человек занятый, а они все так похожи... Гакхан кивнул своим драконидам, и
они снова взялись за дело.
один офицер, а два...
трещали. Они вели пленников...
Гакхана. - Опиши!
сопровождающих, и те еще разок как следует тряхнули капитана. Всхлипывая и
захлебываясь словами, одноглазый принялся описывать остальных.
возбуждения. - Продолжай! Как-как? Седобородый старик?.. - Он озадаченно
замолчал. Неужели старый маг? Нет, вряд ли они взяли бы старого, впавшего
в детство дурня на такое важное и невероятно опасное дело. Но если не он,
тогда кто? Какой-нибудь случайный попутчик?.. - Поподробнее о старике! -
велел Гакхан капитану.
болью. Старик... ничего особенного... белая борода...
такие глаза... Капитан готов был потерять сознание. Гакхан сгреб его за
шею и хорошенько сдавил.
выдавливал из него жизнь. Потом он с трудом прохрипел несколько слов...
- Где эти люди?
Раздался треск.
Одна-единственная мысль била драконьими крыльями у него в мозгу. Покинув
палаточный городок, Гакхан кинулся со своими подручными прямиком в
храмовые подземелья...
Пожалуйста!..
окутавший сознание кендера. Какая-то часть его разума буквально криком
кричала, требуя, чтобы Тас немедля очнулся. Другая же часть стремилась
соскользнуть обратно в темноту. Правду сказать, там, в темноте, было мало
хорошего, но все-таки там не было боли, которая, он знал, только и
дожидалась момента, чтобы...
продолжал шептать его имя. И кендер понял, что выбора у него не было.
Хочешь не хочешь, приходи в себя, и точка. А кроме того, добавляла
беспокойная часть его рассудка, если будешь валяться - как раз и
пропустишь что-нибудь интересное!
широко открыл глаза и уставился на нее. - Как ты себя чувствуешь?
сесть. Как он и предвидел, боль только этого и дожидалась. Она выскочила
из какого-то темного угла и накинулась на него. Тас со стоном схватился за
голову.
тебя попросить... не надо меня гладить. Меня от этого точно гномы
молотками...
вообще это было возможно с одним глазом - второй заплыл наглухо.
нею рядом, чувствовал, что ее так и трясло от страха и холода.
Оглядевшись, он сразу понял причину: его и самого передернуло. С тоскою
припомнил он добрые старые времена, когда слово "страх" ему было неведомо.
Ему, кендеру, следовало бы теперь с ума сходить от восторга и любопытства.
Он ведь оказался в совершенно незнакомом месте, причем наверняка полном
потрясающих диковин, только и ждущих, чтобы их оценили...
страдание. Слишком многим уже довелось их вкусить. Мысли его невольно
обратились к Флинту, Стурму, Лоране... Что-то переменилось в нем. Никогда
уже он не будет таким, как остальные его соплеменники. Он познал горе, а с
ним и страх: страх не за себя - за других. За тех, кого он любил. И Тас
непоколебимо решил: лучше уж он погибнет сам, чем позволит умереть еще
кому-нибудь, кто был ему дорог.
Так сказал ему Фисбен.
Он тяжело вздохнул и уткнулся в ладони лицом.
Не вздумай помирать, ты нам нужен!
заперли всех вместе, пока кто-то там не придет и не решит, что с нами
делать... Какой молодец Карамон! - добавила она гордо, бросив восхищенный
взгляд на богатыря, который, устроившись в уголке, всем своим видом
изображал оскорбленное достоинство: поместить его, офицера, в одном
каземате с "пленниками"!.. Потом на лицо Тики снова легла тень страха. Она
притянула Таса к себе: - Ох, боюсь я за Берема... Он, по-моему, с ума
сходит!
грязном каменном полу, устремив взгляд в пространство и склонив голову
набок, словно к чему-то прислушиваясь. Фальшивая борода, изготовленная
Тикой из козьей шерсти, свалялась и местами вылезла. Вот-вот отвалится,
испуганно сообразил Тас и поспешно оглянулся на дверь.
в скальном основании Храма. Коридоры расходились во все стороны из одного
центра, в котором помещалась караульная - небольшая круглая комната под
винтовой лестницей, выходившей на первый этаж собственно Храма. В
караульной, за облезлым столом, под чадившим на стене факелом сидел
крупный хобгоблин. Он невозмутимо жевал краюху хлеба, запивая ее чем-то из
большого кувшина. Над его головой висело проволочное кольцо с ключами:
вероятно, хобгоблин был главным тюремщиком. Он не обращал на спутников
никакого внимания, а может, смекнул Тас, как следует и не видел их, - в
подземельях было темновато, а камера находилась в доброй сотне шагов от
него.
рассмотреть, что там в глубине коридора. Послюнив палец, он поднял его над
головой и решил, что коридор вел на север. Вонючие факелы коптили и
трещали в сыром воздухе. Обширная камера неподалеку была битком набита
драконидами и гоблинами, видимо, отсыпавшимися после буйной попойки. В
дальнем конце коридора виднелась массивная железная дверь. Она была слегка
приоткрыта. Тас напряг слух и расслышал доносившиеся из-за двери голоса,
тихие стоны. Другое отделение подвалов, вспомнив о своем прошлом опыте,
рассудил Тас. Наверное, тюремщик оставил дверь приоткрытой, чтобы слушать
в промежутках между обходами, не бунтуют ли узники.
предварительного заключения - ждем, пока нами распорядятся!
одурачил охранников, но охоту к поспешным решениям у них все-таки отбил.
но Тас, не слушая, метнул последний взгляд на тюремщика и на четвереньках
пополз к Берему - надо же было наконец подклеить эту несчастную бороду. Он
подобрался к нему и уже протянул руку, но тут Берем вдруг взревел и
кинулся прямо на кендера.
не увидел. Перелетев через кендера, он с нечленораздельным воплем всем
телом обрушился на дверь.
офицера. С деланной свирепостью глянул он на поверженного Тассельхофа и
проворчал, почти не шевеля губами:
крыша поехала!
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Юрьев Сергей
Лукин Евгений
Перумов Ник
Афанасьев Роман