публикация; тон их колебался от осторожно-рекомендательных заметок о пользе
музыкального образования до радостных воплей: раскрыта тайна Ророт!
рукой: в конце концов побочным результатом такой утечки может быть только
расцвет музыкальной педагогики, а вреда от этого не будет...
никаких результатов нет и никаких исследований не ведется. Ей не верили.
дом-мама и маленький доменок-сын. Что было дальше, слушатели так и не узнали.
Видимо, сказка оказалась очень грустной, потому что рассказчик разревелся
раньше, чем успел перейти к изложению сюжета...
картинке был злой паук в паутине, а на второй - добрый. В той же, по-видимому,
паутине, потому что различить, где какой, совершенно невозможно... Но он ведь
различает! И обижается, когда я путаю! Кончилось тем, что он, совсем как в
анекдоте, испугался злого паука и спрятался от него в шкафчик для одежды...
остальные дети рядом с ним - ослята рядом со львенком... Я понимаю, мать должна
быть предвзятой, но не настолько же!" 20 апреля. А. три года.
ей казалось. Но после отбоя - дети уже полчаса как дисциплинированно сопели, а
Лидке еще совершенно не хотелось спать-обнаружилось, что никаких других
развлечений, кроме подаренных Беликовым книг, в ее распоряжении нет.
изобретательности художника. Потом ее глаза зацепились за первый абзац: "Это был
маленький пикник на берегу, в скалах. Мне хотелось покормить дальфина с руки, и
когда взрослые отвернулись, я стянул с клеенчатой скатерти шампур с недоеденным
шашлыком и, прыгая с камня на камень, поспешил к воде..."
обычно не пахнет шашлыками. Здесь пахнет молоком, кашей, в крайнем случае,
морковным пюре; запах возник в Лидкином воображении и не потому, что текст был
как-то особенно хорош. Нет, текст был обыкновенный, просто Лидке вспомнился
эпизод из собственного детства, когда, заметив с берега глянцевые спины, она
впервые в жизни осмелилась поглядеть на дальфинов вблизи. И - вот совпадение! -
это было как раз во время апрельского пикника, когда взрослые были увлечены
процессом изготовления шашлыков, а Тимур и Яна, гордые сознанием своей
взрослости, подавали шампуры...
но Лидка не могла избавиться от ощущения, что это ее полуосознанные мысли и
побуждения кем-то подсмотрены, доведены до логического завершения и перенесены в
книжку. С такой вот ужасной обложкой. С таким вот банальным названием. И автор
ее - болтун, водитель молоковоза...
дальше. Она еще раз обошла детей, развернула свою раскладушку и улеглась.
Соломенским парком, мужчины и женщины, неподвижно стоящие на мокром асфальте, на
тусклой "зебре" перехода. Все - без обуви, в носках. Несколько секунд Лидка,
обмерев, наблюдала, потом от редкой толпы отделился пожилой мужчина, в котором
Лидка через несколько секунд узнала постаревшего подводника Сашу.
ботинки слетели, то все... народная примета такая.
напротив, которую давно, еще до апокалипсиса, сбила машина на Соломенской
площади, прямо на переходе.
титаническим усилием, ну прямо как муха из варенья.
сон..."
жестяной козырек под окном деликатно ударил камушек.
лежала, глядя в потолок, подсвеченный желтым уличным фонарем. Потом фонарь
потух, будто закрылся уставший за ночь глаз. И одновременно ударил второй
камушек- на этот раз в стекло.
окну.
уха.
толстого оргстекла смотрел бледный, но все еще улыбающийся Андрей Игоревич.
интересовал меня, как персонаж. Прежде не интересовал. Но вот этот портрет, ваш,
он, знаете, особенный, он преображен вашим вниманием, вашим теплым к нему
отношением...
сделалось совсем уж неловким.
думал, что весь мир уже знает... Когда я во втором классе разбил две чашки из
сервиза, думал то же самое... Кстати, я не знал, что у Зарудного есть сын.
Кто-то мне говорил, что у него две дочки.
знаете ли. Бывает.
куда. Представляете, как им досталось, бедняжкам?
клетушкой, отгороженной фанерной стенкой от общего помещения. За фанерой
переговаривались, смеялись, стучали по клавиатурам вычислительных машин, в то
время как Лидка могла наслаждаться неким подобием обособленности. Начальство
как-никак.
- приоткрылась, нескромно обнаружив домашние Лидкины шлепанцы и тряпочку для
обуви.
верить, что Ворота изначально добры к людям. Что эта их функция- спасать -
основная. Что только от человечества зависит, будут жертвы во время кризиса или
не будут. "С гордо поднятой головой"... Красивая гипотеза.
Зарудного? В перспективе, я имею в виду?
его имя было бы... это было бы справедливо. Если мы оправдаем...
скомпрометирована, но вызывает нехорошие ассоциации? Что в конце концов немногие
уже помнят, кем он был, зато при звуке его имени вспоминают Стужу, произвол
ГО...
высоко вскинутых бровей.
красную картонную папку. Информация, собранная за последнюю неделю.
Предварительные результаты статистического анализа...
функция. Вы носите информацию, как трудолюбивая пчелка, по крупинке, ежедневно,
вы надеетесь, что в ваших с трудом организованных сотах эта информация перейдет
в новое качество- в открытие, в мед... А я порхаю, понимаете, как бабочка,
методом "тыка". С цветка на цветок, безо всякой системы, лечу на яркое. Я
человек интуиции... Вот, например, выехал сегодня на рассвете, улицы еще
пустынные... Еду, молоко везу... И приходит мне в голову идея. А что, если
человечество - потерянный ребенок? Не зря оно такое бестолковое, не зря оно не
знает, как оно здесь оказалось и зачем. А потерял его некий мировой разум,
потерял и теперь всюду ищет... а может быть, уже нашел. Представляете, потерял в
джунглях младенца, а через много лет нашел подростка, дикого беспризорника, нет,
не беспризорника даже- так, прямоходящую обезьяну... Или даже не прямоходящую,
потому что дите выросло само по себе, чудом не погибло, и вот... Что делают с
такими детьми? Сажают в лабораторию... Вот и нас посадили, посредством Ворот.
Каково?
а человечество-ребенок... Нет, не так. Человечество-подкидыш! Никто нас не
терял, нас подбросили обезьянам. За ненадобностью. А потом, когда оказалось, что
подкидыш здоров и агрессивен, ну, тогда надели намордник. Ни тебе Межзвездных
полетов, ни тебе генной инженерии...
Василенко Иван
Шломо Вульф
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Куликов Роман