Чтение 66–й страницы книги ~Школа двойников~

такое полное, совершенное, абсолютное счастье.

-- Прыгай, это легко! -- крикнула она Маневичу.

Саша переминался с ноги на ногу там, где мгновение назад стояла
Лизавета.

-- Тебе хорошо говорить!

-- Но я же прыгнула... Тоже мне, спецназовец!

-- Это было триста лет назад!

-- Быстрее, у меня последний патрон! -- Георгий опять выстрелил куда-то
назад.

Саша оттолкнулся и....

Дальше все было действительно легко. Они стремительно долетели до
чердачного окна, проломились сквозь него, словно это была театральная
бутафория, и понеслись по чердаку. Выход, как и следовало ожидать, был
закрыт -- в целях борьбы с мелкой преступностью, а также с бомжами, ЖЭКи
держат чердаки и подвалы под замком. Чертыхаясь, Георгий всем телом высадил
дверь, они скатились по лестнице, и вот он, пьяный воздух свободы!

Едва оказавшись на улице, Саша и босая Лизавета остановились, чтобы
перевести дух. Саша даже повалился в сугроб.

-- Отставить, голуби мои! -- рявкнул Георгий. -- Вы что, решили -- дело
в шляпе?

-- Да, -- честно ответила Лизавета. -- Только вот ноги мерзнут.

-- А ну, обувайся. -- Георгий кинул ей сапожки. -- И приоденься. Твое
пальтецо уже ни к черту. -- Он сбросил с плеч свою фантастическую белую
хламиду.

Георгий поднял руку. Возле них остановилась темно-серая "девятка".

-- Куда едем? -- спросил Георгий, когда они уселись в машину. Лизавета
назвала свой адрес.

-- У тебя приведем себя в порядок, а потом на студию, -- решительно
заявил Маневич. -- Такой материал, просто убойный!

Георгий, сидевший впереди, повернулся и с изумлением уставился на Сашу.

-- Видишь ли... -- начала Лизавета, но не договорила.

-- Ты набросаешь текст, а я еще покопаюсь в архиве. Это же волчье
логово! Тут выкармливают двойников, которые могут изменить Россию! Это
настоящая бомба...

-- Для президента... Бомба для будущего президента, -- вяло пошутила
Лизавета. Она смотрела назад -- там вовсю полыхало логово, о разоблачении
которого с упоением грезил Саша Маневич.

Грезы долгими не бывают. Всегда найдется охотник вылить на мечтателя
ушат ледяной воды.

-- Вы с разоблачениями повремените, ребята...

-- Почему? -- Саша все еще витал в облаках.

-- Я вам объясню. Только потом, -- спокойно сказал Георгий и
отвернулся.

-- А если мы не послушаемся? -- так же вяло спросила Лизавета.

-- Это вряд ли, вы ведь умные, я это давно понял...

"Девятка" свернула на Литейный и встала: навстречу с диким воем неслись
пожарные машины...

ВЫПУСКНОЙ БАЛ

Для того чтобы правильно снять выборы президента России, одного
корреспондента и одного оператора явно недостаточно -- так решили в
редакции. В результате командировка в Москву досталась Лизавете и Саше
Маневичу как политически подкованным и технически грамотным. За Лизавету
говорил еще и опыт предыдущих, парламентских выборов. В силу тех же
соображений одним из операторов стал Славик Гайский, а вторую камеру решили
доверить Ромуальду Борисовичу, человеку опытному и заслуженному...

В самый последний момент Савва умудрился внушить руководству, что на
Западе без продюсера, обеспечивающего тылы, даже в соседнюю пивную на съемки
не ездят, а уж в Москву... на эпохальные выборы... куда съедутся тысячи
журналистов со всего мира... "Да без соответствующей подготовки их затрут!"
-- не уставал повторять Савва. И, ко всеобщему удовольствию, его
прикомандировали к двум бригадам. Случай беспрецедентный -- на студии не
любили тратиться на "лишних" людей, вроде мифических продюсеров с непонятным
кругом обязанностей.

Оператор -- понятно, камеру возит и носит. Корреспондент -- тоже
понятно, с микрофоном бегает. Простыми и понятными были осветители,
водители, видеоинженеры, звукооператоры. Продюсер же -- личность загадочная,
скорее всего, тунеядец, намеревающийся прокатиться за государственный счет.
До сих пор не разрешали ездить с продюсерами, а тут вдруг разрешили -- и
впрямь беспрецедентные съемки.

В Москву все пятеро приехали заранее, в пятницу, чтобы на месте
осмотреться, в гостинице поселиться, проверить, заказаны ли перегоны и
готовы ли аккредитации.

Народу, пишущего и снимающего, было не просто много, а невероятно
много. Журналисты бродили и ездили по Москве табунами. Только "Си-эн-эн"
прислало нехилый батальон особого назначения -- человек пятьсот. Остальные
тоже не ударили лицом в грязь. Практически на каждом перекрестке в центре
российской столицы можно было увидеть человека с микрофоном, человека с
камерой или человека с портативным компьютером. Что уж говорить о
парламентском центре на Цветном бульваре!

Проколов, несмотря на столпотворение, не было. Аккредитационные
карточки, с цветными фотографиями, выдали без всяких-яких. Сражаться с
охраной тоже не пришлось: пресс-центровские столы установили прямо в фойе.
Учли, учли прошлогодний опыт!

Коллеги на Российской студии подтвердили перегон. В гостиницу поселили
без осложнений -- молодая и уже уставшая от жизни женщина полистала
допотопный журнал, нашла их фамилии и выдала ключи.

Савва, с удовольствием игравший роль усердного продюсера, тут же
кинулся к телефону. Проверил, будет ли у них завтра и послезавтра
автомобиль, составил график поездок и монтажей.

В субботу они поснимали предвыборную Москву. Выяснили, где будут в день
выборов основные кандидаты. Больше делать было нечего, и все отправились
ужинать в город.

Утром первой уехала Лизавета, ей выдали спецпропуск для съемок в школе
на Осенней улице, где должны были голосовать российские верхи. Полдня она
болталась там вместе с десятком других журналистов. Со всей громоздкой
радио- и телевизионной аппаратурой они расположились в школьном коридоре и
превратили стандартно оборудованный избирательный участок в своего рода
восточный базар.

Как и положено, журналистам, во избежание неожиданностей, не сообщили,
во сколько будет голосовать исполняющий обязанности, во сколько -- мэр
Москвы и когда посетит школу на Осенней улице семейство первого президента
России. Поэтому они прибыли заблаговременно: первыми, в половине восьмого,
-- коллеги с Независимого канала, потом, спустя полчаса, -- все остальные
счастливцы, сумевшие заполучить спецаккредитации.

Поскольку в одном микрорайоне с властью проживала и оппозиция, как
демократическая, так и ортодоксальная, то журналисты рассчитывали на богатый
улов. Пока же сидели -- кто на полу вдоль стен, кто на скамейках,
поставленных для престарелых и ослабленных избирателей, -- и судачили.

Судачат журналисты всего мира об одном и том же. О видах на
политический урожай, о перестановках внутри телестудий, о поведении великих
мира сего во время интервью и о капризах техники. Наконец появлялся
очередной "клиент". О его прибытии по беспроволочному репортерскому
телеграфу предупреждали заранее, и журналистский народ, суетясь,
выстраивался с камерами, пушками, журавлями и ручными микрофонами. В эти
минуты каждый воевал за себя и свою бригаду, а потом все возвращались к
мирной жизни и охотно делились слухами, пивом, пепси-колой, пирожками и
сигаретами.

День был сумбурный и удачный. К пяти все вернулись на Российское
телевидение. Савва, сидевший в тылу и следивший за сообщениями агентств,
вручил вернувшимся коллегам информационные подборки. Саша отправился к себе
в комнату писать текст. Лизавета осталась в шумной редакции "Российских
новостей" -- притулилась у стола, отведенного гостям.

Отписавшись и смонтировав репортажи, отправились ужинать. Операторы,
уже сытые и умиротворенные, выглядели особенно отдохнувшими, старик Ромуальд
даже поспать успел. Потом перегнали сюжеты в Петербург. Затем мальчики хором
закричали, что пора ехать в парламентский центр. Лизавета и Славик возражали
-- в декабре реальная жизнь в бетонно-стеклянном дворце на Цветном бульваре
начиналась после полуночи.

-- Ребята, там сейчас всего полтора землекопа из особо усердных. Да еще
гиганты разворачивают аппаратуру. Делать в центре абсолютно нечего!

-- Мы в тот раз приехали сразу после десяти вечера, и то почти никого
еще не было, -- флегматично поддержал Лизавету Славик Гайский.

Ромуальд Борисович склонялся на их сторону, но молодость и энтузиазм
победили.

-- Я устала, мне надо привести себя в порядок, не хочется болтаться там
без толку, -- заупрямилась Лизавета.

Савва, как и положено продюсеру, нашел выход из положения: пообещал
прислать за ней машину к одиннадцати. И выполнил обещание.

Лизавета появилась на Цветном бульваре около полуночи. Савва, Саша и
операторы сидели в буфете вместе с другими журналистами. Пили сугубо суровую
водку.

-- Здравствуй, мы уже заждались! -- улыбнулся Маневич.

Савва побежал за кофе и шампанским для Лизаветы, а она окинула взором
обстановку. За три месяца практически ничего не изменилось. Те же длинные
высокие столы, покрытые скатертями красного тяжелого шелка, стойки с яствами
вдоль стен и неприхотливое меню: кофе, чай, бульон, водка, шампанское,
бутерброды с пирожками и йогурт для язвенников.