торучки. Тут же в мозгу прозвучал сигнал тревоги: настоящая ручка только
одна, вторая - опасное оружие! Осторожно извлек обе, сразу определил,
какая настоящая, а какая нет. Осмотрел "стрелку". На вид обычная многоц-
ветная шариковая ручка, но он знал, как она устроена на самом деле, где
выключается предохранитель и что надо нажать для выстрела.
фонов совершенно неизвестных ему людей. Практически все номера были мос-
ковскими. Фамилия Бачурин показалась знакомой. Подумав несколько минут,
он достал привезенную из Тиходонска визитную карточку. Точно, Бачурин
Евгений Петрович, только в карточке пять телефонов, а в книжке один и
совсем другой. Вот вообще человек без фамилии, только начальная буква:
К. Михаил Анатольевич. А вот почему-то на букву А - Смулева Маша...
Сердце пропустило удар, он понял, что это ЕЕ телефон. Набрать? Прислу-
шавшись к себе, он понял, что совершенно не готов к разговору. О чем
можно говорить с девушкой из сна?
шел к секретеру, точно зная, что находится в баре: белый мартини, нес-
колько початых бутылок виски, французское сухое вино, скорее всего "Бор-
до". Но на этот раз он ошибся. Кроме наполовину опорожненной поллитровки
"Русской", там ничего не оказалось. Это был уже прямой сигнал о том, что
здесь жили посторонние люди. С другими вкусами, но достаточно дисципли-
нированные, чтобы не шарить по карманам чужой одежды и тем самым сохра-
нить себе жизнь.
привлек письменный стол, он открыл правую тумбу, вытащил средний ящик,
перевернул... Его действиями руководила все та же опережающая осведом-
ленность, и когда он поддевал дно, то знал, что это вовсе не дно, а ис-
кусно подобранная по текстуре и тщательно подогнанная фанерка - простей-
ший, но достаточно надежный тайник.
два в голубых обложках - советские дипломатические. И в темно-зеленой -
американский. Во всех красовалась его собственная фотография, только фа-
милии разные: Валерий Сергеевич Остапенко, Макс Витальевич Карданов, Ро-
берт Уильям Смит... Кроме паспортов, он обнаружил несколько пропусков -
заламинированные прямоугольники с затейливым красочным рисунком, водяны-
ми знаками, цветной фотографией и типографским текстом. В те времена,
когда цветные ксероксы и лазерные принтеры были сверхдорогой экзотичес-
кой диковинкой, а громоздкие, с вечной вонью нашатыря, аппараты элект-
рографического копирования, все эти рожающие бледно-серые копии ВЭГИ и
РЭМы прятались за железными, с сигнализацией, дверями и находились под
строгим и непрерывным надзором КГБ и разрешительной системы МВД, - один
вид этих документов внушал несомненное доверие и почтительный трепет.
помещения, блоки и сектора, другой запрещал контроль и досмотр его маши-
ны, вещей и следующих с ним лиц, третий обязывал руководителей органов
КГБ, МВД, командиров воинских частей, представителей власти и управле-
ния, гражданских начальников всех рангов оказывать ему полное со-
действие.
миг застыл, но тут же встал и направился к аппарату. В нем почти ничего
не осталось от Лапина, а то, что осталось, уже не определяло его поведе-
ния, поэтому он знал: это не случайный звонок, кто-то хочет связаться с
ним и знает, что он находится здесь. Человек резко снял трубку.
- Вы вернулись так неожиданно, мы даже не поверили, когда узнали...
тайной. Позвонила добрая соседка Валентина Андреевна. Очевидно, она сос-
тояла на связи и имела соответствующее задание.
больше занимать, ведь скоро они вернутся...
разговора явствовало, что он должен это знать, значит, задавать такой
вопрос было нельзя.
обещает добиться помилования уже в этом году.
сказал Макс, понимая, что его слова можно толковать как угодно.
нию, оказались бессильны...
очень старался произвести благоприятное впечатление.
фоны, по ним мы установили, кто они такие. Но Валентина Андреевна им
звонить не станет, она звонит только нам. Вы понимаете?
приостанавливалось, а потом вы исчезли, не дав о себе знать. Но мы пом-
ним о своих обязательствах и готовы их выполнять.
на фоне обычной человеческой жизни. А его жизнь сплошь состояла из одних
проблем. Его проблемой была жизнь. Или жизнь была его проблемой. В по-
добных случаях никто не может помочь...
как тонкий, на грани восприятия, комариный зуд.
писал их в лежащем на телефонном столике блокноте с вырванными листками.
Комариный зуд становился все явственней и осознаваемой. Кураторство,
круглосуточный телефон, дядя Леша.
отключиться собеседника.
все такой же бодрый и энергичный, любит давать советы. Хотя это вы испы-
тали на себе в полной мере, не так ли?
только что полученных телефона в ней были. Первый обозначался словом
"Центр", а второй незнакомой еще минуту назад фамилией "Веретнев". Он
вырвал листок со свежими записями и следующий за ним, на котором могли
пропечататься цифры, разорвал на мелкие клочки и спустил в унитаз. Судя
по состоянию блокнота, с ним так обходились постоянно.
перевернутому ящику. Под грозными пропусками белел какой-то прямоу-
гольник очень белой и даже на вид плотной бумаги. Фотография! Медлен-
но-медленно он повернул ее изображением к себе.
красно-черном мундире с белым поясом и надвинутой на глаза черной мохна-
той шапке, сзади величавая твердыня Виндзорского замка... А на переднем
плане мужчина и женщина с мальчиком лет четырех-пяти. Женщина небольшого
роста и довольно хрупкая, в белом платье с синим бантом, белой шляпке и
босоножках на танкетке, она улыбается, закрываясь левой рукой от бьющего
в глаза солнца, а правой держит ладошку мальчика в матросском костюмчи-
ке, который смотрит в объектив не по-детски серьезно и печально. За дру-
гую ладошку держится худощавый мужчина со спортивной фигурой, в легких
светлых брюках, рубашке апаш и теннисных туфлях. Он тоже широко и счаст-
ливо улыбается.
они. А между ними - он сам. В любой своей ипостаси он всегда был крепок
на слезу и стойко переносил неприятности и удары судьбы. Но сейчас поче-
му-то ему захотелось плакать. Он встал, прошел к бару и прямо из горлыш-
ка отхлебнул противную, неважно очищенную водку. Один глоток, второй,
третий... Срабатывал принцип "чем хуже, тем лучше": по мере того как он
без закуски и перерывов вливал в себя обжигающую жидкость, его отпускало
- таял в груди ледяной ком и переставала звенеть опасно натянутая стру-
на.
ваясь, отнес на кухню пустую бутылку, подошел к телефону и набрал номер
подполковника Веретнева. Он не знал, как к нему обращаться и каким из
имен назваться, но, когда Алексей Иванович отозвался, на волю вырвался
детдомовец Сережа Лапин.
СССР, кабинет начальника ПГУ.
пила информация из МИ-5? - Дочитав последнюю шифрограмму, генерал-пол-
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Гюго Виктор
Шилова Юлия
Куликов Роман