Чтение 66–й страницы книги ~Умножающий печаль~

Посмотрев его паспорт, Сафонов удивленно сказал:

- И что у нас будет делать этот Оконефэфэ?

У нас Оконефэфэ реализовал с блеском мою вечную идею о самом выгодном
бизнесе в мире - торговле деньгами. Ибо не существует на рынке более
желанного, ликвидного и прибыльного товара.

Оконефэфэ манипулировал деньгами. Как алхимик он выпаривал водянистые
тугрики, возгонял тощие форинты, сплавлял донги с юанями, разогревал вялые
злоты и растирал динары. Из индийских долгов Оконефэфэ замазывал наши дыры
рупиями, впаривая их за бирманские кьяты, вексельные пакеты афгани менял на
реалы, левы на драхмы, финские марки на израильские шекели. Азиатское мыло
на латинское шило!

Он гнал по длинной цепи эти мусорные деньжата, вытравляя на каждом этапе
шлак и лигатуру, превращая их постепенно в настоящие деньги, пока в самом
конце не начинало сверкать золото. Россыпи, копи царя Соломона Давыдыча!

Оконефэфэ знал всемирный лабиринт денег, как старый экскурсовод любимую
экспозицию. Настоящий, вдохновенный художник, творец и пониматель денег...

И сейчас он мне был нужен, как никогда.

Я уселся в кресло напротив него и спросил душевно:

- Скажи мне, хитроумный друг мой Оконефэфэ, что надо сделать, чтобы у
тебя были большие деньги?

Он пожал плечами:

- Считается, что для этого нужны какие-то особые личностные свойства...

- А ты так не думаешь?

- Я думаю, что нужно не наличие, а скорее отсутствие определенных
свойств.

- Например?

- Ну, например, важно отсутствие сентиментальности. Ностальгичности.
Влюбчивости. Лишних, тормозящих реакции знаний. Эмоциональная туповатость
должна быть - в форме отсутствия сомнений. Нет места жалости. Естественно,
недопустимы расхожие представления о совести. Вообще должен вам заметить,
босс, что все десять заповедей сильно отвлекают от работы...

Я засмеялся:

- Хорошенькую ты картину нарисовал!

- А вы с этим не согласны? - серьезно поинтересовался Илья.

- Да как тебе сказать? Это тот случай, когда соглашаться стыдно, а
спорить - глупо. Но я тебе сообщу самое главное условие, о котором ты забыл.
Чтобы были большие деньги, их надо вдумчиво, умело и надежно сохранить.
Чтобы в надлежащее время приумножить. Вот этим ты и займешься сейчас...

- Готов! - собрался Оконефэфэ.

- В связи с ситуацией, которую ты наблюдаешь теперь ежедневно, я
своевременно выгнал очень значительные суммы на систему дальних счетов.
Схему их распределения и количество получишь у Палея. Прояви себя во всем
блеске, пожалуйста, крутани их так, чтобы нигде никогда никаких ниточек,
следов паутинных не осталось! Пусть отлежатся немного, я надеюсь через год
их ввести сюда, как штурмовую армию...

- Будет сделано, чиф-коммендер! - шутовски отдал честь Илья. - Размещу
надежно и выгодно. У меня валяется в Италии один очень респектабельный, но
нищий инвестиционный фонд. В Люксембурге парочка... Пускай они поработают за
мелкую денежку.

- Короче, подготовь мне справку. Я посмотрю - и в бой! Твоя доля в этом
пакете - полтора процента. По завершении, естественно...

- О, спасибо большое, босс! Срок?

- Ну, не знаю, думаю, недели две у тебя есть, может быть, три. Сейчас
здесь будет жарко, не до нас, - сказал я и достал из стола дискету Кота. - А
вот второй вопрос - срочный...

Я прошелся по кабинету, раздумывая о том, сколько можно сдать Илье
информации.

- Меня пробуют шантажировать. - Я помахал перед его лицом дискетой. -
Здесь есть все - правда, домыслы, вымыслы, помыслы. Бытовая грязь и
возвышенная гадость. Шантажист грозится скинуть информацию в Интернет.
Соображения есть?

- Можно взглянуть? - протянул руку Илья.

- Нет нужды. - Я убрал дискету. - Не загружай чепухой свою мудрую голову.
Как думаешь, я могу разыскать терминал, с которого она сошла?

- Можете. Наверное. Но это чудовищный объем работы. И очень долго. С
непредсказуемым результатом...

- Я тоже так думаю. Поэтому мы не будем его искать. Мы уничтожим ценность
информации, - сказал я твердо. Я долго, мучительно думал об этой проклятой
дискете и теперь принял решение окончательно.

- Уточните, босс, - вежливо попросил Оконефэфэ.

- Если на слабый, разъеденный инфляцией денежный рынок выбросить
десятикратное количество фальшивых денег, что произойдет?

- Валюта рухнет окончательно, - уверенно сказал Илья.

- Вот именно! Сегодня же создашь группу. Возьми компьютерщиков у Петра
Петровича, а сыскарей и аналитиков у Сафонова. Подкрепись парой-тройкой
разнузданных журналюг, которым надо будет хорошо заплатить, но играть с ними
втемную... Пусть верят, что все по-настоящему, по-честному.

- Пока что я и сам играю втемную, - заметил Илья.

- Ну-ну, не прибедняйся, прозорливец, ты уже уцепил. Формулирую задачу:
ты готовишь дюжину материалов размером в 10-15 страниц каждый. Это должны
быть увлекательнейшие истории о коррупции в верхних эшелонах власти, о
разбое и беспределе олигархов, о продажности ментов и прокуроров, о
лихоимстве мэров и губернаторов. Истории должны быть основаны на правде,
правдоподобных слухах, недостоверных сплетнях, заведомой лжи, и чем она
чудовищней, тем лучше. Названия зарубежных банков, номера счетов от фонаря и
копии денежных проводок откуда-то с Луны, фотографии их кредит-кард,
загородных домов и драгоценностей...

- Кто герои историй - по персоналиям? - перебил Илья.

- Только всенародно известные лица. Олигархи, нынешний и прошлый
премьеры, их заместители, министры кабинета, тузы Администрации Президента и
Патриархия. И обязательно, просто непременно, что-нибудь крутое про Чубайса!
Действующие в связи с ними - всякого рода полууголовная и совсем блатная
публика... Все понял?

- Понял, - немного очумело кивнул Илья. - И что со всеми этими
детективными ужасами надо делать?

- Ждать. Может быть, они нам и не понадобятся. Но если мы не уймем
шантажиста и он сбросит свою дискету в Интернет, ты начнешь с часовым
интервалом сплавлять в сеть твои кошмарные байки. В течение дня мир получит
чертову дюжину историй, с которыми он не разберется до конца следующего
века. В этой лавине компроматов ни один человек не поймет, кто кому
доводится Николаем: Серебровский - Березовскому? Или Ходорковский -
Гусинскому? Или Потанин - Быкову, а Быков - Лебедю. Задача ясна? Вопросы
есть?

- Задача ясна, вопросов нет. Есть по этому случаю уместное
воспоминание...

- Давай, у тебя еще пять минут...

- Уложусь быстрее. Как вы знаете, я жил раньше в городе Бельцы, который
вы почему-то высокомерно называете Крыжополем. Конечно, это не Париж и не
Лос-Анджелес. Даже не Рио-де-Жанейро. Маленький, плевый городишко. Однажды
он был потрясен душераздирающей историей. Продавщица райпо Лида бросила
своего жениха Лерика Шимко и вышла замуж за участкового Сукирко. Надо
сказать, что Лерик был завидный и очень зажиточный жених, потому что работал
шофером ассенизационной цистерны, а в городе без канализации это очень
почетная и выгодная должность. Но любовь к красавцу менту оказалась сильнее
низких интересов к водителю говновоза, и свадьба очень шумно загуляла в
Лидкином доме на Заречье. В разгар веселья туда подъехал Лерик на своей
вонючей цистерне, очень печальный и очень пьяный. Как принц Гамлет, обозрел
чужое счастье, забросил в открытое окно спускной шланг и затопил ликующую
общественность города Бельцы жидким говном под самую крышу.

- Ну и что ты хочешь сказать?

- Я хотел узнать, когда подавать цистерну к окошку Интернета...

КОТ БОЙКО:

ПОГОНЯ

Короче! Слушай только себя, козел! Поговори с душой своей - что
подскажет, то и делай! Забудь про остальные разговоры, советы, подсказки,
просьбы и опасения! Как предчувствуешь - так и поступай!

Уговорил меня Карабас ехать на метро. Затеряешься, мол, в толпе, как
капля в дожде. Не хотел я, а дал уговорить. Поехал на лучшем в мире
метрополитене, ядри его в туннель!

Это я-то - тот самый легендарный ученик, которого наш директор Мрак
Темнотеич хотел вышибить за то, что я со своих фарцовых заработков ездил в
школу на такси!

Видимо, столько сил с утра ушло на выстрел, что упала сопротивляемость
души. Согласился, поехал! И почти час мечусь, как крыса в западне, пытаясь
сбросить с хвоста двух "бетимпексовцев". Может быть, вообще-то говоря, их
здесь больше, но этих я срисовал точно. Эти двое вместе с покойным
охранником Валерой, царство ему небесное, везли меня в "Интерконтиненталь"
на встречу с приснопамятным другом Николаем Иванычем - или черт его знает
там как!

Как они на меня вышли, как перехватили меня - понятия не имею. Во всяком
случае, когда я перепроверился на станции "Комсомольская", они уже вели
меня. И наверное, вызвали подкрепление. Вдвоем, на людях, в толчее метро они
не наберутся нахальства задерживать меня. Но эта льгота у меня очень
недолгая - подмога вполне может подоспеть в милицейской форме, и они у всех
на глазах начнут крутить пантомиму под названием "захват геройскими ментами
вооруженного преступника".

Я методично прочесывал все доступные мне переходы и пересадки в надежде
оторваться где-нибудь от них, но они перли за мной неутомимо, как
приклеенные.

Хорошо, я их запомнил. Один, постарше, в черно-сизой куртке с