Чтение 66–й страницы книги ~Ритуал после брачной ночи~

Но чем дальше я уходила от "опелька", тем меньше решимости во мне
оставалось. Брать левую машину и трубить на ней в Кронштадт было бы еще
полбеды. А вот что я буду делать на месте? Обходить город квартал за
кварталом, искать дурацкое вертикальное словосочетание "П О Г Р"? И что я
буду делать, если все-таки найду его? Здесь-то мне как раз и могли
понадобиться услуги частного детектива Рейно. И еще как понадобиться!..

Не пройдя и ста метров, я обернулась. "Опелек" стоял на том же месте,
замерший в ожидании. Я махнула Рейно рукой, и он тотчас же подъехал ко мне.

- Черт с вами, дундук вы прибалтийский, - скрипнула зубами я. - Я
согласна заплатить вдвойне. Только одно условие...

- Все условия уже вписаны в договор, - мягко напомнил мне Рейно. - Другие
условия потребуют приложений к договору.

- Да заткнитесь вы на минуту! У меня одно условие: не мучьте меня больше
всеми этими бумажками. Ведите свою туполобую бухгалтерию втихаря. Потом
представите мне все сразу. Я подпишу.

- Ну, хорошо, - смилостивился Рейно. - Так куда мы должны ехать?

- В Кронштадт. Это не очень далеко. Минут за пятьдесят доберемся.

...Путь в Кронштадт занял гораздо больше времени, чем я предполагала.

Для начала Рейно застрял в пасти дамбы: он как ненормальный бегал по ее
заржавевшим внутренностям и кричал приличествующее случаю "а-а-а!!!",
"о-о-о!!!" и "hurraa-a!!!", чем привел меня в полное замешательство.

Потом наступил черед двух развалившихся мостов и трех полуразвалившихся
строений из красного кирпича, которые я классифицировала как обломки
императорского борделя. Рейно сдержанно покритиковал извечную российскую
безалаберность и намекнул, что если бы эта местность отошла Эстонской
Республике, то трудолюбивый и не лишенный фантазии эстонский народ создал бы
здесь аналог Французской Ривьеры. Или этнографический музей под открытым
небом.

- А может, просто свезти сюда всех "не граждан" и устроить резервацию? -
спросила я. - Дамба и так на последнем издыхании, глядишь, и смоет всех
внутренних врагов Эстонской Республики, как кутят?..

Рейно оскорбился и до самого поста ГАИ на въезде не произнес ни слова.

И только когда "опелек" благополучно миновал его, мой педантичный частный
детектив поинтересовался, что же именно мы собираемся искать в Кронштадте.
Вместо ответа я вытащила фотографию Аллы Кодриной и протянула ее Рейно. Ему
хватило одного взгляда на снимок, чтобы тотчас же начать волноваться.

- Вы с ума сошли. Варя! Я знаю эту женщину. Это жена Олева Киви. И она
уже по меньшей мере год как мертва!

- Год и месяц, если уж быть совсем точным. Но меня интересует не она, а
то, что находится за ней. Видите эти четыре буквы? Нужно найти место, к
которому они прилепились.

- Зачем?

- Еще не знаю. Просто нужно, и все.

- По-моему, это очень неприятная история... И cтoит ли шевелить старое
убийство, если вы еще не избавились от новых?..

Этот вопрос я задавала сама себе несколько раз. Но моя новорожденная
интуиция нашептывала: между смертями Олева и Аллы Кодриной есть мистическая
связь. Такая же мистическая, какая существовала между ними при жизни. И
корни убийства Олева нужно искать в гибели его жены...

- Корни убийства Олева нужно искать в гибели его жены. - Я сказала это
тоном, не терпящим возражений.

Мое весьма сомнительное высказывание произвело такое впечатление на
Рейно, что он едва не врезался в колонну идущих на помывку морячков.
Некоторое время морячки потрясали дубовыми вениками и проклинали
"опелек-задроту". Спасаясь от их праведного гнева, Рейно направил "опелек"
за угол, пронесся до конца квартала, и мы оказались перед огромным,
подавляющим своим величием Морским собором.

Рейно остановился и перевел дух. А потом спросил:

- У вас есть карта города?

- Карта города? А зачем нам карта.города?

- Если бы у нас была карта, - не терпевший бардака в мозгах Рейно тяжело
вздохнул, - мы бы не тратили время на беспорядочные поиски. Мы бы отследили
интересующее вас место по схеме. Обычно на картах указываются все точки
общепита.

- А с чего вы взяли, что это точка общепита? С таким же успехом это может
быть и какой-нибудь магазин. Рейно уткнулся в фотографию.

- Достаточно неудобное сочетание букв... - произнес он. - "ПОГР"... Мне
приходит в голову только "по грибы".

- А мне - "погрязла в дерьме по уши"...

- Кого вы имеете в виду? - насторожился Рейно.

- Не волнуйтесь, Рейно. Себя. Только себя.

Кажется, это успокоило Рейно. Он включил двигатель и повернулся ко мне:

- Сначала мы объедем город по периметру. Вы возьмете бумагу и карандаш и
будете чертить схему. А заодно отмечать улицы, которые мы будем осматривать.
Он небольшой, этот город?

- Хочется верить...

На прочесывание цитадели Балтийского флота у нас ушел час. И именно в
конце этого часа на одной из тихих улочек, забитой краснокирпичными домами,
мы нашли то, что искали: подпирающие друг друга неоновые буквы "ПОГРЕБОК".
При этом Р и две О безнадежно не горели, но сомнений быть не могло: это и
есть надпись, часть которой увековечена на фотографии.

"ПОГРЕБОК" оказался кафешкой для мореманов весьма сомнительного качества.
Мы заказали по чашке кофе с ликером (за мой счет, разумеется) и устроились у
окна. Прямо перед нами маячил трехэтажный жилой дом с покосившейся
подъездной дверью. Это был единственный жилой дом на той стороне улицы:
справа его подпирало низкорослое здание какой-то конторы, а слева тянулась
кирпичная стена.

- Что скажете, Рейно? - спросила я, цедя ячменный эрзац, приправленный
явно не ликером, в лучшем случае - спиртом с сахаром.

- Думаю, это и есть то, что мы искали. Нужно просто зайти в подъезд и
проверить. Хотя и так вам могу сказать. Так смотреться буквы могут только со
второго этажа.

- Ладно.

Допив моремановскую бурду, мы вышли из "Погребка" и направились в сторону
трехэтажного домишки. Уж возле самого подъезда Рейно остановился и задрал
вверз голову.

- Квартирные окна чуть выше подъездных. Это тоже нужно учитывать...

- Учтем.

Спустя тридцать секунд мы уже стояли на лестничной площадке второго
этажа. Отсюда хорошо просматривались буквы "П...Г...Е". О и Р не горели, а Е
всплыла только потому, что подъездные окна действительно оказались чуть ниже
квартирных. На стандартной площадке располагались четыре стандартные двери:
три из них были деревянными, и лишь одна обита дерматином, - самая ближняя к
лестнице. Номер восемь.

И Рейно выбрал ее. По совсем нехитрым расчетам, получалось, что именно
здесь когда-то, в период мартовских теней, и была снята Алла Кодрина.

- Ну что, - спросил он у меня, неизвестно почему понизив голос. -
Придумали, что скажете хозяевам?

- Пока еще нет, но надеюсь на озарение. С вами ведь прошло без сучка без
задоринки... На "Королеве Реджине". А ведь я тоже не знала, что со мной
будет, когда зашла к вам в номер.

Рейно надулся и принялся гонять желваки.

- Надеюсь, что люди, которые здесь живут, будут менее почтительны.

- Менее почтительны?

- Спустят вас с лестницы, и дело с концом. Я достала из кармана перстень
Аллы Кодриной и повертела им перед носом Рейно.

- У меня есть вещичка, которая может открыть любую дверь...

- Тогда валяйте...

Подойдя к двери, я набрала в легкие воздуха и на мгновение задумалась:
все последующее будет зависеть от того, кто откроет мне дверь. Есть
несколько вполне безопасных вариантов - сослаться на перстень, сослаться на
покойного Олева, сослаться на здравствующего Филиппа, сослаться на газету
"Петербургская Аномалия".

Последний вариант вообще универсален.

Эта мысль настолько успокоила меня, что без всяких колебаний я нажала на
кнопку звонка. А потом еще раз и еще.

Никакого ответа не последовало.

Это было так несправедливо, что я даже затрясла головой. И снова
принялась насиловать дверной звонок. И снова пространство за дерматином
ответило мне издевательской тишиной.

- Ну как? - поинтересовался Рейно с лестницы.

- Вы же видите... Никак. Никого нет дома. Он поднялся ко мне и посмотрел
на часы.

- Двадцать два сорок четыре. В принципе, в это время кто-то обязательно
должен быть дома.

- Вы судите по эстонским образцово-показательным мужьям?..

- Что будем делать? - - Рейно постарался пропустить мое замечание мимо
ушей:

- Давайте вернемся в "ПГЕБК", - предложила я - именно так выглядела
отсюда наполовину не горящая вывеска - "П... Г... Е Б... К". - Подождем
некоторое время... Зажжется же там свет, в конце концов...

Но Рейно явно не хотелось возвращаться в это затрапезное заведение.

- Не знаю, не знаю... Зажжется ли он вообще, вот вопрос.

- Вы хотите сказать...

- Сейчас лето, возможно, жильцы уехали в отпуск... Все нормальные люди
уезжают летом в отпуск.

Такая простая и естественная мысль даже не приходила мне в голову. А
когда Рейно высказал ее, я впала чуть ли не в неистовство. Приехать сюда из
Питера, чтобы просто выпить трухлявого ячменя на спирту в каком-то гадючнике
и поцеловать замок чужой двери, - в этом была чудовищная несправедливость! Я