Чтение 66–й страницы книги ~Тысяча и одна ночь~

И он пребывал в глубокой печали об отце долгое время и в один из
дней, когда он сидел в доме своего отца, вдруг кто-то постучал в дверь.
И Нур-ад-дин Али поднялся и отворил дверь, и вошел один из сотрапезников
и друзей его отца, и поцеловал Нур-ад-дину руку, и сказал: "О господин
мой, кто оставил после себя подобного тебе, тот не умер, и такой же был
исход для господина первых и последних. О господин, успокой свою душу и
оставь печаль!"

И тогда Нур-ад-дин перешел в покой, предназначенный для сидения с
гостями, и перенес туда все, что было нужно, и у него собрались его
друзья, и он взял туда свою невольницу. И к нему сошлись десять человек
из детей купцов, и он принялся есть кушанья и пить напитки и обновлял
трапезу за трапезой и стал раздавать и проявлять щедрость.

И тогда пришел к нему его поверенный и сказал ему: "О господин мой,
Нур-ад-дин, разве не слышал ты слов кого-то: "Кто тратит не считая -
обеднеет не зная", а поэт говорит:

Я деньги храню и дальше от них гоняю -

Известно ведь мне, что дирхем - мой щит и меч моим

И если раздам я злейшим врагам богатство,

Сменю средь людей я счастье свое на юре.

Так съем же их я и выпью я их во здравье,

Не дав никому из денег моих ни фельса.

И буду хранить богатства свои от всех я,

Кто скверен душой и дружбы моей не хочет.

Приятнее так, чем после сказать дурному:

"Дай дирхем мне в долг, - я пять возвращу - до завтра.

А он отвратит лицо от меня, и будет

Душа тут моя подобна душе собаки.

Как низки мужи, лишенные состоянья,

Хоть были бы их заслуги ярки, как солнце. О господин, эти значи-
тельные траты и богатые подарки: уничтожают деньги", - сказал он потом.

И когда Нур-ад-дин Али услышал от своего поверенного эти слова, он
посмотрел на него и ответил: "Из всего, что ты сказал, я не буду слушать
ни слова! Я слышал, как поэт говорил:

Коль есть у меня в руках богатство и я не щедр,

Пусть будет рука больна и пусть не встает нога!

Подайте скупого мне, что славен стал скупостью,

И где, покажите, тот, что умер от щедрости!"

"Знай, о поверенный, - прибавил он, - я хочу, чтобы, если у тебя ос-
талось достаточно мне на обед, ты не отягощал меня заботой об ужине".

И поверенный ушел от него своей дорогой, а Нур-аддин Али предался
наслаждениям, ведя приятнейшую жизнь, как и прежде, и всякому из его
сотрапезников, кто ему говорил: "Эта вещь прекрасна!" - он отвечал: "Она
твоя как подарок". А если другое говорил: "О господин мой, такой-то дом
красив!" Нур-ад-дин отвечал ему: "Он подарок тебе".

И Нур-ад-дин до тех пор устраивал для них трапезу в начале дня и тра-
пезу в конце дня, пока не провел таким образом год. А через год, однаж-
ды, он сидит и вдруг слышит: девушка Анис аль-Джалис произносит стихи:

"Доволен ты днями был, пока хорошо жилось,

И зла не боялся ты, судьбой приносимого.

Ночами ты был храпим и дал обмануть себя,

Но часто, хоть ночь ясна, случается смутное".

Когда она кончила говорить стихотворение, вдруг постучали в дверь, и
Hyp-ад-дин поднялся, и кто-то из его сотрапезников последовал за ним, а
он не знал этого. И, открыв дверь, Hyp-ад-дин Али увидел своего поверен-
ного и спросил его: "Что случилось?" И поверенный отвечал: "О господин
мой, то, чего я боялся, - произошло". - "А как так?" - спросил
Нур-ад-дин, и поверенный ответил: "Знай, что у меня в руках не осталось
ничего, что бы стоило дирхем, или меньше, или больше, и вот тетрадь с
расходами, которые я произвел, и записи о твоем первоначальном имущест-
ве".

И, услышав эти слова, Нур-ад-дин Али опустил голову к земле и воск-
ликнул: "Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха!"

Когда же тот человек, который тайком последовал за ним, чтобы подслу-
шать, услыхал слова поверенного, он вернулся к своим друзьям и сказал:
"Что станем делать? Нур-ад-дин Али разорился".

И когда Аля Нур-ад-дин вернулся к ним, они ясно увидели у него на ли-
це огорчение, и тут один из сотрапезников поднялся на ноги, посмотрел на
Нур-ад-дина Али и спросил: "О господин, может быть ты разрешишь мне уй-
ти?" - "Почему это ты уходишь сегодня?" - спросил Нур-ад-дин, и гость
ответил: "Моя жена рожает, и я не могу быть вдали от нее. Мне хочется
пойти к ней и посмотреть ее". И Нур-ад-дин позволил ему.

Тогда встал другой и сказал: "О господин мой Нур-аддин, мне хотелось
бы сегодня быть у брата - он справляет обрезание своего сына".

И каждый стал отпрашиваться, с помощью выдумки, и уходил своей доро-
гой, пока не ушли все, и Нур-ад-дин Али остался один.

И тогда он позвал свою невольницу и сказал ей: "О Анис аль-Джалис, не
видишь ты, что меня постигло?" - и рассказал ей, о чем говорил ему пове-
ренный. А она отвечала: "О господин, уже много ночей назад намеревалась
я сказать тебе об этих обстоятельствах, но услышала, что он произнес та-
кие стихи:

Коль щедро дарит тебя мир здешний - и ты будь щедр

На блага его ко всем, пока не изменит жизнь.

Щедроты не сгубят благ, пока благосклонна жизнь,

Когда ж отвернется жизнь, скупым не продлить ее.

И когда я услышала, что ты произносишь эти стихи, я промолчала и не
обратила к тебе речи".

"О Анис аль-Джалис, - сказал ей Нур-ад-дин Али, - ты знаешь, что я
раздарил свои деньги только друзьям, а они оставили меня ни с чем, но я
думаю, что они не покинут меня без помощи". - "Клянусь Аллахом, - отве-
чала Анис аль-Джалис, - тебе не будет от них никакой пользы".

И тогда Нур-ад-дин воскликнул: "Я сейчас же пойду и постучусь к ним в
дверь, быть может, мне что-нибудь от них достанется, и я сделаю это ос-
новой своих денег я стану на них торговать и оставлю развлечения и заба-
вы".

И в тот же час и минуту он встал и шел, не останавливаясь, пока не
пришел в тот переулок, где жили его десять друзей (а все они жили в этом
переулке). И он подошел к первым воротам и постучал, и к нему вышла не-
вольница и спросила его: "Кто ты?" - и он отвечал ей: "Скажи твоему гос-
подину: "Нур-ад-дин Али стоит у двери и говорит тебе: "Твой раб целует
тебе руки и ожидает твоей милости".

И невольница вошла и уведомила своего господина, но тот крикнул ей:
"Воротись, скажи ему: "Его нет!" И невольница вернулась к Нур-ад-дину и
сказала ему: "О господин, моего господина нет".

И Нур-ад-дин пошел, говоря про себя: "Если этот, сын прелюбодеяния, и
отрекся от себя, то другой не будет сыном прелюбодеяния". И он подошел к
воротам второго друга и сказал то же, что говорил в первый раз, но тот
тоже сказался отсутствующим, и тогда Нур-ад-дин произнес:

"Удалились те, кто, когда стоял ты у двери их,

Одарить тебя и жарким могли и мясом".

А произнеся этот стих, он воскликнул: "Клянусь Аллахом, я непременно
испытаю их всех: может быть, среди них будет один, кто заступит место их
всех!" И он обошел этих десятерых, но никто из них не открыл ему двери и
не показался ему и не разломил перед ним лепешки, и тогда Нур-ад-дин
произнес:

"Когда преуспеет муж, подобен он дереву,

И люди вокруг него, покуда плоды на нем.

По только исчезнет плод, как тотчас уходят все,

Оставив страдать его от пыли и зноя дней.

Погибель да будет всем сынам этих злых времен!

Среди десяти никто не чист помышлением".

Потом он вернулся к своей невольнице (а его горе увеличилось), и она
сказала ему: "О господин, не говорила ли я, что они не принесут тебе ни-
какой пользы!" И Нурад-дин отвечал: "Клянусь Аллахом, никто из них не
показал мне своего лица, и ни один из них не признал меня". И тогда она
сказала: "О господин, продавай домашнюю утварь и посуду, пока Аллах ве-
ликий не приуготовит тебе чего-нибудь, и проживай одно за другим".

И Нур-ад-дин продавал, пока не продал всего, что было в доме, и у не-
го ничего не осталось, и тогда он посмотрел на Анис аль-Джалис и спросил
ее: "Что же будем делать теперь?" - "О господин, - отвечала она, - мое
мнение, что тебе следует сейчас же встать и пойти со мною на рынок и
продать меня. Ты ведь знаешь, что твой отец купил меня за десять тысяч
динаров; быть может, Аллах пошлет тебе цену близкую к этой, а когда Ал-
лах предопределит нам бить вместе, мы будем вместе".

"О Анис аль-Джалис, - отвечал Нур-ад-дин, - клянусь Аллахом, мне не
легко расстаться с тобою на одну минуту". И она сказала ему: "Клянусь
Аллахом, о господин мой, и мне тоже, но у необходимости свои законы, как
сказал поэт:

Нужда порой заставляет в делах идти

Не той стезей, что прилична воспитанным.

Такого нет, чтоб решился на средство он,

Коль нет причин, подходящих для средств таких.

И тогда Нур-ад-дин поднялся на ноги и взял Анис-ал-Джалис (а слезы
текли у него по щекам, как дождь) и произнес языком своего состояния:

"Постойте! Прибавьте мне хоть взгляд пред разлукою!

Отдал им сердце я, едва не погибшее

В разлуке; по если в том для вас затруднение,

Пусть гибну от страсти я - усилий не делаете".

А затем он пошел и привел Анис аль-Джалис на рынок и отдал ее посред-
нику, сказав ему: "О хаджи [65] Хасан, знай цену того, что ты будешь
предлагать". И посредник отвечал ему "О господин мой Нур-ад-дин, корни