болел и умер папа, и тогда я поняла, что этот мир исчез навсегда.
ими черными глазами, учащенно дыша.
жащие плечи, отзывающиеся на едва заметные прикосновенияя моих пальцев.
- Ты знаешь, у тебя удивительные глаза, я в них будто тону. - Я поцело-
вал ее, с каждым мгновением все более теряя ощущение реальности. Стран-
ное, поглощающее до основания чувство неожиданно захватило меня, я парил
в темном пространстве среди звезд, испытывая при этом нежность, желание
всегда быть с ней и слышать, слышать это учащенное дыхание...
губу, и оттого показалась еще более прекрасной.
говорил!
данно взгляд ее изменился. - Пойдем быстрее.
шийся забор, и оказались около ее дома. Откуда-то издалека тянуло слад-
коватым дымком, какой бывает от горящих осенних листьев. Она открыла
дверь на скрипящую под ногами веранду. В углу спрятался старый диван с
обтрепанными подушками, а на столе, покрытым вытертой клеенкой, стояла
бутылка из-под молока с засохшими полевыми цветами.
ее глазах снова появился туман...
действий, но даже не успел задуматься об этом, как уже не видел никого,
ничего, чувствуя только ее рядом, сжимая маленькие плечи, чувствуя
дрожь, поднимающуюся в ее теле, упругую грудь и теряя сознание от проис-
ходящего. Она была прекрасна, таинственна, мудра, и желание то перетека-
ло в нежность, то, ударив бумерангом, возвращалось обратно, заставляя
сжимать зубы.
мог поверить в происходящее, понимая, что никогда еще в жизни не был так
счастлив. Веранда понемногу начинала сливаться с наступавшими сумерками.
С улицы тянуло прохладой и влажностью, и неожиданно за окном застучали
первые капли дождя.
мокрой листвой, но мы никак не могли встать и смотрели в глаза друг дру-
гу, время от времени осознавая свершившееся и начиная весело смеяться.
данности.
совершенно не изменилась.
не разучился.
вашими спагетти?
живать нас за стол, поставил на скатерть бутылку с зеленоватым маслом,
корзинку с выпеченным хлебом. Она достала еще одну сигарету.
тала пачку.
ла на меня. - Я уже тебя давно забыла, внушила себе, что это было сном.
И вот ты опять нашелся... - Она прикрыла глаза ладонью.
уйду, и ты меня больше не увидишь.
прикрыла глаза. - У меня легкий приступ мазохизма.
домике, и запах травы бил в лицо, и мы падали в пропасть, и по окнам
стекали капли дождя, и верхушки елей едва виднелись в сиреневой пелене.
Как хорошо было разговаривать с ней, когда только начинал говорить
что-нибудь, а она с веселой иронией заканчивала за тебя фразу, и я зас-
тывал, совершенно не понимая, как она могла прочесть мои мысли. Она сно-
ва произносила вслух то, о чем только что думал, подмигивая своими длин-
ными ресницами и смеясь хрипловатым голосом. И что-то накатывало из пок-
рытого влажной темнотой сада огромной волной, подхватывающей нас обоих.
Она замирала, глядя на меня, и только ее глаза надвигались, заслоняя все
вокруг. Во дворе шумели мокрые листья, удары молнии освещали старую ве-
ранду, громыхал гром, и мы каждый раз испытывали странное чувство того,
что мы как две половины одного целого, наконец нашедшие друг друга...
официант, немного похожий на молодую гориллу, и поставил перед нами ды-
мящиеся тарелки с непривлекательной зеленоватой массой, из которой тор-
чали редкие ломтики грязно-розового цвета. - Не желаете ли чего-либо
еще?
шампанского... - неожиданно вырвалось у меня.
ленькими, вдавленными, черными как маслинки глазками, проскользнуло не-
доумение.
сдавило и стало невозможно произносить слова.
и вдруг лицо его потеплело и неожиданно приобрело неуловимые человечес-
кие черты. - Наслаждайтесь обедом, - он улыбнулся. - Может быть, закаже-
те десерт?
выряя вилкой зеленоватое пюре.
минания.
"правильным". Ты знаешь, что такое правильные рубашки, брюки, носки, по-
яса, ботинки, магазины, города, рестораны и государства?
приходит в компанию без нее. У нас на входе стоит вице-президент и каж-
дого входящего тщательно проверяет на предмет этой детали. Тех, кто при-
шел без складочки, отправляют чистить сортиры. А ресторан этот пра-
вильный, потому что официант похож на гориллу, но в то же время совер-
шенно дресированный и очень вежливый. Иногда даже на человека становится
похож и десерт предлагает, как в цирке... - Я понес какую-то бессвязную
чушь, стараясь убежать от скрывающегося внутри холода.
и прикрыв губы ладонью. - Все ты врешь, хочешь запутать меня. - Она ис-
пытующе взглянула мне в глаза. - О чем ты думал?
гу. - Я думал о тенях, которые приходят ночами в темноте. Знаешь, когда
лежишь с открытыми глазами и призраки как черные бабочки роятся вокруг.
губ появилась горькая складка. - Ну что ты за человек такой? Мы с тобой
какие-нибудь двадцать минут вместе, а кажется, что прошла целая веч-
ность.
казалось, что мы знакомы уже много лет...
Скажи, ну быстро, не отпирайся, - глаза ее загорелись, и она нервным
движением неожиданно крепко схватила меня за руку, - у тебя хоть раз по-
том что-нибудь подобное было? Отвечай! Я требую!
год за годом ночами, не давая спать, заставляя задыхаться, хватая воздух
ртом, и я почувствовал, что комок снова поднимается изнутри и сдавливает
горло, - Я люблю тебя.
горькой и немного циничной улыбкой, которая всегда так волновала меня.
мишель по-американски действительно жуткая гадость... Пойдем отсюда.
щенные солнцем пальмы медленно колыхались, цементные застекленные кубы
немигающим взглядом смотрели на нас узкими глазницами одинаковых окон.
Над самыми крышами домов с ревом заходили на посадку самолеты. У свето-
фора, молчаливо подперев лицо кулаком, сидел на тротуаре пожилой негр в
Маккефри Энн
Володихин Дмитрий
Влодавец Леонид
Флинт Эрик
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай