просто-напросто пиратами. Они грабили австралийское побережье. Ты это
отлично знаешь, потому что ты был одним из хозяев предприятия. Я нисколько
не упрекаю тебя в том, что ты заставил меня наняться к твоим головорезам.
Я мог не соглашаться и не слезать со скалы. Но я был молод, мне хотелось
жить... И наконец, было во мне, вероятно, что-то и от рождения, благодаря
чему я стал Сэмом Смитом...
враг, он француз, и однажды мы пытались взвалить на него ответственность
за ваши дела.
неприятности.
гарантия. Располагайте нами. Мы вам принадлежим телом и душой. Верно,
Питер?
имя.
слышишь, я надеюсь, Джемс Виллис? В твоем приятном кругу я снова встретил
моего бывшего боцмана. У вас он был возведен в ранг помощника капитана.
Вильям без труда заставил меня отбросить последние колебания. Я следовал
его примеру и слушался твоих советов. Благодаря этому я скоро стал
законченным негодяем. Однако наша компания распалась. Вышла неприятность,
какие часто случаются; одни были перебиты в горячей схватке с матросами
какого-то крейсера, других повесили, остальных угнали на Тасманию. Что
касается меня, то я успел бежать. С тех пор я делал в жизни все, кроме
добра. Бывший пират стал грабителем. Несколько лет я был грозой
золотоискателей в Австралии. Но меня загребла колониальная полиция, и мы с
тобой повстречались в Хоббарт-Тоуне, на каторге. Однако люди нашего склада
не умеют долго оставаться под охраной тюремщиков. Мы решили бежать. Ты был
душой заговора. Все было подготовлено. Нам предстояло вот-вот вырваться на
свободу. Но какой-то мерзавец нас выдал. Я получил пятьдесят ударов
кнутом. Должно быть, я живуч, если уцелел, потому что палач меня не щадил.
Но всякий раз, как кнут вырывал у меня кусок мяса, я клялся найти того
гнусного мерзавца, из-за которого мне пришлось вернуться на каторгу да еще
вынести такую страшную порку. Предателя сначала перевели в другую тюрьму,
а затем помиловали. Это его и разоблачило в глазах всех его жертв. Два
года я прожил за решеткой, но жил я только ради мести. Наконец мне
все-таки удалось бежать. Очень трудно удержать в клетке таких зверей, как
я. Я обошел всю Австралию и всюду сеял ужас: я искал моего врага, я искал
его со всем упрямством неутоленной ненависти. Но тщетно! Жулик точно
сквозь землю провалился. Прошли годы, я вернулся в Европу и обшарил весь
уголовный мир, все подонки. Опять тщетно. Я так и вернулся в Австралию,
ничего не добившись. Я уже стал отчаиваться. Мне даже приходило в голову,
что эта личность отдала наконец душу черту, как вдруг я нашел след в
Капской колонии. Меня, знаете, трудно удивить, но, увидев его в облике
миссионера-проповедника, я остолбенел. Однако я не ошибался, это был он.
Чучело, которое в Западном Грикаленде гнусавило чернокожим евангельские
проповеди, было моим старым товарищем по каторге, тем самым предателем,
который меня выдал. Это был Джемс Виллис.
обезумев от страха.
только в том, что он подчеркивал некоторые отдельные слова:
голода... Насекомые перегрызут твою шкуру... Черви будут жрать тебя
живьем... Солнце выжжет тебе глаза... Мозги будут вариться у тебя в
черепе; ты будешь звать смерть, по она не станет торопиться... Ты ведь
знаешь, Джемс Виллис, как слон мстит своему вечному и беспощадному врагу -
крокодилу. Он хватает его хоботом, уносит в уединенное место и
крепко-накрепко втыкает его между двух половинок треснувшего дерева. Потом
он спокойно уходит, предоставив своему врагу медленно погибать. Именно
такую пытку я приберег для тебя.
шерсти, разорвал на три куска и сказал Корнелису:
искусал. Это животное ядовитое...
ни рвался и ни брыкался, все-таки он потерял возможность сделать малейшее
движение. Смит очень ловко и быстро связал ему руки и ноги и воткнул в рот
кляп, который позволял дышать, по заглушал крики. Затем он поднял
миссионера с такой легкостью, как если бы это был ребенок, взгромоздил на
расколотое дерево, стоявшее неподалеку от костра, и плотно втиснул между
двумя половинками ствола.
если можешь. А мы, ребята, займемся нашими делами. Идем!
произвела сильное впечатление. Они собирались покорно пойти за своим
грозным компаньоном, но тот круто остановился.
кайманы... Разве только они почуяли свежее мясо. Идем!
покачивавшиеся в воде на лунной дорожке. Полосы были гладкие,
отполированные, как зеркало, и имели метра три в длину каждая. Это могли
быть два древесных ствола, это могли быть и спины крупных земноводных. Они
тихо покачивались одна позади другой, на одной линии, как если бы первая
вола вторую на буксире, оставляя на воде еле заметные круги.
предметов, раздался сухой звук, и даже опытное ухо не могло бы определить,
ударилась ли пуля в бревно или в роговое вещество, из которого состоит щит
каймана.
густым дымом, так что больше стрелять пока не могли. Странное дело: оба
плававших предмета быстро отступили с характерным шумом, напоминающим
всплески весла, какой производят перепончатые лапы каймана. Они мгновенно
скрылись в тени деревьев, окаймлявших берег.
не смог скрыть известную тревогу.
на берег. У вас есть лодка, джентльмен, - давайте поторопимся. Быть может,
мы еще поспеем вовремя.
и даже не удостоили его взглядом. Сэм Смит взял в руки лиану, которой
лодка была привязана к коряге, потянул и отчаянно выругался: лиана
поддавалась слишком легко. Пирога исчезла. В руке Смита остался лишь
небольшой обрывок.
следует приписать этот загадочный случай, который лишал их единственного
средства передвижения и заставлял сидеть на островке, пока не спадет вода.
лесной чаще. - Два честных француза на скамье подсудимых. - Еще одна
подлость мастера Виля. - Оба друга впервые узнают об убийстве торговца в
Нельсонс-Фонтейне. - Кого повесят? - Верный способ заставить свидетеля
давать показания. - Медальон Альбера. - Никакой отсрочки. - Приговор
окончательный, обжалованию не подлежит. - Печальный конец палача-любителя.
или просто убийца?
предположение?
доводы обвинения и доводы защиты без всякой предвзятости. Приговор мы
выносим страшный, обжалованию он не подлежит, осужденного казнят тут же,
сию же минуту. Вот мы и хотим все знать, чтобы решать дело по чести и
совести. Людей, которые судят по закону судьи Линча, слишком часто и -
признаю это - не без оснований обвиняют в том, что они бывают ослеплены
страстью, что они злоупотребляют своим положением и, осуждая невиновных,
совершают непоправимые ошибки. Мы, конечно, имеем право быть
непреклонными, но лишь тогда, когда мы справедливы. Не так ли,
джентльмены?
на высоте этой трудной задачи и выполнить ее без малодушия и не поддаваясь
страстям. Скажите же мне, обвинитель, на чем основана ваша уверенность в
виновности обвиняемого?
находимся на территории ее величества королевы. Британский флаг
развевается над...
Мережковский Дмитрий
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Жюль Верн
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий