Чтение 66–й страницы книги ~Шерли~

- Он больше подойдет Каролине, а мне лучше дайте пару пистолетов; я
знаю, они у вас есть.

- У меня две пары; одну могу оставить вам. Пистолеты висят в чехлах над
камином в моем кабинете.

- Они заряжены?

- Да, только курки не взведены. Взведите их, когда будете ложиться
спать. Оставляя мои пистолеты, я оказываю вам честь, капитан: необученному
новобранцу я бы их не доверил.

- Постараюсь обращаться с ними осторожно. А теперь идите, мистер
Хелстоун, не задерживайтесь!

- Весьма любезно, что он одолжил мне свои пистолеты, заметила Шерли,
когда священник вышел за калитку. - Пойдем-ка, Лина, в дом и поужинаем, -
продолжала она. - Соседство мистера Сэма Уинна за чаем лишило меня всякого
аппетита, и теперь я по-настоящему голодна.

Войдя в дом, обе девушки прошли в темную столовую. Сквозь открытые окна
из сада проникал вечерний воздух, напоенный запахом цветов; с дороги
доносились звуки отдаленных шагов и какой-то мягкий смутный ропот. Заслышав
его, Каролина, стоявшая у окна, сказала:

- Знаешь, что это, Шерли? Ручей в лощине.

Потом она позвонила и велела служанке принести свечу, а заодно хлеба и
молока, - обычный их с Шерли ужин. Фанни поставила перед ними поднос и
хотела закрыть окна и ставни, однако ее попросили повременить: сумерки были
слишком тихи и благоуханны, чтобы изгонять их так скоро.

Ужинали в молчании. Один раз Каролина поднялась, чтобы переставить вазу
с цветами с буфета на подоконник: аромат их был чересчур силен для душной
комнаты. Возвращаясь к столу, Каролина приоткрыла ящик буфета и вынула
что-то, сверкнувшее в ее руке ясным острым блеском.

- Ты это предназначила для меня, Шерли? Смотри, как блестит!
Отточенный, остроконечный - страшное оружие. Не представляю, как можно
направить такой нож против человека! Наверное, для этого нужны какие-то
особые обстоятельства, особые чувства, каких я еще не испытывала.

- Да, это, должно быть, ужасно, - отозвалась Шерли. - Но я бы,
наверное, смогла это сделать, если бы понадобилось.

И мисс Килдар спокойно допила свой стакан парного молока. Она была
слегка задумчива и бледна; впрочем, пожалуй, не бледнее обычного - Шерли
никогда не отличалась яркими красками лица.

Когда молоко было выпито и хлеб доеден, Каролина позвала Фанни и
посоветовала ей с Элизой лечь спать. Уговаривать служанок не пришлось, за
день они достаточно намаялись - то булочки режь, то чай заваривай, то чай
кипяти, подай то, прими это и бегай с утра до вечера взад-вперед с
подносами. Вскоре Каролина услышала, как дверь в комнату служанок
захлопнулась. Тогда она взяла свечу и неторопливо обошла весь дом, проверяя
каждую задвижку на окнах и каждый засов на дверях. Заглянув под конец даже в
темную комнатушку за кухней и в сводчатый погреб, Каролина вернулась в
столовую.

- В доме, кроме своих, ни души, - сказала она. - Сейчас уже около
одиннадцати, давно пора ложиться, но я еще посижу, если ты не против. Вот,
Шерли, - продолжала она, - я принесла из дядиного кабинета пистолеты. Можешь
их проверить на досуге.

Каролина положила пистолеты перед подругой.

- А почему ты не хочешь лечь? - спросила Шерли. Она взяла пистолеты,
осмотрела их и положила обратно.

- У меня какое-то странное предчувствие, я очень волнуюсь.

- И я тоже.

- Откуда такая бессонница и тревога? Может быть, воздух чем-то
наэлектризован?

- Нет, небо чистое и все в звездах. Ночь сегодня ясная.

- Но слишком тихая. Я слышу даже, как ручей журчит на своем каменном
ложе, словно он бежит не в лощине, а здесь, у церковной ограды.

- А я рада, что ночь так тиха: вой ветра или шум дождя сейчас вывели бы
меня из себя.

- Почему, Шерли?

- Потому что они мешали бы мне слушать.

- Ты прислушиваешься к тому, что делается в лощине?

- Да, сейчас это единственное место, откуда могут доноситься какие-либо
звуки.

- Да, ты права, Шерли.

Обе девушки оперлись локтями о подоконник и высунулись в открытое окно.
Сияние звезд и тот скупой сумеречный свет июньской ночи, который не угасает
на западе до тех пор, пока на востоке не займется заря, позволяли им
различать лица друг друга.

- Мистер Хелстоун думает, что мы ничего не знаем, - негромко сказала
Шерли, - ни куда он отправился, ни для чего, ни о всех его приготовлениях, -
но я о многом догадываюсь. А ты?

- Кое о чем.

- Все эти джентльмены, не исключая твоего кузена Мура, полагают, что мы
сейчас спим в своих постелях и ни о чем не подозреваем...

- Не думаем о них, не надеемся и не тревожимся, - прибавила Каролина.

С полчаса они хранили молчание, и ночь молчала вместе с ними; только
часы на колокольне отмечали ход времени, отбивая четверти. Посвежело.
Обменявшись по этому поводу несколькими словами, девушки завернулись
поплотнее в шали, надели снятые было шляпки и снова приникли к окну.

Около полуночи их безмолвное бдение прервал тревожный, настойчивый лай
запертого на кухне пса Каролина встала и бесшумно прошла туда через темные
комнаты, чтобы успокоить собаку. С помощью куска хлеба это ей удалось.
Вернувшись в столовую, она увидела, что здесь тоже темно: Шерли погасила
свечу и ее склоненный силуэт четко вырисовывался на фоне открытого окна. Ни
о чем не спрашивая, мисс Хелстоун встала рядом с ней. Собака снова яростно
залаяла, потом вдруг смолкла, словно прислушиваясь. Девушки в столовой тоже
вслушивались, но уже не в журчанье ручья у фабрики; гораздо ближе, на дороге
у церковной ограды, возникли новые, пока еще неясные звуки, похожие на
мерные глухие удары, - тяжелый топот множества ног.

Шаги приближались. Тем, кто в них вслушивался, постепенно становилось
ясно, - там шло не двое и не десятеро, а несколько сотен человек. Девушки
ничего не видели: высокие кусты в саду заслоняли дорогу. А на слух они могли
только догадываться, что отряд уже достиг дома мистера Хелстоуна и теперь
проходит мимо. Но только слышать им было мало, и они это почувствовали,
когда человеческий голос, - хотя он и произнес всего одно слово, - разорвал
ночную тишину.

- Стой!

Все смолкло; идущие остановились. Затем на дороге начали о чем-то
совещаться, но так тихо, что девушки не могли разобрать ни слова.

- Мы должны знать, о чем они говорят! - шепнула Шерли.

Она обернулась, взяла со стола пистолеты и бесшумно вышла в сад через
большую застекленную дверь. Скользнув по дорожке, Шерли остановилась у
садовой ограды под кустом сирени.

Будь Каролина одна, она ни за что не вышла бы из дому, но вместе с
Шерли она готова была идти куда угодно. Сначала она тоже бросила взгляд на
свое оружие, но не взяла его и поспешила присоединиться к подруге. Заглянуть
через ограду девушки не решались, боясь, как бы их не заметили; притаившись
рядышком за изгородью, они стояли и слушали.

- Дом какой-то старый, нескладный. Кто здесь еще живет, кроме
проклятого попа?

- Только три женщины: его племянница и две служанки.

- Ты знаешь, где они спят?

- Девчонки в задних комнатах, племянница в передней спальне.

- А Хелстоун?

- Вон в той комнате. Обычно у него горит свет, но сейчас там темно.

- Как ты туда проберешься?

- Если меня пошлют, - а он того стоит, - попробую влезть в то высокое
окно: оно ведет в столовую. Оттуда проберусь наверх, где его комната, дорогу
я знаю.

- А что ты будешь делать с женщинами?

- Их я не трону, лишь бы не орали. А заорут - я их быстро успокою.
Хорошо коли бы старик спал. Если он проснется, дело может обернуться худо.

- У него есть оружие?

- Есть пистолеты, и всегда заряженные.

- В таком случае ты просто дурак. Зачем ты нас остановил здесь? Один
выстрел поднимет всех на ноги; мы и ахнуть не успеем, как Мур обрушится на
нас. Тогда провалится самое главное!

- Вот я и говорю, идите дальше. С Хелстоуном я справлюсь один.

Наступило молчание. Кто-то выронил из рук оружие, и оно, звеня,
покатилось по камням. Тотчас снова яростно, взахлеб залаял пес в доме.

- Все пропало! - послышался голос. - Сейчас он проснется: такой шум и
мертвого поднимет. Почему ты не сказал, что у него есть собака? А чтоб
тебе!.. Вперед!

И они снова двинулись - затопали, зашагали, зашаркали, - пока их
медлительная тяжелая поступь не затихла вдали.

Шерли выпрямилась и поглядела на дорогу.

- Ушли, - сказала она. - Ни души не осталось.

Она стояла и думала.

- Слава Богу! - сказала она наконец.

- Слава Богу, - повторила Каролина дрожащим голосом; она и сама вся
дрожала, сердце ее колотилось, лицо похолодело и лоб был влажен.

- С нами-то слава Богу, - снова сказала она, - но что будет с другими?
Они прошли мимо нас потому, что надеются расправиться с остальными.

- И хорошо, что прошли, - рассудительно заметила Шерли. - Другие за
себя постоят, - у них есть силы, и они готовы к отпору, - а что было бы с
нами? Я держала палец на курке. Я была готова оказать этому негодяю такой
прием, какой вряд ли входил в его расчеты; но за ним последовало бы еще