Но как... - Мэт осекся на середине фразы. В ее словах был смысл, хотя
она и не могла бы ничего объяснить, как невозможно объяснить чувства. Когда
святой Монкер сотворил Кольмейна, он, может быть, заключил в него
генетический отпечаток Гардишана или его духовный эквивалент - своего рода
психологический "отпечаток пальца". А будучи психическим, то есть обладающим
энергией, он входит в резонанс с "отпечатком" души Алисанды как наследницы
Гардишана. И, как Мэт умел почувствовать силы, собирающиеся вокруг него, так
Алисанда сумеет почувствовать Кольмейна. Что означало, что дух все еще жив в
камне... Мэт отмахнулся от этих мыслей и положил ветки для растопки на
плоский камень.

- Эй, Стегоман, не дашь огонька?

- Еще чего!

Мэт внимательно присмотрелся к нему.

- Ты что это грубишь? А! Опять зуб. Дракон с жалобным видом кивнул.

- Я уж думал, он сам у тебя выпал, раз ты так долго не жаловался.
Давай-ка лучше его удалим, иначе он действительно не даст тебе жизни.

- Еще чего! - Но в голосе Стегомана уже была примиренность с неизбежным.

- Никаких разговоров! - Мэт стоял, упершись руками в свои металлические
бока. - Завтра нам предстоит битва, и зубная боль может тебя ослабить.

- Ну, раз так... Надо - так надо! - Дракон вздохнул. - Изыми из меня