все особенности африканского лица, а искусно сделанный из черной и белой
шерсти парик почти не отличался от черных с проседью волос Цезаря; даже сам
он одобрил его и нашел, что эта прекрасная подделка отличается от образца
только качеством материала.
Уортон, - сказал разносчик, с удовлетворением осматривая дело своих рук, -
но он не встретится у пас на пути.
деревянную обшивку. А теперь скиньте оба все, что на вас надето, и
поменяйтесь платьем.
утренней встречи, принялся быстро сбрасывать свою грубую одежду, в которую
молодой человек начал облачаться, не в силах отделаться от некоторого
неприятного чувства.
юмора; первую черту порождало ясное сознание угрожавшей им опасности и
необходимости принимать все меры, чтобы ее избежать, вторую же - понимание
комизма создавшегося положения.
привычкой к такого рода рискованным предприятиям.
чулки Цезаря, которые Генри уже успел натянуть себе на ноги, - необходимо
изменить форму ваших икр. Когда вы сядете верхом на лошадь, вы выставите
ноги напоказ, а у наших южан острый глаз: стоит им взглянуть на ваши тонкие
икры, как они сразу скажут, что эти ноги никогда не принадлежали негру.
Генри мне в самый раз.
заниматься костюмом Генри. - Теперь наденьте его куртку, капитан. Даю слово,
в таком наряде вы могли бы отправиться прямо на бал-маскарад. А ты, Цезарь,
натяни на свои кудри этот напудренный парик, садись тут, смотри в окно и не
поворачивайся, сколько бы ни отворялась дверь, а главное - молчи, не говори
ни слова, или ты все погубишь.
проворчал Цезарь, садясь на указанное ему место.
участникам предстоящей сцены. Он убеждал капитана забыть о военной выправке
и на время перенять робкую походку слуги своего отца, а Цезарю он снова
приказал молчать и не шевелиться как можно дольше, пока будет возможно.
Закончив все приготовления, он отворил дверь и громко позвал часового,
отошедшего в дальний конец коридора, чтобы до него не долетали молитвы и
слова утешения, которые предназначались только для заключенного.
раньше напускал на себя, - и пусть она придет одна. Заключенный погрузился в
благочестивые размышления, и нельзя их прерывать.
арестант и вправду глубоко задумался. Бросив на священника насмешливый
взгляд, часовой громко позвал хозяйку. Она поспешила на призыв и вошла с
тайной надеждой, что ей удастся услышать предсмертные покаяния грешника.
доме книга "Последние минуты христианина, совершившего преступление, или
Мысли о вечности для тех, кто осужден ,на насильственную смерть"?
осужденный не может умереть с миром, если не получит утешений из этой книги.
Один час чтения "Мыслей" стоит всех проповедей, прослушанных за целую жизнь.
и издали в Бостоне. Эта книга, сестра моя, должна быть у каждого
христианина, особенно у того, кто присужден к повешению. Велите сейчас же
оседлать лошадь для этого негра, он поедет со мной к моему собрату, и я
пришлю сюда эту книгу, пока еще не поздно. Успокойся, брат мой, теперь ты на
верном пути к спасению!
лица рук, на которых были надеты перчатки. Хозяйка фермы ушла, чтобы
выполнить разумное требование священника, и заговорщики были снова
предоставлены самим себе.
обмануть офицера, командующего караулом; этот лейтенант служит под
начальством капитана Лоутона и научился у него разбираться в таких вещах.
Помните, капитан Уортон, - продолжал он внушительно, - наступает минута,
когда все будет зависеть от вашего хладнокровия.
вас я сделаю все, что в моих силах.
воскликнул разносчик, и на лице его мелькнуло горестное выражение, которое
часто омрачало его черты. - Но я обещал ему спасти вас, а я никогда не
нарушаю данного ему слова.
на капитана и пошел вперед, но перед уходом еще раз попросил хозяйку
оставить узника одного, чтобы тот мог на покое усвоить данную ему так поздно
благотворную пищу духовную.
священника, и, когда Гарви и Уортон вышли во двор, они увидели с дюжину
слонявшихся без дела драгун, дожидавшихся фанатического пастыря, чтобы
посмеяться над ним, но делавших вид, будто они осматривают лошадей.
отощал! Видно, вы задаете ему немало работы, выполняя вашу святую задачу.
животного, но зато близится день расплаты, когда мне воздается за мои
лишения и труды, - ответил Б"рч, ставя ногу в стремя и собираясь сесть в
седло.
как раз выдалась свободная минута, и вы представить себе не можете, сколько
добра принесет ваше короткое поучение таким грешникам, как мы; вот, станьте
сюда, на эту колоду, и выберите проповедь из любой книги.
он, выразительно взглянув на капитана, который уже сел на лошадь, отвечал:
записку. Бедный заключенный ждет святой книги, а часы его сочтены.
голосов, и солдаты еще теснее столпились вокруг воображаемого проповедника,
собираясь хорошенько повеселиться.
за платье и не сдвинули шляпу и парик, - тогда он был бы разоблачен, а
потому решил исполнить их просьбу. Взобравшись на колоду, он бросил
несколько тревожных взглядов на капитана, сидевшего на лошади, не двигаясь с
места, раза два откашлялся и начал говорить:
книге Самуила, где говорится:
твои были не связаны, ноги не закованы: ты пал, как человек падает от руки
разбойника. И весь народ возрыдал над ним"... Цезарь, я сказал тебе,
отправляйся вперед и привези книгу, о которой я говорил. Твой хозяин томится
и стенает от желания прочесть ее.
послушать проповедь этому беловолосому негру - ему это так же полезно, как и
всем.
неожиданно появившегося после небольшой прогулки: он ходил на вечернюю
перекличку ополченцев, чтобы немного поразвлечься. - А ну-ка, все по местам,
и смотрите, чтобы к моему обходу каждая лошадь была вычищена и у всех лежала
свежая подстилка!
проповедник не мог бы найти более безмолвной паствы, хотя он мог бы
пожелать, чтобы она была более многочисленна, ибо не успел Мейсон
договорить, как подл" разносчика осталась лишь одинокая фигура Цезаря. Б"рч
воспользовался случаем и тотчас сел на лошадь, однако он постарался при этом
сохранить торжественную медлительность движений, ибо замечание драгуна о
худобе его скакуна было вполне справедливо, а тут же рядом стояли под,
седлом с десяток упитанных драгунских коней, готовых в любую минуту принять
седоков и броситься в погоню.
Мейсон, - и подготовить к последней поездке в царство божие?
воздев кверху руки и устремив глаза к небу, словно в священном ужасе. - Я
уезжаю от тебя и спасаюсь от греха, как Даниил спасся из львиного рва.
гневом ответил Мейсон. - Клянусь жизнью Вашингтона, всякого честного
человека возмущает, что такое жадное воронье, как ты, опустошает страну, за
которую он проливает кровь. Попадись ты мне только на виргинской плантации,
я бы живо заставил тебя обирать гусениц с табачных кустов вместе с
индюшками!
этого вертепа греха не осквернила одежды праведника!
Белов Вольф
Перумов Ник
Черепнин Владимир
Перумов Ник
Круз Андрей
Никитин Юрий