красной покрышкой, которую сахибы каждое утро сами укладывали.
что это не настоящие важные сахибы. Кто слыхал, что
Фостам-сахиб или Енклинг-сахиб, или даже маленький Пил-сахиб,
который ночи просиживал, охотясь на с ара у,-- я говорю, слыхал
ли кто, чтобы эти сахибы приходили в горы без повара-южанина,
без своего лакея и целой свиты, которая получает хорошее
жалованье, сердится и насильничает? Как могут они наделать нам
хлопот? А что там в килте?
которых они писали, и какими-то чудными штуками, которые,
должно быть, употребляются для жертвоприношений.
нутру мне такое обращение с письменами. А их медные идолы мне
совсем непонятны. Такая добыча не к лицу простым горцам.
Человек из АоЧанга выпил еще немного и приосанился, гордый тем,
что играет первую роль.
непонятны.
спокойным, здоровым сном, а Ким обдумывал последние слова Хари.
Как истый игрок в Большую Игру, он в тот момент готов был
благоговеть перед бабу. -- Килта с красной верхушкой набита
разными замечательными вещами, которых дураки не должны
трогать.
эту корзину.-- Ты думаешь, она нас выдаст?
колдовство, иначе она натворит больших бед.
человека из Ао-Чанга.
свойственной сынам его родины.-- Разделите ее между собой и
увидите, что получится.
с излишком хватит. На заре мы пойдем своей дорогой в Шемлегх.
дрожал от холода и гордости. Смешная сторона всей ситуации
затронула ирландские и восточные струнки его души. Вот эмиссары
грозной Северной Державы, которые на своей родине, возможно,
были такими же важными, как Махбуб Али или полковник Крей-тон,
здесь очутились вдруг в самом беспомощном положении. Один из
них, как Киму было доподлинно известно, на некоторое время
охромел. Они давали обещания владетельным князьям. Вот теперь,
ночью, они лежат где-то внизу, без карт, без пищи, без
проводников. И этот провал их Большой Игры (Ким не мог
догадаться, кому они будут отчитываться в ней), это внезапное
столкновение в ночи было не результатом происков Хари или
ухищрений Кима; все случилось само собой и было так же
естественно и неотвратимо, как поимка приятелей-факиров Махбуба
ревностным молодым полицейским в Амбале.
холод! Здесь при мне все их вещи. Как они разозлятся! Можно
посочувствовать Хари-бабу!
бенгалец терпел невыносимые телесные муки, душа его пела и
неслась к небесам. На целую милю ниже, на опушке соснового
бора, два полузамерзших человека, одного из которых по временам
сильно тошнило, осыпали взаимными упреками друг друга и
сквернейшими ругательствами бабу, который притворился
обезумевшим от ужаса.
что им очень повезло, раз они вообще остались в живых, что
носильщики, если только они сейчас не подкрадываются к своим
господам, разбежались и не вернутся, что повелитель его раджа,
живущий в девяноста милях отсюда, не только не одолжит им денег
и провожатых до Симлы, но обязательно посадит их в тюрьму, едва
только узнает, что они избили жреца. Он особенно напирал на это
прегрешение и его последствия, пока они не велели ему
переменить тему. Единственная их надежда на спасение, говорил
он, в том, чтобы, не привлекая внимания, идти от деревни к
деревне, пока они не доберутся до цивилизованных мест, и, в
сотый раз заливаясь слезами, спрашивал у высоких звезд, зачем
сахибы "избили святого человека".
мгле, где его было не отыскать, и нашел бы кров и пищу в
ближайшей деревне, где разговорчивых докторов было мало. Но он
предпочитал терпеть холод, резь в желудке, обидные слова и даже
пинки в обществе своих уважаемых хозяев. Скорчившись под
деревом, он горестно сопел.
иностранцев, который не был ранен,-- вы подумали, какое зрелище
мы будем представлять, странствуя по этим горам среди таких
аборигенов?
вопрос был обращен не к нему.
тот, что был жертвой Кима.
окажется милосердным, сэр, не то...
револьвер в спину этого молодого бонзы, когда мы снова
встретимся,-- последовал не подобающий христианину ответ.
Страсти вновь накалились.-- А вы не подумали о наших потерях?
Багаж! Багаж!-- Хари слышал, как говорящий буквально метался из
стороны в сторону.-- Все, что мы везли! Все, что мы достали!
Наша добыча! Восемь месяцев работы! Вы понимаете, что это
значит? "Поистине только мы умеем обращаться с восточными
людьми"... О, хорошеньких дел вы наделали!
Килты были у Кима, а в этих килтах заключено восемь месяцев
искусной дипломатии. Связаться с парнем нельзя, но на него
можно положиться. Что касается всего прочего, то Хари так
обставит путешествие по горам, что Хилас, Банар и все жители на
протяжении четырехсот миль по горным дорогам будут рассказывать
об этом в течение целого поколения. Людей, которые не в силах
справиться со своими носильщиками, не уважают в Горах, а
чувство юмора у горца развито сильно.
лучше, но, клянусь Юпитером, как подумаю теперь об этом,
конечно, я сам это устроил. Как быстро я все сообразил! И я
придумал это, как раз когда бежал под гору! Оскорбление было
нанесено случайно, но я один сумел использовать его... ах...
потому что это чертовски стоило сделать. Подумать только, какой
моральный эффект это произвело на невежественный народ! Никаких
договоров, никаких бумаг... Никаких вообще письменных
документов... и мне, именно мне, приходится служить им
переводчиком. Как я буду смеяться вместе с полковником! Хорошо
бы иметь при себе их бумаги, но нельзя одновременно занимать
два места в пространстве. Эт-то аксиома.
путь. Лама, подкрепившись сном и спиртным, опирался на плечо
Кима и быстро шагал в молчании. Они шли около часу по
глинистому сланцу и траве, обогнули выступ скалы и поднялись в
новую область, совершенно отрезанную от долины Чини. Обширное
веерообразное пастбище поднималось к вечным снегам. У под-ножья
его была площадка размером не более полуакра, на которой
примостилось несколько земляных и бревенчатых хижин. За ними,--
как все горные жилища, они стояли на самом краю,-- земля
Суворов Виктор
Мацумото Сэйте
Березин Федор
Каменистый Артем
Херберт Фрэнк
Мурич Виктор