и этого было достаточно, чтобы стереть облик прежнего денди, так что у
Тэсс мелькнула даже мысль, не обозналась ли она.
Священного писания срываются с уст такого человека. Четырех лет не прошло
с тех пор, как этот слишком хорошо знакомый голос нашептывал ей совсем
иные слова, преследуя совсем иные цели; и была в этом несоответствии такая
ирония, что у Тэсс мучительно сжалось сердце.
преображением. Лицо, прежде дышавшее чувственностью, выражало теперь
благочестивый пыл. Губы, словно созданные для того, чтобы соблазнять,
изрекали теперь слова молитвы. О горевшем на щеках румянце сказали бы еще
вчера, что он зажжен распутством, а сегодня - набожным энтузиазмом;
животные страсти превратились в фанатизм; язычник стал последователем
апостола Павла. Дерзкие глаза, которые когда-то смотрели на нее
повелительно, теперь сверкали огнем благочестия, чуть ли не яростным.
Прежде он мрачно хмурился, когда не исполнялось его желание, теперь -
когда клеймил неисправимого грешника, упорно предпочитающего барахтаться в
грязи.
предназначенных им природой выражений те, для которых они не были созданы.
Как ни странно, именно жар вдохновения был неуместен на этом лице, а в
святости чудилась деланность.
несправедливо. Д'Эрбервилль был не первым грешником, который вернулся на
стезю добродетели, дабы спасти свою душу; как же могла она считать это
фальшью? Только привычное представление о нем заставляло ее возмущаться,
когда она слышала новые, хорошие слова, произнесенные прежним недобрым
голосом. Чем более велик был грешник, тем более велик святой; в этом можно
убедиться, даже не слишком углубляясь в историю христианства.
оцепенение, вызванное неожиданностью, начало проходить, ей захотелось
поскорее уйти. Конечно, он еще не успел ее разглядеть, так как она стояла
спиной к солнцу.
неожиданная встреча произвела потрясающее впечатление - гораздо более
сильное, чем на нее. Воодушевление его и пламенное красноречие словно
улетучились, губы задрожали, слова застряли в горле: он не мог говорить,
пока она стояла перед ним. Скользнув глазами по ее лицу, он смущенно отвел
взгляд, стараясь смотреть куда угодно, только не на нее, но взгляд его
упорно возвращался к ней. Однако растерянность его продолжалась недолго,
ибо, как только он утратил власть над собой, к Тэсс вернулось
самообладание и она, быстро отойдя от сарая, продолжила путь.
ним и с ней. Он, виновник ее гибели, пережил духовное возрождение, тогда
как она оставалась непросветленной. И - как в легенде - достаточно было
сладострастному образу внезапно появиться перед алтарем, чтобы пламя
фанатизма почти угасло.
наделены способностью ощущать на себе взгляды, - Тэсс чудилось, что он,
стоя в сарае, провожает ее глазами. До этой встречи ее душу давила
безмерная тяжесть - но и только, - а теперь в ее настроении произошла
перемена: тоска по любви, которой она была лишена так долго, уступила,
место чуть ли не физическому ощущению неумолимости прошлого, все еще
державшего ее в тисках. Сознание былой вины перешло в отчаяние. Она
надеялась, что между прошлым и настоящим встанет стена, но надежда не
сбылась. Прошлое не может стать прошлым, пока она сама не уйдет в прошлое.
часть Дороги Вязов и вскоре увидела перед собой белую тропу, поднимавшуюся
на плоскогорье, по которому предстояло ей пройти остальную часть пути.
Сухая белизна дороги уныло уходила вдаль, и не видно было на ней ни людей,
ни повозок, лишь кое-где на холодной, бесплодной земле лежал лошадиный
навоз. Медленно поднимаясь в гору, Тэсс услышала за собой шаги и,
оглянувшись, увидела хорошо знакомую фигуру в столь странно сидевшей на
ней одежде методиста - увидела того единственного человека, с которым
надеялась до самой смерти не встречаться.
стараясь остаться спокойной, подчинилась неизбежному - позволила ему
догнать себя. Она заметила, что он очень возбужден, но не быстрой ходьбой,
а обуревавшими его чувствами.
усмехнувшись, добавил он, - я кажусь вам немного смешным в таком виде. Но
с этим я должен примириться... Я слышал, что вы уехали, но никто не знал
куда. Тэсс, вы удивляетесь, почему я пошел за вами?
большому огорчению Тэсс, рядом поднимались в гору. - Но не заблуждайтесь
на мой счет, я прошу об этом, потому что действительно мог ввести вас в
заблуждение, когда вы заметили - если только вы заметили, - как
взволновало меня ваше неожиданное появление. Но это было лишь минутное
замешательство, что вполне естественно, если принять во внимание, кем вы
для меня были. Бог помог мне преодолеть его, и тотчас же я понял, что мой
долг спасти от неминуемого гнева божия - смейтесь, если хотите! - прежде
всего ту женщину, которой я причинил такое зло. И я догнал вас, имея в
виду только эту цель.
говорил своим слушателям, это сделало провидение. Как бы вы ни презирали
меня, Тэсс, ничто не может сравниться с тем презрением, какое питаю я к
самому себе - к ветхому Адаму прошлых дней! Но я могу рассказать вам о
том, как произошло мое обращение, надеюсь, вы заинтересуетесь этим
настолько, чтобы выслушать. Слыхали ли вы когда-нибудь об эмминстерском
священнике? О старом мистере Клэре, одном из самых искренних проповедников
своей доктрины. Об одном из немногих ревностных людей, оставшихся в
церкви. Правда, он не столь ревностен, как то крайнее крыло христиан, к
которому принадлежу я, но тем не менее является исключением среди
духовенства, ибо священники помоложе разжижили истинные догматы веры
софистикой, и теперь осталась от них лишь тень того, чем были они раньше.
Я расхожусь с ним только в вопросе взаимоотношения церкви и государства -
в толковании текста "Уйдите от них и пребудьте отдельно, сказал Господь".
Я твердо верю, что мистер Клэр был смиренным орудием спасения большего
числа душ в этих краях, чем кто бы то ни было другой в Англии. Вы о нем
слыхали?
поручению какого-то миссионерского общества. И я, жалкий негодяй, я
оскорбил его, когда он самоотверженно старался меня образумить и указать
мне истинный путь. Он не рассердился на меня, он сказал только, что
когда-нибудь я почувствую веяние духа - и те, что приходят издеваться,
остаются иногда для молитвы. В его словах была странная сила. Они запали
мне в душу. Однако смерть матери явилась самым сильным толчком; и
мало-помалу я прозрел. С тех пор единственным моим желанием было
передавать благую весть другим людям, и это я пытался делать сегодня.
Впрочем, в этих краях я начал проповедовать недавно. Первые месяцы моего
служения я провел на севере Англии, среди чужих мне людей, где предпочел
сделать первые неумелые попытки, чтобы приобрести смелость для самого
сурового из всех испытаний искренности - смелость для того, чтобы
обратиться с проповедью к тем, кто знал меня раньше, кто принимал участие
в моей греховной жизни. Если бы только вы знали, Тэсс, как приятно
закатить пощечину самому себе, я не сомневаюсь, что вы...
прислонилась к изгороди. - Я не верю в такие внезапные обращения! Я
возмущена тем, что вы можете так со мной говорить, хотя вы знаете...
знаете, какое зло вы мне причинили! Вы и вам подобные наслаждаетесь
жизнью, обрекая таких, как я, на черную тоску! А потом, когда вам все
надоедает, неплохо подумать и о том, чтобы обратиться к богу и обеспечить
себе райское блаженство! Я вам не верю! Все это мне противно!
вспыхнувший свет! А вы мне не верите! Чему вы не верите?
сохрани, чтобы я назвал себя хорошим человеком, и вы слышите - я этого не
говорю! Действительно, я новичок на пути добродетели, но иногда
новообращенные бывают самыми дальнозоркими людьми.
обращение. Боюсь, Алек, что такие порывы длятся недолго.
повернулась к нему лицом. Его взгляд упал на знакомое лицо и фигуру и не
мог от них оторваться. Низменные наклонности в нем теперь, конечно, не
проявлялись, но они не были вырваны с корнем, не были даже до конца
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Василенко Иван