за которым прятался Механик. Механик мог бы легко застрелить его из своего
двуствольного револьвера. Но грохоту от этой было бы на весь лес. Если те,
кто ушел с Герой, близко, могут подбежать гораздо быстрее, чем неуклюжий
Есаул со своей одышкой. Сюрикен бросать рискованно, даже если сразу
попадешь, клиент может вскрикнуть. Нет, надо работать тише.
Небольшая, навеки пропахшая соляром и смазкой рука с силой зажала ему рот,
рванула голову назад, а отточенное, как бритва, ножевое лезвие полоснуло по
горлу...
Механик. - Вроде бы, раз такая напряженка по жизни, надо бы каждому со своей
волыной гулять. А этот, второй, пустой в лес побежал... Стало быть ему
мощнее топора ничего не доверяют. Либо потому, что он совсем разгильдяй,
либо потому, что он тут на положении арестанта. Интересное кино..."
дважды громко, по-разбойничьи свистнул. Такого свиста эти места, возможно,
не слышали со времен Федьки Бузуна.
что это Костя свистит в ответ на ее крик. И Ежик в ельнике как рубил ветки,
так и продолжал рубить. Не его ж зовут, а мордоворота этого...
насторожил, подумав, что тот, кого она позвала, к ней и бежит.
стоявшее над лесом в западной части горизонта, светило Люське в глаза, - она
даже онемела от ужаса. Нервы и без того издерганные, не выдержали, и она
хлопнулась в обморок...
упавшей.
подошел к краю разлива и заметил, что листья уже не мотаются по воде
туда-сюда, а плывут целыми флотилиями - на запад, в направлении "Черного
полигона". - Слышь, Мех, - доложил Есаул, - а вода-то пошла!
перемычку промыло...
она бы отсюда уходить стала, а она - сюда течет, на запад.
полигон не пройти. Знаю, в чем дело. Вода через ложбинку пошла!
Еще почти сухая.
напоминавшей небольшой, заросший травой и редкими кустиками овражек. Когда
Никита, а следом за ним и Светка побежали за Герой через ложбинку, под
бахилами заметно чавкало: вода уже просочилась сквозь почву. Поднявшись
наверх, глянули на подступившее к ложбинке озеро. На темной воде, усыпанной
желтыми листьями, играли предзакатные блики, и на первый взгляд вода
казалась такой спокойной и неподвижной. Но на самом деле вода неуклонно
наступала, и до ее вторжения в ложбинку оставались буквально минуты.
вниз, к западной части болота. Затем еще один ручеек, клокоча и пузырясь,
полился через траву где-то в середине ложбинки. Потом сразу три струйки
хлынули, затем еще пять или десять, и, наконец, вся масса воды, скопившаяся
в озере, покатила по лощине, унося с собой сухие листья, болотную ряску,
тину, коряги, целые кустики.
вода поднялась, намного раньше чем прикидывали.
найдем и мы. Вперед, господин Сусанин!
такое, что шум ее уже почти перестал слышаться, впереди что-то вновь
зажурчало.
течет, между прочим. Вообще-то он совсем маленький, но вытекает в ту самую
ложбинку. Если журчит - значит, хорошо.
поднялась и его подперла. Он бы остановился и начал разливаться, а это нам
ни к чему.
бежала струйка прозрачной воды. Но солнце стояло уже совсем низко, и длинные
тени от деревьев почти совсем скрывали ручей от глаз.
посмотреть, нет ли чего на дне ручейка. Как бы невзначай, будто пробуя
фонарь, она посветила. Но, увы, ничего не увидела - песочек да камушки. А
совать руки в песок побоялась - помнила про полрентгена в час. То, что
золото и прочее Федькино наследство может оказаться радиоактивным, ее не
волновало. Она ведь его не себе домой собиралась тащить, а иранцу
продавать...
хутор. Я вас на хуторе оставлю, а сам туда схожу. Потом проведу как по
маслу.
иструхлявела и покосилась, крылечко сгнило и развалилось. От прочих построек
остались либо бугры, заросшие бурьяном и крапивой, либо бесформенные кучи
гнилых и обгорелых бревен. То ли это еще большевики, когда Трофима
раскулачивали, ликвидировали, то ли фрицы, когда начинали свою неудачную
танковую атаку.
Только потрескавшаяся русская печь, которую ни один дурак не рискнул бы
топить, на лежанке, однако, лежал тюфяк, набитый сеном, в головах
телогрейка, а вместо одеяла - серая офицерская шинель с повседневными
майорскими погонами и черными петлицами с советскими эмблемами инженерных
войск. Не иначе Гера тут иногда ночевать оставался.
забарабанили капли дождя по уцелевшим доскам крыши.
метров площади, на которой ниоткуда не каплет: на самой печи и в метре
вокруг нее.
подпирать. Ты чего такой мрачный? - спросила она. - Страшненько стало, да?!
Знаю, знаю - боишься! Думаешь, сейчас найдем золотишко, и меня - чпок! -
расстреляют. Верно говорю?
Вон, видишь автоматы где? Мне не дотянуться... Я сейчас безоружненькая, как
и ты. А ты хоть и довольно тощий, а мужичок. И жилистый, вообще-то, сильней,
чем кажешься. Попробуй меня задушить, как Отелло Дездемону? Ну, попробуй,
чего тебе стоит?! Я всегда мечтала, чтоб меня мужик от ревности задушил... И
я бы лежала в гробу вся синяя и во-от с таким высунутым языком. Вя-я-а!
сделать: схватить ее сейчас, пока автоматы висят на стенке, за тонкую гибкую
шею сдавить покрепче и держать, пока не посинеет. Но он точно знал - не
сумеет ни за что.
собственно, и привел Люську в чувство.
заросших щетиной щербатых мужиков.
болота?!
живые! Надо в палатку идти, пока не намочило...
заслуги в области потенции и любовь о них вспоминать, скромно произнес:
увешанными оружием чудовищами в палатке, где запасливый Механик расстелил
поверх натасканного Ежиком лапника какую-то клееночку.
и в обнимку с ней и топором поспешал к палатке, в которой, к его удивлению,
что-то светилось. Но тут на мрачной воде разлива, испещренной мириадами
фонтанчиков, взбитых упавшими каплями, Ежик увидел некое плавучее средство,
увлекаемое течением. Похоже, что и там заметили светящуюся изнутри палатку.
Кто-то стал усердно отталкиваться шестом, пытаясь направить плот - теперь
Ежик точно различил, что это плот, - к берегу.
бедствие. А на него автомат наставили.
Лондон Джек
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Лукин Евгений