минут. Смешно, правда?
успокоившись.
одного из своих ужасных снов. Я ожидал увидеть его еще в ту ночь, после
того, как увидел эсэсовцев из фильма, но, к своему удивлению, спал спокойно.
Наверное, это объяснялось тем, что под влиянием смехотворной бутафории
костюмов первоначальный шок довольно скоро прошел, остался лишь стыд за свою
истерическую реакцию. Я думал о словах Кана насчет удара, который неизбежно
настигает каждого из нас. В эту ночь мне казалось, что не надо так бурно
реагировать - необходимо беречь силы, они еще пригодятся, когда надо мной
грянет гром действительности. Наверное, здесь, в Голливуде, легче всего себя
к этому приучить. Настолько, что мелкие удары судьбы, которые мне еще
предстоит вынести, могут лишь потешить меня, потому что здесь все -
бутафория. Надо держать себя в руках, а не превращаться в комок нервов и не
впадать в истерику при одном только виде нацистского мундира. Эта мысль
пришла мне в голову ранним утром, когда, слушая шуршание пальм под высоким
чужим небом, я расхаживал в пижаме вокруг бассейна. Странная, неожиданная,
но, может быть, единственно верная мысль.
нацисты? - спросил я.
разумеется, исключено. Я думаю, что такие фильмы вообще не должны больше
появляться после того, что стало известно об этих свиньях. - Танненбаум
поправил платок с красной каймой в вырезе своего спортивного пиджака. -
Сегодня утром Холт разговаривал с Силверсом, и тот не возражает, если по
утрам вы будете работать у нас консультантом. Он говорит, что вы нужны ему
главным образом после обеда и вечером.
происходит и со звездами в Голливуде.
Кроме вас, у нас в Голливуде нет никого, кто сидел бы в концентрационном
лагере.
маслом?
понравились.
зеленых брюках вокруг бассейна. На нем была пестрая гавайская рубашка с
южным ландшафтом. Заметив меня, он еще издали замахал обеими лапами.
посмотрел, нет ли каких ошибок в сценарии, и, кроме того, чтобы я был у него
своего рода консультантом по костюмам и режиссуре, дабы исключить возможные
неточности.
негодным? [326]
вспотел. - Только это надо сделать быстро. Уже завтра мы хотим приступить к
съемке наиболее важных сцен. Могли бы вы сегодня бегло просмотреть сценарий?
покрыть за этот счет все долги и еще кое-что оставить на черный день.
вспоминать о том времени, можете мне поверить.
импрессионистов!
неделю за консультацию.
консультантом. И еще одно условие: после обеда я должен быть свободен.
гонорарах кинозвезд.
Немедленно приступайте: время не терпит.
я. [327]
вынужден сократить вам жалованье, - заявил Силверс. - Скажем, наполовину.
Это справедливо, вы не находите?
И каждый раз оно не соответствовало действительности.
даю вам возможность неплохо заработать в другой области. Вместо того чтобы
вас уволить, я соглашаюсь на то, чтобы вы работали у меня только время от
времени. Вы должны быть мне благодарны.
хотите, мы можем заключить "скользящий" контракт на следующих условиях:
комиссионных не разживетесь.
требует чуть ли не божественного наития.
вы...
хотите продать картины, а моему клиенту Холту. Я за то, чтобы Холту вы
представили дело так, будто вы оказываете ему огромную любезность, и я
уверен, что он с благодарностью будет покупать у вас и впредь. Я только
хотел бы, чтобы от меня вы не требовали изъявления благодарности, поскольку
благодарить должны скорее вы меня. То, чему вы меня научили, великолепно:
высшая цель прилежного коммерсанта заключается в том, чтобы не только
содрать с клиента шкуру, но и заставить его благодарить за это. Вы мастер
своего дела, но прошу вас меня от этого избавить. [328]
секунд он постарел на двадцать лет.
получаю от жизни я? Вы развлекаетесь на мои деньги. Вы на двадцать пять лет
моложе меня, я же вынужден торчать здесь, в этом отеле, поджидая клиентов,
точно старый паук. Я воспитываю вас, как сына, а вы злитесь, если я хоть
немного поточу о вас свои усталые когти! Выходит, мне и пошутить нельзя?
болезнью и разговорами о том, что никто не может унести с собой в
потусторонний мир даже самую крохотную картину, поэтому, видите ли, лучше
продавать их симпатичным клиентам здесь, на земле, пусть даже с убытком, -
не так уж много времени нам отпущено. Мне тоже однажды пришлось заниматься
пузырьками с лекарствами, когда изможденный и бледный Силверс - жена слегка
подгримировала ему лицо землисто-серым тоном - в своем голубом шлафроке
улегся в постель, чтобы "с убытком" продать нефтяному королю из Техаса
ужасную картину, изображавшую огромного мертвого жокея с лошадью. Я знал,
что свой обычный красный шлафрок Силверс иногда меняет на голубой, так как
на голубом фоне ярче выделяется его болезненная бледность. И мне пришлось
дважды прерывать его беседу с клиентом и приносить ему лекарство, а на самом
деле водку; это была моя идея подавать водку вместо виски, потому что водка
не пахнет, тогда как запах виски чуткие ноздри техасца учуяли бы даже за
двадцать метров. В конце концов Силверс умирающим голосом продиктовал мне
условия соглашения - на этой сделке он заработал двадцать тысяч долларов.
Услышав сумму, я машинально округлил глаза в знак безмолвного протеста, но
сразу же покорно кивнул. Я знал все трюки Силверса, в которых он был
неистощим и которые называл "художественным пусканием пыли в глаза", но
нотка горечи, прозвучавшая сейчас в его голосе, была мне в новинку, равно
как и следы подлинного изнеможения на лице. [329]
Приглашаю я со скуки девочку, с которой познакомился в бассейне, миленькое,
белокурое, вполне заурядное существо девятнадцати лет - здесь с возрастом
надо быть осторожнее: цыплята утверждают, что они уже совершеннолетние, а
под дверью караулит мать, чтобы заняться вымогательством, - итак, приглашаю
я ее пообедать со мной. Она приходит. Заказываем немного шампанского,
Корнев Павел
Махров Алексей
Круз Андрей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Чернецов Андрей