всякий раз, подталкивая друг друга локтями, цокают языками...
сущность: развалины рукотворной горы, промышляющая людскими страстями Рей,
скрытый в недрах храм? Сколько жара ушло на черепки, из которых состоит
гора! С царства на царство перебрасывается огонь, и тщетны усилия затушить
его.
записывает ее долготу и широту в двадцатый год эры Малик-шаха. Румийцы
называли этот звездный челн "Кораблем Арго", а звезду именовали Канопус.
Соответствующий ей темперамент по вавилонской гадательной схеме это Сатурн с
Юпитером. Агай будет удовлетворен. Все на месте в мире, если даже
темпераменты не оставлены без присмотра.
пьющих. В синюю пыль уплывает солнце. Ровный ветер пустыни сушит лицо, и не
достигает сюда даже запах отхожих мест, невыносимый в мервскую жару.
ожившие ветви саксаула. Лучники из свободного туркменского войска пьют
молча. Огонь им ни к чему, а когда понадобится женщина, они уходят на айван
и вскоре возвращаются. Один из них, десятник-онбаши с рассеченным лбом,
достает из тряпок дутар.
высушенных жил струны, и в ровную скупую линию укладываются звуки. Особенная
дробь костяшек устанавливает неистовый такт. Лишь изредка меняется нота,
словно язык пламени вырывается вдруг в сторону.
Знакомый далекий гул слышится время
с ним Рей качает головой. И себя он ловит на том же...
Бесконечно исходит он откуда-то из неопознанных глубин, потом начинает
прерываться, словно не может слабая плоть удержать в себе сразу все
страдание мира. Искры костра взметаются в угасшее небо, мучительно
изламываются раскаленные корни, жаждая освобождения. Бурными толчками, сама
себя обгоняя, несется мелодия, и опять долгий, непрерывный вопль...
трактате его "Китаб ал-мусик". Здесь тоже относительны величины и сходятся
параллельные линии. Так люди пели некогда и так они когда-нибудь будут петь.
Давно ускакали туркмены к своим шатрам у реки, а крик утерянной человеческой
воли продолжает наполнять землю...
она кривой медной иглой. Испуг у нее в глазах. Никого нет там, куда она
смотрит, кроме молодого садовника-шагирда из Исфагана. Тот стоит у входа и
ищет кого-то взглядом.
пляшет в глазах, а в углу двора рядом со считающим звезды имамом сидит
женщина, которую видел он в другом мире. Она шьет при огне большой медной
иглой, и волосы золотятся у ней под рукой...
правильно говорил большегубый фидаи, а женщин в горы привозили для них из
обычных "приютов греха" в Исфагане. К чему же это, если несомненна правда?
люди у устада-горшечника, а ученик несет по городу. Знакомо выдавалась губа
у встреченного, и незаметно мигнул тот ему. Нельзя узнавать им друг друга в
мире, так что дальше пошел по базару
и кувшины, мягко стукаясь при каждом его шаге...
учителя. О спасительном хлебе говорит он, протянутом ему некогда. А сейчас
этот человек означает дьявола в мире. Но не это смущает его. Дурное чувство
овладело им в саду, потому что именно из-за этого хлеба хотел он убить...
не нужно спешить. Благое дело -- приблизиться к Гонителю, и ничто так не к
месту здесь, как кусок хлеба, полученный некогда из его руки. Благодарности
ждет одаривший, а потому сердце его всегда расположено к тому, кому оказано
благодеяние.
ибо неестественно такое для человека. Душа людская так устроена, что помнит
родство, не забывает обиду и открывается навстречу добру и ласке. Однако
разум всегда выше души с ее страстями, и этим отличается человек от скота и
зверя. Не чувство толкнуло его руку с кетменем, а высокий разум, осудивший
врага правды. Но подождать следует с этим, пока не будет дан ему знак...
против горных крепостей, где утвердилась правда. Не только отсюда, но из
Нишапура, Серах-са, Абиверда, Нисы и Гургана в один и тот же день выступит
войско. Говорят, что все это для сопровождения султана в Багдад, но зачем
тогда придается ему полный боевой обоз? Из Мерва уже отправлены слонами
двадцать орудий-манджаников для метания нефти, а в Рее строят перевозные
тараны и диварканы -- разрушители стен. Все вокруг, на Востоке и Западе,
покорилось сельджукам, и мир у них сейчас с румийским кайсаром. Зато
бессильны они противостоять учению, а каждьш день все новые люди примыкают к
нему. Чтобы запугать людей, новую невиданную машину для разрушения городов
строят по указанию гонителя. Знаменитый мастер из иудеев рав Евсей занят
этим, и никого не допускают туда... Устад кивает головой, когда заканчивает
он говорить,
Известно уже все в горах. В самом скором времени прибывает оттуда высокий
дай, надежда учения и правая рука сайида-на. И тогда решено будет, как
поступить с этим дальше.
переводит дыхание и говорит все о той женщине, что была с ним в другом мире.
Здесь он увидел ее сегодня, среди гябров, и не знает, что подумать об этом.
Устад молчит, глядя куда-то мимо него. Тогда сам он заглядывает в глаза
учителя и видит в них печаль.
делах амиля, казня, шихне, рапса и условиях управления...
следует изучать дела веры, исполнять обычаи веры, чтить сунну учения
пророка, а также чтить вероучителей, давая им хорошее жалованье из
государственной казны-- бейт-ал-мал... Благодаря этому пороки, прихоти и
ересь исчезнут из его государства, пресечется сама основа зла и
беспокойства, укрепится положение правильных людей и искоренены будут
смутьяны...\
выступления войска. Дело всей его жизни здесь, и с весны готовил он поход на
дейлемских батинитов. Как только может, противится этому Абу-л-Ганаим,
понимающий свою ущербность. Коль состоится поход, то быть новому вазиру лишь
свидетелем при том.
уже сообщение, что от батинитов приезжали к нему люди. Эмирам и
военачальникам-сю-баши гулянием в горы видится предстоящее. Но укрепн-
крепостей уже у них. Жители там в горах родом от тех, кто бежал при арийских
царях после разгрома злокозненного Маздака. Был сей Маздак тоже из
умствующих мобедов-огнепоклонников и пожелал всех уравнять в Эраншахре:
благородных и низких, умных и глупых, праведных и неправедных. Тридцать лет
длилось противозаконное правление маздакитов, так что развалилось от них
государство. А когда наконец ногами вверх закопал их в землю справедливый
Ануширван, то с женой Маздака, по имени Хурраме, убежали в горы уцелевшие
маздакиты. Что ни век -- беспокойство из Дейлема для государства, и до сих
пор носят там хурре-миты красные одежды. Ныне исповедующие учение-ба-тин
исмаилиты из них, и один это мерзкий корень...
и шихне с раисом много писать ни к чему. Понятна их служба, а также
необходимость контроля за их действиями. Важны лишь примеры, и тут
Ильин Андрей
Андреев Николай
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Махров Алексей