перь еще некоторое время будет тихо, пока они разработают план. Сразу и
с наскока ничего не делается. Терпение и еще раз терпение. Терпение и
выдержка. Все должно получиться".
яться больше не на что. У него ничего не получилось.
да в руках Василия оказалась медицинская карта Наташи, быстро отступило,
и Мирон начал искать другой путь. Поразмыслив, он понял, в чем была его
ошибка. Глупо было рассчитывать на то, что милиция окажется в то же са-
мое время в том же самом месте, где и человек, посланный за картой. Ко-
нечно, они разминулись. Не исключено, что милиция до сих пор не знает о
пропаже карты. Разве можно было действовать так примитивно, наобум свя-
тых? Милицию надо было предупредить, что такой человек придет за картой,
тогда все получилось бы.
Мирону, более надежный. Только бы все не закончилось раньше, чем ему
удастся привести свой план в исполнение.
ную, но имеющую вполне благопристойный предлог работу на компьютере.
перь днем с огнем не сыщешь".
в нашем отделении".
вольно улыбнулся.
мерно полчаса он громко сказал, добавив в голос досады и раздражения:
полнить элементарного задания. Карту твою привезли, бояться тебе совер-
шенно нечего, ты должна такие задачки как орешки щелкать. Если у тебя
что-то болит, вызови Надю.
день рождения, а я не могу его поздравить.
один раз, ничего страшного не случится. Перебьется твой Павлик.
слезы. - Как ты можешь так говорить? У тебя, наверное, нет младшего бра-
тика, поэтому ты не понимаешь. И я, и Олечка хоть какое-то время пожили
дома, в семье, в нормальной жизни. А Павлик попал в больницу, когда ему
было полгодика, он же ничего в этой жизни, кроме больничной палаты, не
видел. Какие у него радости? Ирка придет навестить два раза в неделю,
вкусненького принесет, вот и все радости. А один раз в год у него бывает
день рождения. Всего один раз в год, ты можешь это понять? И мы всегда
так стараемся устроить ему сюрприз, Ирка последние копейки выскребает из
кармана, чтобы купить ему подарок и угощенье для всей палаты, я стихи
какие-нибудь смешные сочиняю, Олечка их заучивает, красивую открытку ему
рисует. Мы собираемся все вместе, вручаем подарок, Оля стихи читает. И
вся его палата вместе с ним радуется и веселится. Как можно лишить ре-
бенка такого праздника?
что ли, его этой радости лишил? Мне-то что, поздравляй, если тебе прис-
пичило, только я здесь не хозяин, сама знаешь.
действительно не виноват. Просто я ужасно расстроена. Как подумаю, что в
день рождения Павлушенька ничего от меня не получит, так сердце разрыва-
ется. Ему ведь не объяснишь, он же маленький, всего шесть лет. Он будет
ждать от меня поздравления, а потом, когда не дождется, будет так пла-
кать... Я все время об этом думаю.
Может быть, он разрешит тебе послать телеграмму брату. Ты на всякий слу-
чай стишки свои сочини.
натьевич и не разрешит.
уговаривать не пришлось. То ли он и впрямь испугался, что расстроенная и
взвинченная Наташа не сможет хорошо себя показать, то ли еще какими со-
ображениями руководствовался, но согласие на поздравление братишки дал
легко и даже как будто был доволен. "Конечно, - внезапно осенило Мирона,
- если Наташа не забыла о дне рождения брата и даже написала ему стихи,
как обычно, значит, с ней действительно все в порядке и нет причин для
беспокойства. Все правильно, Василий должен был клюнуть на эту приман-
ку". На следующий день Наташе принесли чистый бланк для фототелеграммы,
на котором она старательно, мелким почерком написала длинное стихотворе-
ние и нарисовала сбоку смешного щенка с большим бантом на шее. Она за-
метно повеселела, когда бланк унесли. И даже словно бы не обратила вни-
мания на то, что адрес отправителя ей на этот раз продиктовали совсем
другой. Эту телеграмму отправлять будут не из Мурманска, а из Оренбурга.
после занятий с Наташей, в комнате сидел его отец.
чего ожидать от этой встречи.
ся. Какими судьбами?
просьбу своего отца.
жалуется?
даже соблюдаю все дурацкие запреты, которые он налагает. Ты куда меня
отправил, отец? На каникулы или на каторгу? Здесь же шагу ступить без
разрешения не дают. В поселок - нельзя. За ворота - нельзя. Гулять вече-
ром - нельзя. Ходить по зданию - нельзя. Общаться ни с кем не разрешают,
только с девочкой. За что я так наказан? Чем я провинился перед тобой,
что ты меня заслал в эту тюрьму?
прав, но теперь вижу, что он не преувеличил. Ты непокорный и строптивый,
для тебя слово отца не является законом. Это плохо. Это противоречит
обычаю. Быть непокорным сыном - большой грех, огромный. Но еще больший
грех, еще большее нарушение обычая - проявлять жалость к женщине. Ты за-
мечен в этом грехе, и неоднократно.
ужели я не имею права даже на элементарное сочувствие к ней?
Василий. Ты должен служить тому делу, которому служу я. И никакой жалос-
ти у тебя быть не должно. Такова моя воля. И если в твоей греховной душе
зашевелится сомнение, помни, что в твоих жилах течет моя кровь, а не
кровь этой девочки. Она для нас чужая. А это значит, что она чужая и для
тебя. Твоя мать будет крайне расстроена, узнав, что ты нарушаешь обычай
и проявляешь непослушание отцу. Об этом ты тоже должен помнить. Ты - ин-
гуш. Ты - мусульманин, Асланбек. И если я длительное время делаю вид,
что не замечаю твоих немусульманских поступков, если я перестал возра-
жать против того, что ты называешь себя не тем именем, которое я дал те-
бе при рождении, это не означает, что я смирился и готов отдать тебя в
лоно православной цивилизации. Ты родился мусульманином и умрешь им. Та-
кова моя воля.
Мирон услышал голоса отца и Василия, доносящиеся снаружи, но не смог ра-
зобрать, о чем они говорят. В нем поднялась неожиданная злоба на Васи-
лия, который оказался куда более проницательным и чутким, чем Мирон
предполагал. Надо же, заметил, что Мирон только притворяется равнодуш-
ным, а на самом деле жалеет Наташу. Сволочь глазастая. Доносчик парши-
вый. Отцу заложил. Но власть отца была все-таки очень сильной. Все двад-
цать два года он был единственным повелителем Асланбека-Мирона, все
двадцать два года он требовал беспрекословного послушания и внушал сыну,
что сыновняя непокорность и неуважение к отцу - большой грех. И Мирон
верил ему. Верил до сих пор. Несмотря на то, что отец явно занимался
чем-то неблаговидным. Несмотря на те слова, которые сказал ему Василий,
дескать, отец первым поднимет на тебя руку, даже за честь посчитает, ес-
ли ослушаешься. Отец всегда был прав. Это даже не обсуждалось.
ков. Если ему суждено погибнуть по воле отца, он обязан принять это как
дар судьбы и не сметь сопротивляться и искать пути спасения. Если отец
решил, что он должен умереть, значит, он умрет. И нечего тут больше об-
суждать. Он должен покориться воле отца. Таков обычай.
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Круз Андрей
Свержин Владимир
Контровский Владимир