Чтение 66–й страницы книги ~Год черной обезьяны~

Комитет Российской социал-демократической рабочей партии меньшевиков, согласно
программе и тактике партии и, кажется,
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Все взятое далее в кавычки является выдержкой из показаний товарища
председателя Ярославского меньшевистского комитета Богданова-Хорошева. Показания
его опубликованы в "Пролетарской Революции", No 10, 1923 г.

-- 254 --
директивам Центрального комитета, отказывается от какого бы то ни было активного
участия в этом выступлении, сохраняя за собой нейтралитет". Потом... было
добавлено: "оставляя за собой свободу действий". При чем сейчас же было решено
организовать рабочие дружины для охраны города, порядка и безопасности и
поручить И. Т. Савинову, как председателю Комитета, отправиться вновь на это
совещание и выяснить точно характер этой группы".
Таковы показания Богданова, который не смог скрыть на суде факт предварительного
сговора Союза с местными меньшевиками. Перхуров же, глава восстания, прямо
говорит1): "После возвращения обратно в Ярославль (перед восстанием.--В. В.) ко
мне пришел... Савинов, который сказал, что можно рассчитывать совершенно
свободно на 2 000 человек рабочих, дело только за оружием".
О плане восстания Перхуров показывает: "План действий был таков: в первую голову
захватить артиллерийский склад, снабдить рабочих оружием и патронами, для чего к
назначенному часу они должны доставить к складу вагоны, пополнить недостающее
вооружение в самом Ярославле, переслать оружие для вооружения крестьян на
местах. Из числа легких орудий, имевшихся на складе, можно было рассчитывать
использовать после захвата только 2, 3 зарядных ящика ввиду недостатка людей и
лошадей. Лошадей предложено было взять из ассенизационного обоза, расположенного
вблизи артсклада. К этому времени на сборный пункт к артскладу должна была
прибыть авторота с броневиком и автомобилями, вооруженными пулеметами, для
получения недостающих патронов и пулеметов. После этого все должны были
двинуться в город к помещениям, занятым войсковыми частями, войти в них,
пользуясь предрассветным сном и небрежным охранением, по возможности без шума и
предложить сдать оружие".
Само выступление, начавшееся 6 июля в 2 часа утра, Перхуров в своем показании на
суде рисует следующим образом:
"Я в назначенные часы отправился на сборный пункт и сидел в канаве между
артиллерийским складом и кладбищем, делая подсчет. Прибыл полковник Лебедев, он
всем уведомления разослал, но винтовки приказал не приносить, так что мы
оказались фактически с голыми руками. Затем постепенно приходили люди, не помню,
сколько собралось, но оказалось больше того количества, которое я назначил как
минимальное. Затем мы поджидали автомобиля из дивизиона. Он не
њњњњњњњњњњњњњњ
1) См. показания Перхурова суду Революционного трибунала в 1922 году.
Опубликовано в "Пролетарской Революции", No 10, 1923 г.

-- 255 --
прибывал. Я решил брать артиллерийские склады. У нас всего оружия было только 12
револьверов. С этим оружием мы решили брать склад. Пошли и взяли его без одного
выстрела и без всякого сопротивления. Отсутствие дисциплины, за которую мы
ратовали, в этом отношении дало свои результаты. Часовые с нами разговаривали,
мы сказали им, -это мы, и предложили сдать оружие и отходить в сторону. Нас было
Человек 108--110. Караул был человек 40, даже более--человек 50. Вошли в склад,
стали разбирать оружие... Бросились к обозу. Мы могли запрячь только два орудия.
На большее количество лошадей рассчитывать не было возможности. Когда людей
выстроили, поставили у склада свой караул для наблюдения за всеми подходами к
нему. Времени, назначенного для выхода броневого автомобиля, прошло много
больше. Тогда я обратился к собранным людям с таким заявлением: высказал им
сомнения, которые одолевали меня относительно броневого дивизиона, и предложил
им на выбор, что они хотят, итти ли захватывать Ярославль или отправиться в
Рыбинск, к чему я лично был склонен, потому что там наша организация более
сильна. Все заявили: "Пойдем брать Ярославль". Я распределил людей по назначению
и сам с оставшимися 30 человеками отправился в город. В самый интересный момент
появился броневой дивизион... При входе в город с левой стороны тянулись заборы,
и тут показались скачущие всадники человек 40--50. Я расставил цепь... предложил
им сдать оружие и присоединиться к нам или итти по домам. Часть их
присоединилась сейчас же. Все оружие было сдано, до карманных револьверов
включительно. Это оказалась конная милиция... Разослав отряды к намеченным
пунктам, я с резервом, который составлял 30 человек, штабом и двумя орудиями
пришел в центр города--в гимназию... Когда пришли в Корсунскую гимназию, там
оказалось, нас ждут с донесением, что занят дом Лопатина, и город находится в
наших руках".
Рабочие, на которых, согласно обещанию Савинова, рассчитывал Перхуров, не
выступили ему на поддержку. Напрасно расточал перед ними свои ораторские таланты
товарищ председателя меньшевистского Комитета Богданов. Митинг
железнодорожников, на который он прибыл в первый же день восстания
непосредственно из штаба Перхурова и по поручению своего Комитета, выслушал его,
но на призывы не откликнулся. В своих показаниях Богданов скромно говорит, что
не знает точно цифры рабочих, записавшихся по его призыву в дружины. По другим
источникам цифра эта была немного более ста человек. Но, видимо, и они не дошли
до штаба Перхурова, ибо последний в своих показаниях сообщает: "К вечеру того
дня первого дня

- 256 -
восстания.--В. В.) запись добровольцев достигла 6 000 человек, несмотря на то,
что из рабочих в первый день переворота прибыло только несколько десятков
человек". Да и те, как видно из дальнейших показаний Богданова, тотчас вернулись
обратно.
1-й советский полк, обещавший Перхурову сначала нейтралитет, выступил, однако,
на стороне красных. И лишь броневой дивизион под влиянием своих белогвардейских
начальников перешел на сторону Перхурова.
Красные, в первый момент застигнутые врасплох, быстро оправились и отбили у
Перхурова в первое же утро восстания назад артиллерийский склад, получив в свои
руки таким образом 6 орудий и боевые припасы. У белых в руках остался лишь
маленький ярославский арсенал. Кроме того, красные укрепились на вокзале, в
предместьях его и в западной окраине города с автомобильными и инженерными
складами. От белых, которые заняли всю центральную часть города, их отделяла
Волга. Начались бои.
Перхуров выпустил приказ No 1, где заявлял, что "он вступил в командование
вооруженными силами и во временное управление гражданской частью в Ярославском
районе... на основании полномочий, данных ему главнокомандующим северной
добровольческой армии, находящейся под верховным главнокомандованием генерала
Алексеева". В следующем приказе он мобилизовал всех офицеров, угрожая
неявившимся наказанием по условиям военного времени. Участникам восстания
Перхуров платил по 100 рублей в день.
В постановлении, опубликованном за подписью Перхурова от 13 июля 1918 года1),
уничтожались не только все декреты советской власти, но и все постановления
правительства Керенского о губернских и уездных комиссарах, о земельных
комитетах, о милиции и проч. Власть в губерниях и уездах передавалась старому
земству, а в деревнях--волостным старшинам. Судебная власть передавалась старому
окружному суду и мировым судьям.
Кроме того, Перхуров организовал гражданское управление, во главе которого
поставил (председателя местного Комитета меньшевиков -- И. Савинова. Его
Перхуров возвел в чин "заместителя, помощника главноначальствующего по
гражданской части, члена управления". "Главноначальствующим" Перхуров величал
себя. В гражданском управлении работали в качестве членов еще к.-д. Кижнер,
помещик Чер-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Полный текст см. "Красную книгу" Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, т. I.

-- 257 --
носвитов и меньшевик Дюшенен. Последнего Перхуров тотчас восстановил в чине
губернского комиссара, который он занимал при Керенском.
Савинов и Перхуров опубликовали за своими подписями лживый и крикливый листок1).
В нем они писали, что переворот произошел по всему Поволжью, что Москва окружена
тесным кольцом восставших. Обещали полную свободу частному капиталу и,
обрушиваясь ругательствами на советскую власть, призывали население записываться
в добровольческую армию. Видимо, наборщики отказывались печатать это воззвание,
так как в своих показаниях Богданов рассказывает, как ему было специально
поручено снести это воззвание в земскую типографию и уговорить рабочих его
напечатать, что он и исполнил, употребив весь свой меньшевистский авторитет.
Затем Перхуров приказом организовал городскую управу, куда назначил в качестве
городского головы инженера-меньшевика Абрамова, меньшевика Мешковского, к.-д.
Соболева, к.-д. Горелова, купца Каюкова и др. Кадетско-меньшевистская управа, в
свою очередь, также обратилась с воззванием к населению, где в "православном"
стиле писала2): "Уже 9-й день ведет свою героическую борьбу с наседающим на него
со всех сторон противником Ярославский отряд северной добровольческой армии...
нужно верить, что бог спасет нашу родину... Бог поможет нам и Ярославлю с его
святынями, и от него пойдут здоровье и сила в тело нашей несчастной родины. Да
здравствует всенародно,. законно избранное Учредительное собрание! Ярославский
отряд северной добровольческой армии и городская управа. 15 июля 1918 года".