внутренней стороны.
резвиться в свое удовольствие. Но если вчера эту стойкость легко можно было
бы объяснить благотворным воздействием на ее организм двух порций борща со
створоженной сметаной, то сейчас, после памятной встречи Грачика. ясно,-
физическому удовлетворению сопутствовала вера в правдивость той лжи,
которую, безусловно, только очень уставший человек мог признать за нечаянную
оговорку.
Волгу, текущую издалека долго, а с ними и развязка, точка под i,
превращающая букву в знак пунктуации. Обещанный жирный, самодовольный
восклицательный знак.
примеру деревенского механика Зарецкого и в ожидании приказа "теперь
сходитесь" осудим железнодорожные нравы и порядки, во всяком случае,
расскажем, какое именно из бесконечного ряда безобразий совершенно уже
вывело из себя бухгалтера Евдокию Яковлевну, и что конкретно она там
написала в своем заявлении, и чем, наконец, ее гнев должен отлиться
беззаботному Винту-Винтяре, завершающему, и это не станем скрывать (между
прочим, о чем он и сам пока не догадывается), свой последний в жизни рейс.
напитке, некогда своей способностью бодрить и утолять жажду поразившем
венецианского купца, тем более обеспокоенным гражданам в первый же вечер (то
есть не доезжая станции Юрга) благоволил Кулинич разъяснить,- нет и не будет
китайского деликатеса, поскольку бюрократы и казнокрады не обеспечили в
Южносибирске своевременного пополнения запасов угля, потребного для
разогрева титана.
проводник?" - Винт без заминки отвечал, вину за недоступность удобства без
всякого смущения перекладывая на все тех же формалистов и волокитчиков,
бесконечно затягивающих продувку труб и смену прохудившегося толчка.
недоверием в плутовскую рожу Винта, ворчали, но улик, изобличающих
мошенника, не имея, смирялись и отступали. Кстати, угля действительно не
подвезли, что же касается места общего пользования, об этом позвольте позже.
доступа к одному-единственному (дальнему) ватеру, не могла ступить на
заветный кафель в полутора часах езды от города Свердловска.
из папы, мамы, двух дочерей семи и пяти лет и трехлетнего мальчугана по
имени Денис.
на унитазе, а второй первого у рукомойника, некая белокурая мадам (она, она,
змея в халате без рукавов, всему виной) и обратила взор зеленых своих глаз
на Евдокию Яковлевну.
безразличие,- только чем стоять тут еще десять минут, вы бы сходили к
проводнику и потребовали. чтобы он второй отпер, вам отказать не имеет
права.
те, что с проводником едут, они всю дорогу той стороной пользуются. А девка
ихняя вот минут пять как туда пошла и еще там небось сидит.
успела незаметно шмыгнуть обратно на свое место у окна, поэтому без труда
можно вообразить сердитый, возбужденный вид напрасно минут пятнадцать в
засаде таившейся Евдокии Яковлевны, когда, наконец потеряв терпение, она
ворвалась в служебный пенал с громогласным требованием немедленно открыть
для инспекции и всеобщего обозрения соседнее помещение.
самоуправничает Винт с общественной собственностью? Хлорку экономит, тряпку
бережет? И сразу ответим, торопя завершение главы, не станем устраивать
соревнование сообразительных. В отрезанном от пассажиров клозете ехали в
Москву четыре затянутых в полиэтилен (привет, ребята) японские покрышки,
комплект, и два отечественных (мягких и пахучих), доверху набитых
травкой-колбой мешка.
Иннокентьевичу Мерзякову, беззубому тридцатипятилетнему ловкачу, пройдохе и
вору, человеку, в форменной фуражке которого щеголял все это время перед
нами Винт и на непредвиденное отсутствие коего, явки в бригадирский вагон
избежать не сумев, Винтяра вяло ссылался, пытаясь отговориться и свою
нерасторопность оправдать.
причину начальница Винта Ада Федоровна.- Ты, Кулинич, за себя отвечай.
никому не придется выяснять отношений, но простим женщине самоуверенность,
ибо обезумевший от самоволия пьяных угонщиков автокран протаранил винную
стекляшку, "шайбу" на углу Красноармейской и Дзержинского, где Мерзяков, он
же Кореш, со своим дружком Петей, проводником, кстати, второго вагона,
заканчивал ужин за бутылкой, на этикетке которой обозначена была, правда,
без указания мастей, не очень надежная покерная комбинация "тройка", всего
за два с половиной часа до отправления скорого поезда Южносибирск - Москва.
длинном составе не испугал, скорее наоборот.
койке реанимационного покоя, куда доставлен был с тремя другими, столь же
нерасчетливо столик выбравшими гражданами. Проводник второго вагона Петя
Глинин и в больницу взят не был, поскольку холодеть начал еще до того, как
врач "скорой помощи" принялся щупать у него пульс и трогать веки.
Петины ноги, пытался дать тягу, но был изловлен.
расчет принять, увы, не может.
зачитывает разгильдяю не без видимого удовольствия гневный текст до того
лишь по памяти ею цитируемого заявления.
и, отметая как несущественное и, главное, не к месту и не по адресу
упомянутое сырое белье, с дрожью отступаем после расчетливого и точного
прямого справа - "всю дорогу пьянствует с пассажирами".
копейки".
устанавливает, вычтя из времени отправления в обратный путь полчаса,
безжалостная Ада последний срок выкупа заявления.
восьмой у Винта закладывает уши, наш скорый, хода не сбавляя, въезжает на
мост через Волгу.
полудня до самого этого момента.
выражая каждый по-своему) передавали Кулиничу приглашение посетить Аду
Федоровну, но он, никаких иллюзий не питая, оттягивал удовольствие. В Казани
же на платформе он имел несчастье свидеться с Адой лично, и забывчивость
(допустим) всех прочих ее гонцов не могла более освобождать его от невеселой
прогулки из своего двенадцатого в седьмой бригадирский.
затаилась в своем углу, до той минуты, как Винт, закрыв пыльную зеленую
дверь с цифрой "двенадцать", отправился матросской походкой узнать цену
своей халатности и безалаберности?
изрядно ослабевшие, отдалившиеся волшебные голоса и звуки, в Казани
задержавшегося на выходе в железном проеме Смура грубо вытолкнул на перрон
Егор Гаврилович Остяков, в жизни бы к Смолеру не прикоснувшийся, кабы был
предупрежден, чей это сын, ну а Лысый, гуляя вдоль вагона, из окна стоявшего
рядом встречного услышал песню, которой, малюя стенгазету. развлекали себя
бойцы стройотряда Московского рудо-разведочного института Яша Цыпер и Леша
Вайновский. Размазывая гуашь, два дурака-отличника орали во всю глотку:
наверное, самое забавное, поскольку в паспорте у него, если помните,
южносибирским каллиграфом была выведена национальность из пяти букв, Цыпер
же. представьте себе, происхождение вел от запорожских сечевиков, а
соответствующая графа в Лехином документе и вовсе объявляла Вайновского
природным русаком.
прошлом нам нечего жалеть, стремительно приближаясь к уже сладко
вибрирующему в ожидании приветственной песни мосту через матерь православных
рек и мусульманского моря.
восточном еще берегу пусть пронзит его боль и тоска удручит, когда он
протянет руку к своей из старой латаной куртки сшитой сумке с ремнем. Вот
сейчас, когда опускает С-м-о руку в пустоту, хватает пальцами воздух,
черпает горстями мрак. Нет початого пакета, нечем набить косяк.