read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


-- Значит, ты все-таки ждал, что я опрокинусь!
-- Ничего не ждал, кацо! Но если б даже опрокинулся, ничего страшного
-- трава!
-- Ах ты, мой толстячок! Учти, что я все твои хитрости заранее знаю!
-- Ты знаешь кто такой? -- сказал Бахут.
-- Кто? -- заинтересовался Кязым, поднося кувшинчик к его стакану.
-- Ты сушеная змея, -- сказал Бахут, отстраняя от кувшина свой
наполнившийся стакан.
-- Почему? -- заинтересовался Кязым, наполнив свой стакан.
-- Что ты кушаешь -- тебя кушает! Что ты пьешь -- тебя пьет! --
торжественно заявил Бахут.
-- Почему то, что я пью, меня пьет? -- заинтересовался Кязым.
-- Вот ты всю ночь пил, а живот у тебя где? -- спросил Бахут и стал
дергать Кязыма за свободный ремешок на его впалом животе. -- Куда пошло то,
что ты пил?
-- Куда надо, туда пошло, -- сказал Кязым, несколько отступая под
напором Бахута.
-- Ты сушеная змея, -- повторил Бахут понравившееся ему определение,
радуясь, что он теперь атакует, -- ты жестокий! Ты своих детей ни разу на
колени не сажал! Если ты честный человек, скажи: ты хоть один раз в жизни
сажал на колени своего ребенка?
-- Нет, -- сказал Кязым, -- мы детей в строгости содержим. Абхазцы
говорят: "Посади ребенка на колени, он повиснет у тебя на усах".
-- Вот я и говорю, -- нажимал Бахут, -- у вас, у абхазцев, жестокие
законы!
-- Ах ты, эндурец! -- сказал Кязым.
-- Я не эндурец, -- гордо возразил Бахут, -- я мингрелец!
-- Нет, ты эндурец, -- сказал Кязым, чувствуя, что теперь он может
перейти в наступление, -- я один знаю, что ты эндурец.
-- Нет, -- гордо ответил Бахут, -- я мингрелец. Я мингрельцем родился и
мингрельцем умру.
-- Нет, -- сказал Кязым, -- ты мингрельцем родился, но умрешь эндурцем.
-- Это у твоего брата Сандро, -- вдруг вспомнил Бахут, -- жена эндурка.
Маслянистые глазки Бахута засияли: мол, посмотрим, что ты теперь
скажешь.
-- Мой брат Сандро, -- сказал Кязым, -- сам первый эндурец!
Такой оборот дела показался Бахуту чересчур неожиданным, и он немного
подумал.
-- Значит, ты признаешь, -- сказал он, -- что твой брат Сандро эндурец?
-- Конечно, -- сказал Кязым, -- мой брат Сандро первый эндурец в мире.
Нет, второй эндурец. Первый в Москве сидит.
-- Но раз твой брат Сандро эндурец, -- радостно воскликнул Бахут, --
значит, ты тоже эндурец!
-- Нет, -- сказал Кязым, -- я не эндурец. Я единственный неэндурец в
мире. Кругом одни эндурцы. От Чегема до Москвы одни эндурцы! Только я один
не эндурец!
-- Ох, не заносись, Кезым! -- крикнул Бахут, помахивая пустым стаканом
перед его лицом, -- Ты, когда выпьешь, всегда заносишься! Я ненавижу, когда
кто-нибудь заносится!
Уахоле, уахоле, цодареко... --

не слушая его, запел Кязым мингрельскую песню, и Бахут, не успев изменить
гневного выражения лица, как бы подхваченный стругй мелодии, стал подпевать.
Немного попев, они снова выпили по стаканчику.
-- Но иногда мне кажется, -- сказал Кязым, как бы смягчившись после
пения, -- что я тоже эндурец.
-- Почему? -- сочувственно спросил у него Бахут.
-- Потому что не у кого спросить, -- сказал Кязым, -- эндурец я или
нет. Кругом одни эндурцы, а они правду тебе никогда не скажут. А чтобы
узнать, превратился я в эндурца или нет, нужен хотя бы еще один неэндурец,
который скажет тебе правду. Но второго неэндурца нет, потому я иногда думаю,
что я тоже стал эндурцем.
Тут Бахут понял, что Кязым обманул его своим притворным смирением.
-- Ты опять заносишься, Кезым! -- стал подступаться он к нему. -- Я
ненавижу, когда кто-нибудь заносится. Подумаешь, этого дурака Теймыра
обманул! Он даже прокушать деньги не смог! Крысы съели половину! У тебя нет
причины заноситься! А ты, когда выпьешь, сразу заносишься!
О райда Гудиса-хаца, эй...
О райда сиуа райда,
О райда э-эй...

запел Кязым абхазскую песню, и Бахут некоторое время сумрачно молчал, а
потом не выдержал и подхватил песню, все еще сердито поглядывая на Кязыма.
Немного попев, они еще раз выпили по стаканчику. И когда Кязым пил свой
стакан, он слышал в тишине прерывистый сочный звук, с которым Рыжуха рвала
росистую траву. Звук этот был ему приятен, и порой, пока он пил свой стакан,
звук наплывал с такой отчетливостью, как будто корова рвала траву у самого
его уха.
Он знал, что такое бывает после крепкой выпивки. И он подумал: для того
и существует крепкая выпивка, чтобы приближать то, что приятно душе, и
отдалять то, что ей неприятно. А те, кто говорит, что это нехорошо, пусть
придумывают такое средство, чтобы человек иногда мог отдалять от души то,
что ей неприятно, и приближать то, что ей приятно. А если не могут придумать
-- пусть заткнутся.
На востоке сквозь ветви яблони чуть порозовело небо. Свежий,
предутренний ветерок прошелестел в листьях грецких орехов и яблони и словно
откачнул вместе с ветками птичий щебет и снова приблизил.
Два паданца один за другим -- тук! тук! -- упали с яблони, и через
долгое мгновенье, словно решалось, падать ему или нет, последовало третье
яблоко, явно более крупное -- шлеп! И снова все затихло. Только птичий щебет
и сочный приближающийся звук пасущейся коровы. Буйволица на скотном дворе
встала на ноги, подошла к ореховому дереву и, выбрав особенно шершавое место
на его коре, стала, мерно покачиваясь, чесать свой бок. К щебету птиц и
сочному звуку обрываемой травы прибавился шуршащий звук, исходящий от
буйволицы, почесывающей свою толстую шкуру: шшша, шшша, шшша.
Кязым знал, что это теперь надолго. И ему было легко, весело, и он
очень любил Бахута, и поэтому ему сейчас захотелось подковырнуть его с
другой стороны.
-- Бахут, -- сказал Кязым, -- ты сколько языков знаешь?
-- Столько же, сколько и ты, -- ответил Бахут.
-- Нет, -- сказал Кязым, -- ты на один меньше знаешь.
-- Давай посчитаем, -- сказал Бахут, -- говори, сколько ты знаешь!
-- Я знаю абхазский, -- начал Кязым, -- мингрельский, грузинский,
турецкий и греческий. Пять получается!
-- Я тоже, -- сказал Бахут, -- знаю пять языков. Мингрельский,
грузинский, абхазский, турецкий и... русский тоже.
На этом-то как раз Кязым его собирался поймать. В Абхазии русские в
деревнях не живут, и поэтому они оба очень плохо знали русский язык. Но
Бахут его знал еще хуже, чем Кязым.
-- Значит, русский тоже знаешь? -- переспросил его Кязым.
-- Ну так, по-крестьянски знаю, -- сказал Бахут, не давая себя поймать,
-- что нужно для хозяйства, для базара, для дороги -- все могу сказать!
-- А ты помнишь, когда мы продавали орехи в Мухусе, и у тебя разболелся
зуб, и мы пришли в больницу, и что ты там сказал доктору? При этом, учти,
доктор была женщина!
-- Ты настоящая сушеная змея, -- сказал Бахут, -- двадцать лет с тех
пор прошло, а он еще помнит. Я тогда пошутил.
-- Ох, Бахут, -- сказал Кязым, -- разве человек шутит, когда у него
болит зуб?
-- А вот я такой. Я пошутил, -- сказал Бахут, хотя уже понимал, что
Кязым от него не отстанет.
-- Ох, Бахут, -- сказал Кязым, -- ты нечестный человек. Ты тогда сказал
этой женщине такое, что она нас чуть не прогнала. Повтори, что ты тогда
сказал по-русски!
-- Подумаешь, двадцать лет прошло, -- напомнил Бахут смягчающее
обстоятельство.
-- Повтори, что ты сказал тогда по-русски.
-- Ты сушеная змея, -- сказал Бахут, понимая, что теперь Кязым от него
не отстанет.
-- Повтори, что ты тогда сказал по-русски!
-- Доктор, жоп болит, -- насупившись, повторил Бахут.
-- Ох, Бахут, опозорил ты меня тогда, -- отсмеявшись, сказал Кязым, --
но сейчас-то хоть ты знаешь, как надо было сказать?
-- Конечно, -- сказал Бахут и вдруг почувствовал, что забыл. -- Знал,
но забыл. Кязым это сразу понял.
-- Тогда скажи!
-- Ладно, хватит, лучше давай выпьем, -- сказал Бахут, оттягивая время,
чтобы припомнить правильное звучание слова.
-- Ох, Бахут, опять хитришь!
Бахуту показалось, что он вспомнил.
-- Зоп болит, надо было сказать, -- проговорил Бахут и сразу же по
выражению лица Кязыма понял, что промахнулся.
Кязым долго хохотал, откидываясь, как при питье, и, разумеется, не
падая, на что Бахут даже не рассчитывал.
-- Ох, Бахут, уморишь ты меня, -- отсмеявшись и утирая глаза, сказал
Кязым.
-- Тогда скажи, как надо! -- раздраженно попросил Бахут, пытаясь хоть
какую-нибудь пользу извлечь из своей неловкости.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 [ 66 ] 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.