Чтение 66–й страницы книги ~В тихом омуте?~

- Не под иномарку. Под каток. Под обыкновенный
асфальтоукладочный каток. Но осталась жива и теперь требую
сатисфакции.

- В наше время девочкам с дешевым плейером в рюкзаке
требовать сатисфакции опасно. Можно и пулю в затылок
схлопотать.

- Я знаю. Потому и подставляю чужие затылки по мере
возможности.

Грек внимательно посмотрел на меня:

- И как только такой хорошенький ротик может
произносить такие опереточные фразы?

- Мне никогда не хватало чувства меры, хотя оперетта и
не мой жанр.

- А ваш?

- Вестерн-спагетти, - позволила я себе улыбнуться, - а
также черно-белые подделки, где месть выступает главным
двигателем сюжета.

- Я понял. Чего вы хотите от меня? Ведь вы чего-то
хотите, иначе не сделали бы того, что сделали.

- Он мертв? - спросила я, и ни один мускул не дрогнул у
,%-o на лице, ни одна ресница не упала на щеку.

Грек быстро набрал номер по сотовому телефону;

- Все в порядке, Саша?..

Выслушав ответ. Грек откинулся на сиденье.

- Уже мертв. Хотите знать, как это произошло?

- Не хочу.

- Надо полагать, это доставило вам моральное
удовлетворение.

- Нет. - Я попыталась быть честной, прежде всего с
собой, я даже мельком пожалела несчастного глупого Власа,
который был хорош в финале любовного акта и проявке пленки.
- Нет. Но чувство долга получило свою порцию сырого мяса.

- И надолго ее хватит, этой порции?

- Не знаю. Похоже, я нахожусь в самом начале пути.

- А у вас есть хватка, - вдруг дал слабину Грек. -
Хотите поработать на меня? Я мало кому делаю такие
предложения.

Я повернулась к нему всем корпусом - сама невинность,
мужественная секретарша с вытравленными пергидролью
волосами, которая говорит "нет" боссу, залезшему под юбку.

- Если бы я была деталью в плане, то сейчас сказала бы
- "да".

- А вы говорите?

- А я говорю - "нет". Мне есть на кого работать.

"Браво! Бис! - зааплодировал Иван. - Торговки чесноком
и мочалками на мелкооптовом рынке будут рыдать и утираться
бретельками от лифчиков".

"А актерский состав мексиканских мыльных опер
коллективно примет японское подданство и сделает себе
харакири на священной горе Фудзияма, - поддержал его
Нимотси. - Из зависти. Заметь, только из зависти!"

Мы приехали на Очаковскую, одну из улиц, обрамляющих
Смольный. Этот район считался элитным и был заселен
внучатыми племянниками и личными шоферами бывших партийных
боссов. В сопровождении водителя Сережи и еще двоих,
выскочивших из подъехавшего джипа, телохранителей мы
поднялись на третий этаж ничем не примечательного
сталинского дома. Телохранители остались скучать за дверью,
а Сережа, который - видимо, по совместительству - был еще и
горничной, барменом и экономкой, принес нам кофе в маленьких
дымящихся чашках и коньяк.

От коньяка я отказалась, но кофе выпила с
удовольствием.
. - Через сорок минут я должен быть на деловой встрече, -
сказал Грек. - Так что давайте сразу покончим с
формальностями. Итак, вам ничего от меня не нужно.

- Нужно, - честно сказала я. - Мне нужны деньги. По
лицу Грека пробежала едва уловимая брезгливая гримаса.

- Сколько?

- Самый минимум, - я постаралась исправить положение, -
самый минимум, который позволит вам считать меня борцом за
идею, а не меркантильной сукой. Дело в том, что денег у меня
нет вообще.

- Ваш покойный друг не оставил вам даже на карманные
` ae.$k?

- Гонорар он должен был получить позднее. За удачно
выполненное задание, - мягко напомнила я Греку. - Но заказ
остался неудовлетворенным, как вы можете предположить.

- Сколько? Я молчала.

- Пять тысяч долларов вас устроит?

- Это чересчур. - Я ухватилась за пустую чашку кофе. -
Я вполне могу обойтись и пятой частью суммы. Мне нужно
покрыть транспортные расходы, ну - и суточные на первое
время.

Мой ответ понравился Греку и восстановил мою
пошатнувшуюся было репутацию.

- Что вы собираетесь делать?

- Мне нужно уехать из Питера. Мне больше нечего здесь
делать.

- Хорошо. Все подробности мы обсудим вечером. Перед тем
как вы остановите мою машину и сойдете на следующем
перекрестке, я приглашаю вас в ресторан.

- В тот самый, - сказала я, имея в виду "Паризиану".

- Да, в тот самый. Я постоянен в своих привязанностях.
А пока можете отдохнуть. Сережа останется с вами и покажет,
что к чему. Бояться его не следует. А я заеду за вами к
семи.

- Буду ждать вас с нетерпением.

Грек кивнул мне и вышел из комнаты. Спустя некоторое
время - должно быть. Грек давал указания своему вассалу -
хлопнула входная дверь. Теперь можно осмотреться.

В широком низком окне равнодушно отражались дома на
противоположной стороне лысой, лишенной малейшего намека на
деревья улицы. Скучнее не придумаешь, как раз в стиле
партийных постановлений. Я тут же переключилась на комнату -
это было гораздо интереснее и могло бы хоть чуть-чуть
объяснить мне Грека. Стену напротив окна украшала огромная
копия "Садов наслаждений" Босха. Ничего себе, у хозяина
довольно пессимистичный взгляд на мир! Я так и видела автора
копии, бородатого красномордого выпускника Академии
художеств, любителя Сартра и мастера лессировок; в моем
воображении он оказался удивительно похожим на изможденного
эстета Василия Григорьевича, который читал нам во ВГИКе
историю искусств. Босх и Дюрер были любимцами Василия
Григорьевича, полгода он сладострастно терзал их творчество,
отнимая учебные часы у других, ни в чем не повинных великих
живописцев. Босха я всегда побаивалась, теперь же увидела в
нем союзника - должно быть, респектабельного Грека мучили те
же демоны, что и меня.

Пока я разглядывала триптих, появился Сережа - на этот
раз с халатом и полотенцем.

- Что-нибудь нужно? - спросил он осуждающе-вежливым
тоном состарившейся кормилицы.

- Разве что журнал "Космополитен".

Сережа развел руками:

- Макулатуру не держим.

- А жена хозяина не балуется?

- Нет. И потом - здесь ее не бывает. Но есть
!(!+(.b%* , телевизор и тренажерный зал. - Сережа явно не
знал, что со мной делать.

- Нет. Это чересчур мужские развлечения.

- Как знаете. Есть видео. Можете посмотреть, если
подберете что-нибудь такое... Немужское. Приготовить вам
ванну?

- Пожалуй.

Почему бы и нет. В конце концов, даже если все и
сложится не лучшим образом - помыться никогда не мешает, за
последнее время я сменила полдюжины ванн, и до сих пор жива.
До сих пор жива - и это вселяет оптимизм.

Я прошлась по комнате, царапнула ногтем копию Босха и
углубилась в изучение письменного стола. Таким и должен быть
письменный стол преуспевающего бизнесмена: абсолютно
стерильным и чисто прибранным, никаких трупиков деловых
бумаг на поле боя. Воровато оглядываясь на дверь, я взяла в
руки фотографии, украшавшие стол: на одной из них был
запечатлен сам Грек и женщина с немолодым, усталым, как
будто извиняющимся лицом. "Не очень-то ты и счастлив, друг
мой", - подумала я о Греке. На второй - помахивал теннисной
ракеткой холеный молодой человек, чем-то неуловимо похожий
на жену Грека: тот же извиняющийся изгиб губ, тот же высокий