его обещаний до первого января тысяча пятьсот пятьдесят восьмого года. А
сегодня у нас тридцать первое декабря...
же время он не даст о себе знать...
комнату.
идут на Кале!..
Это невозможно! Откуда вы взяли? Снова слухи, снова предположения и
фантастические бредни?!
своему лейтенанту. - Держите себя в руках! Что вы называете "истинной
правдой"?
Дерби понизил голос:
подготовлено... Я боюсь, как бы они не овладели уже первыми подступами к
Кале!
до моста в Ньеллэ, а от моста Ньеллэ - всего две версты до города!
вопреки вашему приказанию!
лейтенант.
заставим этих безумцев дорого заплатить за свою дерзость! А если они уже
захватили форт Святой Агаты, мы сравняем счет и выставим их оттуда.
них командует, не знаете?
Разведчик, который прискакал с сообщением о внезапном нападении, сказал мне,
что издалека он успел разглядеть в первых рядах вашего бывшего пленника -
помните? - того виконта д'Эксмеса...
идемте скорей!
исключительных обстоятельствах, слыхала почти весь их разговор.
авторитет, а кроме того, постарайтесь запомнить две вещи: во-первых, легче
всего осуществимы именно те мечты, в которых не сомневаются, а во-вторых, с
обещанием, которое дает французский дворянин, нельзя не считаться. Первое
января еще не наступило!
XIV. ПОД ГРОХОТ КАНОНАДЫ
де Гиза, совершили стремительный марш-бросок и совсем неожиданно для
англичан предстали перед стенами форта Святой Агаты. Три тысячи стрелков
овладели фортом быстрее чем за час. Лорд Уэнтуорс, подъехав вместе с лордом
Дерби к форту Ньеллэ, сам удостоверился в том, что его солдаты бегут по
мосту, дабы найти убежище за второй, более мощной линией городских
укреплений.
должное, проявил себя самым достойным образом. Как бы то ни было, но он
обладал благородной душой, а гордость, присущая его нации, неизменно питала
его храбрость.
заявил он лорду Дерби. - Но мы заставим их расплатиться за такое безумие. За
двести лет Кале лишь на один год уходил от англичан, а теперь уже десять лет
он снова под нашей властью. Думаю, что больших усилий нам не потребуется. Не
пройдет и недели, как мы обратим их в позорное бегство! Побольше бодрости, и
мы еще посмеемся над господином де Гизом, когда он попадет впросак!
прекратят свою дурацкую осаду, то Ньеллэ все равно задержит их на трое
суток, а за это время все английские и испанские части, находящиеся во
Франции, успеют прийти к нам на выручку. А если французы совсем потеряют
голову, то из Дувра отправят к нам десять тысяч солдат. Но в таких опасениях
слишком много чести для французов. Пусть они пока что попробуют одолеть эти
добрые стены! Дальше форта Ньеллэ они не пройдут!
том мосту, за которым, как говорил лорд Уэнтуорс, отступать было некуда. За
ночь они прорыли траншею и ровно в полдень принялись бить из пушек по форту
Ньеллэ.
происходила семейная сцена, торжественная и печальная.
Габриэля, читателям несомненно стал ясен их смысл: Бабетте Пекуа предстояло
стать матерью.
что Мартен-Герр был женат.
уверить себя, что это невозможно, что господин д'Эксмес ошибся, что бог не
оставит без своей помощи ее, несчастное создание, вся вина которого в том,
что она полюбила! Ведь она так доверяла Мартен-Герру, она так доверяла
виконту д'Эксмесу!..
жестоким ударом. Терзаясь страхом и нетерпением, она ждала 1 января -
последнего срока, который Пьер Пекуа назначил виконту.
том, что французы наступают на Кале, вселила в нее трепетную надежду.
наверняка среди нападающих. Если так, то Мартен-Герр тоже там...
января, Пьер Пекуа позвал ее в нижний зал, чтобы решить, как поступить в
подобных обстоятельствах.
сменился сожалением, а досада - нежностью, и я тебя простил...
ибо тот, кто тебя вверг в бездну греха, возможно, сочтет своим долгом
извлечь тебя оттуда.
месяц прошел после ухода посланца виконта д'Эксмеса, а о Мартен-Герре ни
слуху ни духу... И вот сейчас французы у наших стен... Думаю, что и виконт
д'Эксмес со своим оруженосцем в их рядах...
свидеться с ними, то как мы встретим их, Бабетта: как друзей или как врагов?
нам эта канонада? Приход освободителей, которых мы благословим, или злодеев,
которых мы должны покарать?
вопрос.
относиться к Франции и французам? Англичан мы никогда не считали своими
соотечественниками, нет, они для нас угнетатели! Ведь родина - это большой
очаг, это дружная семья, это всенародное братство! Можно ли уйти в другое
братство, к другой семье, к другому очагу?
твоего брата. Да, эти руки, почерневшие от каждодневной работы, могут
вернуть французскому королю ключ от Франции.
матери ненависть к иностранному игу.
нашего доверия!
если бы я мог лично передать наш прекрасный город королю Генриху. Но, к