Благодарения Венди катала сына на санках, а Джек работал над пьесой,
которая уже близилась к завершению.
спросить не так прямо.
местах.
не выходим на связь по рации. И приедут посмотреть, все ли в порядке.
Тогда можно будет уехать. Нам с тобой. А папа останется до весны. У него
есть на это веские причины. В определенном отношении, док... знаю, тебе
трудно это понять... мы загнаны в угол.
что они занимаются любовью. Сейчас они задремали. Дэнни знал, они
счастливы. Мама еще побаивалась, а вот папина позиция была странной. Как
будто он сделал что-то очень трудное и сделал правильно. Но, похоже, Дэнни
не вполне понимал, что именно. Отец даже в мыслях тщательно охранял это.
Дэнни размышлял: можно ли радоваться поступку и одновременно стыдиться его
настолько, чтобы стараться о нем не думать? Вопрос не давал покоя. Дэнни
считал, что в норме такого быть не может. Как ни старался мальчик
проникнуть в отцовские мысли, получалась лишь неясная картинка: высоко в
пронзительно-синем небе кружилось нечто вроде осьминога. Два раза Дэнни
сосредотачивался достаточно сильно, чтобы уловить, что это, и оба раза
папа вдруг упирался в него таким пронзительным и пугающим взглядом, будто
знал, чем Дэнни занят.
прихватывая то санки, то снегоступы. Ему нравилось бывать вне отеля. Когда
он оказывался за дверями, в солнечном свете, у него словно гора падала с
плеч.
танцевального зала достал парку и стеганые штаны, а потом уселся, чтобы их
надеть. Сапоги лежали в ящике для обуви. Он натянул их, а, когда принялся
шнуровать и завязывать аккуратным "бабушкиным" узлом сыромятные шнурки, то
язык от старательности выполз из уголка рта наружу. Митенки, лыжная маска
- и готово.
играть на заднем дворе, к тому же, в эти часы место, где он играл,
закрывала тень отеля. Дэнни не нравилось быть в тени "Оверлука". Он решил,
что вместо этого наденет снегоступы и сходит на детскую площадку. Дик
Холлоранн велел держаться подальше от кустов живой изгороди, но мысль о
зверях-деревьях не слишком беспокоила мальчика. Сейчас их похоронили под
собой сугробы, виднелись лишь бугры неопределенной формы - некогда они
были головой кролика и львиными хвостами. В таком виде, выглядывая из-под
снега, они казались скорее нелепыми, чем пугающими.
снегоступы. Пять минут спустя на парадном крыльце он прикрепил их к ногам.
Папа говорил, что у него (Дэнни) талант ходить на снегоступах - ленивый
шаркающий шаг, поворот лодыжки, от которого пушистый снег слетает с
креплений как раз перед тем, как нога снова опускается на землю, - ему
остается только нарастить на бедра, голени и лодыжки необходимую
мускулатуру. Дэнни обнаружил, что лодыжки устают раньше прочего. Хождение
на снегоступах точно так же утомляло их, как катание на коньках - ведь
приходилось все время отряхивать крепления. Примерно каждые пять минут
Дэнни приходилось останавливаться, чтоб отдохнуть, расставив ноги и
выровняв снегоступы.
время катился под горку. Дэнни с трудом перебрался через чудовищный
сугроб, больше похожий на дюну, которую намело на парадное крыльцо, и
меньше чем через десять минут уже держался рукой в митенке за горку на
детской площадке. Он почти не запыхался.
осенью. Она напоминала парк аттракционов. Цепи качелей примерзли в
странных положениях, сиденья покоились прямо на снегу. Полоса препятствий
превратилась в ледяную пещеру, которую стерегли ледяные зубы сосулек.
Из-под снега торчали только трубы игрушечного "Оверлука",
внутри.)
колец. Дэнни протопал к ним, присел на корточки и начал копать. Очень
скоро темная пасть одного из колец отворилась, и мальчик протиснулся в
холодный тоннель. Он воображал себя Патриком Макгуэном, секретным агентом
(эту программу по берлингтонскому телеканалу показывали дважды, и папа ни
разу ее не пропустил - он готов был не ходить в гости, чтобы остаться дома
и посмотреть "Секретного агента" или "Мстителей", а Дэнни всегда смотрел
вместе с ним), убегающий по швейцарским горам от агентов КГБ. Тут были
лавины, а его подружку убил отравленной стрелой печально известный агент
КГБ Слоббо, но где-то неподалеку находилась антигравитационная машина
русских. Возможно, в конце этого тоннеля. Он вытащил свой автомат и
зашагал по цементному тоннелю, широко раскрыв настороженные глаза, выдыхая
воздух.
попробовал прокопаться насквозь и удивился (а немного и встревожился), до
чего крепким - почти как лед - оказался снег из-за холодного груза,
который постоянно давил сверху.
цементном тоннеле, отчего сильно нервничает. Он услышал собственное
дыхание, которое показалось влажным, гулким и быстрым. Он находился под
снегом, а через отверстие, которое Дэнни выкопал, чтобы попасть сюда, свет
почти не проникал. Мальчику вдруг больше всего на свете захотелось
оказаться наверху, он внезапно вспомнил, что папа с мамой спят и не знают,
где он, и что если выкопанную им дыру засыплет, он окажется в ловушке - а
"Оверлук" его недолюбливает.
обратно, за спиной деревянно потрескивали снегоступы, под ладошками
хрустели мертвые осиновые листья последнего листопада. Только он добрался
до конца, до льющегося сверху холодного света, как снег действительно
обвалился - совсем немного, но достаточно, чтобы припудрить малыша,
перекрыть выкопанное им в снегу отверстие и оставить Дэнни в темноте.
способный размышлять. Потом, словно из далекого далека, послышался наказ
отца: никогда не играть на стовингтонской свалке, ведь дураки, бывает,
выкидывают старые холодильники, не сняв дверцы. Если заберешься внутрь и
она случайно захлопнется, выбраться невозможно. Умрешь в темноте.
темноте, ты заперт и тут холодно, как в холодильнике. И...
сон ужас. Да. Да. Здесь вместе с ним было что-то еще, что-то ужасное, что
"Оверлук" приберег именно для такого случая. Может быть, огромный паук,
прячущийся в норе под опавшими листьями, или крыса... а может, труп
какого-нибудь малыша, который умер тут, на детской площадке. Случалось ли
тут такое? Да, подумал Дэнни, может быть. В голову лезла та женщина в
ванне. Кровь с мозгом на стене Президентского люкса. И малыш с разбитой
при падении не то с брусьев, не то с качелей, головой, который ползет за
ним в темноте, ухмыляясь, и ищет одного последнего товарища для игр на
бесконечной детской площадке. Навсегда. Вот-вот станет слышно, как он
приближается.
листьев, будто что-то на четвереньках ползло к Дэнни... В любой момент на
щиколотку опустится холодная ручонка...
рыхлый снег, закупоривающий этот конец цементного кольца, выбрасывая его
назад между ногами, как собака, выкапывающая кость. Сверху сочился
голубоватый свет и Дэнни рвался к нему, как ныряльщик с глубины. Он
царапал спину о край кольца. Один снегоступ зацепился за другой. Под
лыжную маску и за воротник парки набился снег. Он копал его, вцепляясь в
холодную рыхлую массу. Казалось, снег хочет удержать мальчика, всосать
обратно, вниз, в цементное кольцо, где поджидало невидимое существо,
хрустящее листвой, и оставить там. Навсегда.
солнцу, он полз по снегу, уползал от полупогребенного цементного кольца,
хрипло хватая воздух; от пушистого снега лицо стало комически белым -
живая маска ужаса. Прихрамывая, мальчик добрался до полосы препятствий и
уселся, чтобы перевести дух и заново прикрепить снегоступы. Поправляя и
перевязывая крепления, он не сводил глаз с отверстия, которым
заканчивалась цементная труба. Он выжидал - не покажется ли оттуда
что-нибудь. Ничего не появилось, и Дэнни задышал ровнее. Что бы ни жило
там, это существо не выносило солнечного света. Его держали там взаперти и
выходить наружу оно, может быть, могло только в темноте... или когда оба
конца его круглой тюрьмы забивало снегом.
потому что теперь я)
посмотрел
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк
Белогорский Евгений
Курылев Олег