Чтение 66–й страницы книги ~Рагнарек~

Евгением, если уж так охота посолидничать. Но все же обращайся ко мне на
"Ты", договорились, эльфийская твоя душа?

Иэрнэ только кивнул, зато Том мгновенно ткнул пальцем в Женьку:

-- Теперь ты. Кто ты таков? Кроме того, что ученик Мельтора и
нахал-шутник, доставший пару-тройку городов своими хохмами...

-- Не доставший еще пару-тройку... -- скромно уточнил за него Темка,
заработав увесистый подзатыльник от друга. -- Остальные -- уже...

-- Меня интересует, -- продолжил Том, -- Как ты сумел так вот заорать
на Единого... Так... эффектно. Или это тоже -- "шуточка"?

-- Просто мной сегодня вампир закусывал, -- вздохнул Женька. -- Вот я и
стал такой... голосистый... Вампир тот говорил, что я теперь брукса.

-- Теперь ты, -- Том вновь обернулся к Лассаре. -- Ты говорил, что
второй раз брукса спасает тебе жизнь. Кто же и когда был первый?

-- Мой друг, -- ответил Феникс. -- Он -- брукса, хотя более похож на
Мули. Когда-то своим голосом он спас меня от Вепря, -- и, заметив, как рука
Тома машинально чертит знак против Чудовища Зеркал, хмыкнул: -- Вепрь тогда
помер. Насовсем. Так что не бойся.

-- А зовут твоего друга...

-- Мальчик, -- крылатый Лассара горько усмехнулся, -- просто Мальчик.
От Имени он отказался. Сказал, что раз потерял все, и семью, и дом, то зачем
хранить Имя...

Не желая продолжать воспоминание, Феникс пристально взглянул в глаза
Тома и негромко, но настойчиво произнес:

-- Ты так упорно спрашивал, что теперь я хочу сказать. Я, конечно,
благодарен тебе за свою жизнь, но -- ты нарушил первый закон Вечных: бой
всегда ведется один на один. Это -- закон.

-- Плевать мне на законы и каноны! -- взъярился вдруг Том, -- Жизнь
друга мне гораздо дороже этих дурацких правил! Я не охочусь за головами, и в
Собирании я участвовать тоже не желаю. И нет на мне ни одной жизни, хотя
сегодня чуть не взял одну. И наполнен я лишь собой.

-- Не одну, -- тяжело вздохнул крылатый. -- Не одну, а всего моего
рода. И сотни иных родов, которые эта тварь унесла. И я изведу ее, клянусь
небом!

-- Тяжкая клятва -- крылатому. Не отступить... -- Иэрнэ вздохнул, -- И
кровь Учителя моего тоже на м-мерзавце металлическом. И хоть смертен я, но
клянусь исчезнувшими навек Эллери Ахэ, что я, последний из них, сделаю все,
что в моих силах, чтобы каждая капля крови их и крови Учителя нашего
вонзилась в него смертным жалом. И пусть я умру, но клятвы своей не нарушу,
хоть и учил нас Черный Вала прощению и гармонии.

-- Том, -- Темка повернулся к вечному мальчишке, -- А ты давно знаком с
Фениксом?

-- Давно... Феникс -- мой Учитель...

* * *

Воспоминание всплыло из небытия, как проявляемый фотоснимок, как
оживающая Карта в руках Воина.

-- Принц, ты зачем выпустил Князя Тьмы?! -- Единый был в гневе.

-- Он уйдет и никогда никому не будет вредить!

-- С чего это ты взял?! -- рокочущий голос сотрясал своды дворца.

-- Он сам мне пообещал это...

-- А ты -- поверил ему?! -- в механическом голосе Единого послышалась
неподдельная насмешка. -- Он обманул тебя! И вновь будет сеять зло!.. --
порывом голоса всколыхнуло плащ мальчишки, но принц упрямо возразил:

-- Он -- никогда не делал зла. И -- он говорил правду...

Гром расколол плиты пола: Единый пылал от гнева. Нельзя было даже
представить себе, что этот колосс, больше всего напоминающий машину или
благородную статую, может ТАК сердиться и прямо-таки булькать от гнева! И
все же -- все естество золотой фигуры излучало жар гнева и ярости. Рокочущее
чудище подошло вплотную к мальчишке и направило на него палец:

-- Предатель! Ты на его стороне! Изменник! И ты умрешь!

Палец Единого неестественно вытянулся и навылет тонким клинком пронзил
мальчишку. Принц с удивлением взглянул на выходящий из его груди меч-палец,
понимая, что ноги становятся ватными. Детские губы шевельнулись, выдохнув в
лицо богомонстру:

Так от века идет охота

На поверивших Черной Птице,

Но таинственная работа...

Голос-вздох замолк. Обливаясь кровью, мальчик упал на плиты парадной
залы. А его родители?

Король с королевой преклонили колена в благоговейном ужасе и почитании
Единого. И только королева вздохнула:

-- Как жаль, что наш сын -- предатель...

-- Не сын... -- тут же поправил ее Король. -- Я же сразу говорил:
незачем нам усыновлять безродного. Одни проблемы были от этого приемыша...

-- Никто из людей не коснется тела этого предателя, осквернившего Веру!
-- холодно и надменно заявила королева. И Эру кивнул в знак высшего
одобрения.

...Хоронили его не люди, а лесные орки. И даже эльфы не препятствовали
им. Траурная процессия в белом неслышными тенями скользила по лесу, и даже
ветки не шевелились. А на носилках -- тело Принца -- мальчика в белой
мантии.

Носилки... И постамент алтаря, с которого многие Уходили... И вдруг, из
зеркального блеска щитов -- человек. Крылатый. И шепот-вопрос, прижавший к
земле траву:

-- Зачем хоронить живого? Негоже это, Воины. Свет его предал, но зачем
же Тьме признавать такой Свет всесильным?

И затем -- к мальчику, склонившись над телом:

-- Встань и иди. Окончен твой отдых. Получена весть...

Свист молний? Шум леса?

Глаза открываются -- рывком. Тело садится. Рывком. Встает -- рывком...

-- Идем, малыш... Теперь... тебе еще многому надо учиться... Теперь ты
один из нас...

Блеск зеркал. Пустые носилки. Ряд Орков. Ряд Эльфов...

Многие с этого алтаря -- Уходили. В Танце Огня. Мальчик -- первый, кто
ушел. Просто так. Своим ходом...

Том. Томас Слипер. Томас Слипер из клана Сэлета. Томас Слипер из клана
Сэлета, воспитанник Крылатого Лассары...

Глава 8

Лат отложил в сторону книжку и кивнул вошедшему мальчишке.

-- Приземляйся.

Мишель плюхнулся на свободный стул и нерешительно замер. В
конце-концов, не каждый день Командор вызывает кого-то для конфиденциальной
беседы. Вроде бы -- ничем не проштрафился... Но -- кто знает? Трудно, когда
командор -- щупач экстра-класса да еще и бывший Лорд Ночи. Тут не знаешь,
поступок нехороший или нехорошая мысль огорчат Изначального.

-- Воюешь, значит... -- неопределенно начал Лат.

-- Только во сне... -- оправдательно начал Мишель. -- Это же никому не
вредит!

Командор вздохнул и вдруг спросил:

-- А тебе нравится, когда кошмары снятся?

-- Не очень... -- честно ответил мальчишка. -- Но в последнее время я
нашел против этого средство!

-- Сновидение... -- Лат сделал ударение на втором слоге. -- Тоже
метод... Но не слишком ли ты переувлекаешься книгами Кастанеды и открывшейся
перед тобой Силой?

-- А что в том плохого?! -- Мишель откровенно недоумевал. -- Это ведь
действительно не вредно!

-- Понимаешь, малыш... -- начал Лат, -- Я терпел, когда ты представал
перед начинающими Воинами в облике Дона Хуана и даже вручил одному из них
тут же присненный Ключ Порталов. Я улыбался, когда ты устраивал полеты по
Сонным Пространствам и Сумеречной Дороге и задирал Дорожную Полицию -- в
конце-концов, эти самозванцы хуже разбойников с иной дороги... Но когда ты
стал входить в сон лишь затем, чтобы там согнать накопившуюся за день злость
и раздражение -- это уже совсем не годится... Понимаешь -- в поисках
приложения своих сил ты проектировал себя в РЕАЛЬНЫЕ миры... И от твоих атак
страдали вполне РЕАЛЬНЫЕ люди и гоблин.

-- Я думал -- это всего лишь сон... -- шмыгнул носом Майкл.

-- Задумайся... -- Лат снова взял книгу. -- Я бы не хотел, чтобы
воспитанник "Звездного Ветра" вел себя, как уличный гопник... И не хотел бы
тебя отстранять от участия в регате за подобные фокусы, да еще за восемь
дней до начала регаты... Понимаешь -- даже в простых снах ты встречаешься не
с голограммами, а с живыми обитателями Сонных Пространств. Но когда ты
вторгаешься в реальные миры -- то мера ответственности твоей растет
стократ...

-- Я пойду, Лат... -- Мишель поднялся, и вдруг, у самой двери, спросил:

-- Одного не пойму -- как же я сумел вывалиться в реальность посреди
сна, а?

-- Ты во сне засыпал? То-то же! Сон, увиденный во сне, есть реальность,
это еще Будда говорил...